Переполох в Бате - Джоржетт Хейер

Как только герцог Девонширский вошел в залу, миссис Лэйлхэм поспешила оказаться на его пути, утверждая, что познакомилась с ним на котильоне во время бала у Сэлмесбери, и просто чуть не замучила его приветствиями. Но ведь он же ничего не слышит и, как ты можешь предполагать, почтил ее одним только поклоном и каким-то невыразительным ответом, после чего прошествовал дальше. Тогда ей пришлось атаковать маркиза Ротерхэма, который оказался любезен настолько, что пробыл с ней целых десять минут и даже обратил внимание на мисс Лэйлхэм. Однако после того, как его внимание отвлекла миссис Мартиндейл, „эта самая Лэйлхэм“ растерялась: ведь там не было больше ни одного графа, а был только виконт Картльрей, к которому она, по какой-то неизвестной причине, решила не приставать. Была еще там кучка жалких баронов — все из них женатые! Она удалилась, как я могу догадываться, совершенно безутешная. Между прочим, Корделия Монкслей страшно злится из-за того, что „эта самая Лэйлхэм“ совсем покинула ее.

Она говорит, что ее самым подлым образом использовали, чтобы получить приглашение на бал у Ротерхэма. Но я подозреваю, что причина тут в том, что Жерар по уши втюрился кое в кого во время пасхальных каникул. Действительно, уважительная причина! Подобный союз никак не мог удовлетворить тщеславные амбиции этой Лэйлхэм, да и Корделии тоже пришелся бы не по нраву, если только у нее хватило мозгов понять, в чем тут дело». — Серена опустила письмо. — Тебе придется признать, Фанни, что моя тетка — самая очаровательная из всех наших корреспонденток. Чего бы только я ни отдала, чтобы присутствовать на том балу! Ты знаешь, мне кажется, если «эта самая Лэйлхэм» написала миссис Флор, хвастаясь своей дружбой с герцогом Девонширским, я сомневаюсь, что мне удастся убедить милую старушку, что его высочество, хотя он и глух как бревно, но глаза у него не косые и ему не восемьдесят лет. Мне лучше воздержаться от сообщения, что ее доченька собирается провести осаду герцога Девонширского. Это было бы просто злословие. Она же верит, что нет на свете человека, который не влюбился бы в Эмили с первого взгляда. Неужели тебе бы не хотелось увидеть, как Ротерхэм попадет в ее сети? Мне кажется, именно этого он и заслуживает за то, что отправился тогда на ассамблею в Кэнбери!

Фанни согласилась с ней, но довольно рассеянно. Серена сложила письмо и задумчиво произнесла:

— Я должна придумать, как предотвратить планируемый визит Ротерхэма к нам. Как жаль! После такой пресной жизни в Бате его острый язык мог бы так славно развлечь нас. Однако, принимая во внимание, в каком настроении находится Гектор, лучше не рисковать. Мне придется написать Иво и найти тонкий предлог, чтобы он наверняка разозлился.

Она удалилась, не замечая, с каким испуганным упреком взирала на нее Фанни. Серена не рассказала, что именно она написала Ротерхэму, но спустя несколько дней она получила от него короткую записку, прочитала ее, подняв брови, и отрывисто сказала:

— Ну что же, я достигла цели! Ротерхэм не приедет к нам. — Фанни могла почти поклясться, что она была разочарована. Серена разорвала записку и начала болтать о чем-то другом.

Сама же Фанни чувствовала громадное облегчение. Если только Ротерхэму придется не по вкусу будущий брачный союз, — а она боялась, что именно так случится, — он не станет церемониться, думала она, а начнет относиться к майору с ядовитым презрением. Она трепетала при мысли о возможной сцене. Фанни уже почти чувствовала, как, сжимаясь от страха, ей придется становиться между маркизом и его жертвой. Она еще не знала, что судьба приготовила ей еще одно испытание. В Бат приехал ее отец, причем без какого-либо уведомления или приглашения.

Его провели в гостиную в Лаура-плейс, когда, по несчастному стечению обстоятельств, у нее сидел майор Киркби. Не то чтобы Фанни расстроилась, но она испугалась и подскочила с криком: «Папа!»

Отец довольно нежно обнял ее, но вид у него был суровый, а взгляд, брошенный на майора, возмущенный.

— Папа, я и представить себе не могла, что ты доставишь мне такое удовольствие! О, неужели что-то случилось дома? С мамой? С сестрами?

— Все совершенно здоровы, — отвечал он. — Просто я отправился навестить друга Эбберли в Челтенхэм, и решил, что, находясь в западных краях, вполне могу заехать посмотреть, как у тебя дела.

— Как же я рада! У меня все хорошо, честное слово. О, я должна представить тебе майора Киркби. Майор, это мой отец Уильям Клейпол.

Майор поклонился, сэр Уильям кивнул, но не очень приветливо, и отрывисто поинтересовался:

— Как поживаете?

— Майор, — убедительно сказала Фанни, — провел несколько лет на континенте. Ты только подумай, папа! Он говорит, что встречал моего кузена Гарри, когда служил в Лиссабоне.

— Ах, вот как! Очень может быть. Вы здесь в отпуске, сэр?

— Я продал чин.

Казалось, это известие не понравилось сэру Уильяму. Он сказал:

— Ха! — и отвернулся к дочери, спросить, как она устроилась в Лаура-плейс. Фанни была расстроена, заметив, что отец пренебрегает ее гостем, и боялась поднять глаза на майора из опасения увидеть обиду в его глазах. Однако в ответ она встретила такую грустную улыбку, такое веселое понимание, что снова успокоилась. Через несколько минут майор вспомнил о каком-то деле и откланялся, сказав вполголоса, когда она подала ему руку:

— Будет лучше, если завтра я не поеду кататься с Сереной.

Он вышел, и Фанни повернулась к отцу. Тот немедленно взорвался, перебивая ее подробные расспросы о членах семьи.

— Фанни, что это означает? Уверяю тебя, я думал, что все это просто пустая болтовня, но, клянусь честью, что я должен подумать, когда нахожу тебя наедине с этим типом?

— Все это? — поинтересовалась она. — Что это, объясни, пожалуйста!

— Как? Да то, что за тобой увивается какой-то офицеришка на половинном жалованье, делая тебя притчей во языцех во всем городе!

— Это неправда!

— Хорошо, хорошо, может быть, он и действительно вышел в отставку, но это же просто мелкая сошка! — строго сказал сэр Клейпол.

— Он не увивается за мной!

Похоже было, что спокойное достоинство, с которым были сказаны эти слова, поразили его. В самом деле, дочь еще никогда не была так похожа на знатную и важную даму. Он проговорил уже мягче:

— Ну, дорогая моя, я счастлив услышать от тебя, что это действительно не так. Но я никак не ожидал найти тебя принимающей наедине молодого человека…

— Папа, мне кажется, ты забываешь, в каком я положении. Я уже не девочка! Я вдова…

— Тот факт, моя дорогая, что ты вдова, ничуть не оправдывает и не защищает тебя! — резко прервал он ее. — Я не хочу сказать, что, будь ты старше… Но ты еще совсем ребенок, и слишком хорошенькая, чтобы всецело полагаться на свой вдовий чепчик, думая, что это защитит тебя от ухаживаний. Я заранее знал, чем это кончится. С того самого дня, как ты написала нам, что переезжаешь в Бат.