Особый отдел и пепел ковчега - Юрий Брайдер

Наркот, опасаясь собаки, топтался в сторонке. Прямо напротив вольера возвышалась глухая кирпичная стена, мешающая рассмотреть окружающий пейзаж. Но, судя по тому, что сюда доносилось свиное хрюканье и петушиные крики, они находились где-то за городом.

Только сейчас Ваня начал понимать всю безысходность своего положения. Похоже, его заманили в ловушку и никаких часиков (кроме своих собственных, конечно) у громилы отродясь не было.

— Кумекаешь, что к чему? — осведомился громила.

— Не-а, — честно признался Ваня.

— Теперь ты наш заложник, — пояснил громила. — Будешь сидеть здесь, пока твоя родня не выложит, скажем... — Он на мгновение задумался. — Сто кусков. Естественно, зеленью.

— Где же они столько возьмут? — От удивления Ваня всплеснул руками.

— Это не наши проблемы. Сам же говорил, что у тебя отец генерал, — ухмыльнулся громила. — Пусть толкнет налево пару вагонов с оружием.

— Он в штабе служит. — Одно опрометчиво сказанное слово теперь заставляло Ваню измышлять всё новую и новую ложь. — А там, кроме военных планов, ничем не разживёшься.

— Ну не знаю. — Громила ухватил за ошейник мастифа, выказывавшего к Ване весьма нездоровый интерес. — Тогда пусть квартиру загонит или кредит в банке возьмет... На все хлопоты ему отводится четверо суток... Нет, лучше трое. В противном случае я скормлю твою печенку вот этому милому пёсику, а всё остальное сожрут свиньи, которых у меня аж десять штук. Слышишь, как хрюкают? И станешь ты, пацан, навозом.

Ваня, уже овладевший собой, понял, что дискуссии здесь неуместны. Придав лицу испуганное выражение, он дрожащим голосом произнёс:

— Хорошо, я передам ваши требования отцу.

— Постой! — Громила остановил наркота, уже собравшегося было вернуть мобильник Ване. — Так дело не пойдёт. Сейчас выпускаются специальные мобилы, которые можно сразу запеленговать. Нажмёт пацан кнопочку, и через полчаса тут будет его папаша с ротой спецназа... Вернёшься в город и сам позвонишь из автомата.

— Диктуй номер своего родителя. — Наркот приготовил огрызок карандаша и смятую сигаретную пачку.

Ваня без промедления сообщил номер квартирного телефона Кондакова, чья осторожность была достойна Штирлица, а проницательность — Мюллера. Откуда он мог знать, что старый чекист недавно перенёс операцию на желудке и сейчас находится в беспомощном состоянии.

На прощание наркот поинтересовался:

— Как его звать-величать?

— Петром Фомичом, — ответил Ваня. — Только ты повежливей. Он мужик горячий. Без керосина заводится.

— Ничего, остудим...

После этого Ваню оставили наедине с мастифом, у которого в отсутствие хозяина сразу поубавилось агрессивности. Поскалив для вида свои крокодильи клыки, он занялся выкусыванием блох, которые интересовали его гораздо больше, чем мелкое и невзрачное человеческое создание, томившееся в вольере.

Ваня, выждав некоторое время и убедившись, что за ним никто не наблюдает, занялся исследованием своего узилища. Задняя стена вольера, являвшаяся частью какой-то другой хозяйственной постройки, была сложена из силикатного кирпича, а три другие представляли собой металлическую сетку-рабицу, укреплённую на прочных столбах. Без специального инструмента одолеть такую конструкцию было невозможно.

Добротный дощатый пол исключал возможность подкопа. Столь же несокрушимо выглядел и потолок, до которого ещё надо было добраться. На потолке имелась лампочка, защищенная плафоном, однако выключатель находился за пределами вольера.

Всё оружие Вани состояло из брючного ремня с залитой свинцом пряжкой да запрятанного в подмётке тонкого лезвия, которое годилось для самозащиты, но сломалось бы при первом же серьёзном усилии. Дверь вольеpa запиралась на простенький засов, однако перед уходом громила вставил в его проушины навесной замок.

Впрочем, все эти технические ухищрения не шли ни в какое сравнение с черношёрстым чудовищем, сторожившим снаружи. Ждать от него пощады не приходилось. У Вани были сложные отношения не только с котами, но и с собаками. Эти неблагодарные твари, кормившиеся человеческими подачками, почему-то очень не уважали слабаков и коротышек.

Оставались лишь два более или менее реальных варианта спасения. Либо тянуть время, надеясь, что тёртый калач Кондаков найдёт способ вызволить его из плена, либо, выбрав удобный момент, самому напасть на громилу, носившего звучное имя Илюха.

Внезапный удар свинцового кистеня мог оглушить даже его былинного тёзку-богатыря. Проблемы сторожевого пса это ещё не решало, но на всякий случай Ваня уже наметил для себя оптимальный маршрут побега — сначала на крышу вольера, а оттуда на соседнее здание, которого касались ветки растущей неподалёку яблони. Всё остальное зависело исключительно от удачи, в последнее время почему-то отвернувшейся от него.

К сожалению, этим смелым планам не суждено было сбыться. Явившийся в сумерках Илюха дверь вольера открывать не стал, а, включив на пять минут освещение, просунул сквозь ячеи сетки разломанный бутерброд и напоил Ваню из носика жестяного чайника.

Просьбу маленького пленника вывести его в туалет Илюха оставил без внимания.

— Можешь гадить в уголке, — небрежно обронил он. — Потом сам и уберешь.

Скоро на землю пала осенняя ночь, не только чёрная, словно душа Иуды, но и весьма прохладная. Однако Ваня, привыкший к спартанскому образу жизни, всё же заснул, свернувшись калачиком на собачьей подстилке.

Утро во всех отношениях выдалось хмурое. Тучи серой пеленой застилали небосвод. Накрапывал дождь. На завтрак Ване не досталось ничего, кроме сырой воды, в то время как мастиф, жадно чавкая, слопал целую кастрюлю овсяной каши.

Илюха, босой и нечесаный, возился со своей многочисленной живностью. На заложника он поглядывал зверем, и мастиф, чутко улавливающий настроение хозяина, бешено лаял и бросался на сетку.

— Не берёт твой отец трубку, — сказал наконец Илюха. — И вчера не брал, и сегодня не берёт. Может, ты нас за нос водишь? Не тот номер дал?

— Да что я — самоубийца! — возразил Ваня. — Мне самому интересно, чтобы эта бодяга поскорее закончилась. С такой кормёжкой на холоде долго не протянешь. А что касается папаши, то его могли в командировку послать. На маневры или с инспекционным визитом.

— Разве он один живёт?

— Мать в Испании на отдыхе. До неё не дозвонишься.

— Тогда позвони ещё кому-нибудь. Иначе подохнешь.

— Даже не знаю... — Сообщение, принесённое Илюхой, весьма озадачило Ваню, который знал, что Кондаков не имеет привычки ночевать вне дома. — Если только двоюродной сестре.

— Номер её помнишь?

— Надо в памяти мобильника поискать.

— Одурачить меня, гадёныш, хочешь? — набычился Илюха, и мастиф немедленно поддержал его злобным рычанием.

— Как же я вас одурачу! Вы ведь сами видели мой мобильник. Самая простенькая модель за сотню баксов. Без всяких наворотов. Я только соединю вас с сестрой, а разговаривать будете сами.

Несколько минут Илюха сосредоточенно размышлял, со всех сторон рассматривая Ванин мобильник. Чувствовалось, что в электронных приборах он разбирается гораздо хуже, чем в свиньях и собаках.

— И зачем я только в это дело ввязался, — бормотал он. — Ох, наживу на задницу приключений! И всё из-за этого проклятого балдёжника. Втравил меня, сука, в аферу... Ладно, бери. — Оттянув на себя верхнюю часть дверцы, Илюха сунул мобильник в образовавшуюся щель. — Но если замечу хоть что-то подозрительное, сразу козью морду заделаю. Как, кстати, твою сестру зовут?

— Людмила Савельевна.

— А про кого у неё спрашивать? — Впервые похититель поинтересовался именем своей жертвы.

— Про Ваню Коршуна.

— Ишь ты! — присвистнул Илюха. — Вот, оказывается, кто в наши сети попал. Коршун! А я-то думал, что мокрая курица.

Ваню, конечно, одолевал соблазн заманить Илюху в вольер, но уж слишком несравнимыми выглядели силы противников — и мастиф, и его хозяин были, что называется, начеку.

Он набрал номер Людочкиного мобильника (не служебного, а личного) и немедленно вернул аппарат Илюхе, успев, правда, переключить его на громкую связь.

Спустя всего пять секунд в вонючем закутке раздался мелодичный голос Людочки:

— Слушаю.

— Это кто? — вздрогнув от неожиданности, осведомился Илюха.

— А кто вам нужен? — Ваня и не сомневался, что она ответил именно так.

— Людмила Савельевна. — Илюха пытался убавить звук, но на это у него не хватало сноровки.

— Вы попали по адресу.

— Ванька Коршун кем тебе приходится?

Это был очень опасный момент. Ошарашенная Людочка могла сморозить что-то такое, что немедленно вызвало бы у Илюхи подозрение, однако она, как опытный переговорщик, ловко уклонилась от прямого ответа.

— А вы, собственно говоря, по какому вопросу звоните?

— А по такому! — вышел из себя Илюха. — Если ты, шалава, до субботы не выкупишь своего Ваньку, то потом даже косточек его не соберешь.