В гнезде Орла - Николай Никишин

вернуться к твоей дочурке, — мир перед глазами Клауса начал плыть ещё сильнее. Он плюнул себе под ноги. — Она ещё не закончила работу.

Официантки побежали вызвать скорую. Офицеры навели на Клауса пистолеты и попросили положить оружие.

— Да что будет? — спрашивал их майор. — Эти твари должны нам служить. Одна наша форма должна внушать им страх…

— Ты сильно пьян, — один из офицеров приблизился к Клаусу. — У тебя будут проблемы.

— Как…к…какие? — Клаус начал смеяться. — Опять придётся разделывать Польшу?

— Идиот! — офицер выхватил из рук Клауса пистолет. — Он не поляк, а немец.

— Немец!? — Клаус посмотрел на лежащего раненного владельца ресторана в луже собственной крови. — Немец…вот…

Мир у майора окончательно поплыл, его зашатало, по телу пронеслась дрожь, он в очередной раз посмотрел на раненого, затем на офицеров, заплаканную официантку, что пыталась зажать рану отца, и потерял сознание.

***

Клаус очнулся с сильной головной болью и пересохшим ртом. Виски сдавливало так, что он с трудом мог приоткрыть глаза. Всё плыло. Его мутило. На ногах было просто невозможно стоять.

Майор с трудом передвигая конечности, ползком держал путь в ванную. Добрался до раковины, открыл кран и принялся лакать холодную ледяную воду с железистым привкусом. Он пил и пил, не в состоянии напиться.

Наконец он смог немного утолить жажду, даже стало полегче соображать. Он смог подняться на ноги и начал умываться, помогло мало, тогда он взял лейку из душа и начал поливать себя холодной водой. Залил весь пол, одежду. Ему было плевать. Холодная вода пропитала его насквозь. Тело начал бить озноб, зато состояние слегка улучшилось. Клаус выключил воду, вышел из ванны, добрался до кровати, ложиться не стал и мокрый сел на пол. В первые в жизни он напился до такого состояния.

Непонятно, сколько майор просидел на полу, в один момент ему надоело сидеть в мокрой одежде, он стянул с себя рубашку, брюки, носки, оставшись в одних полумокрых трусах. В таком виде он просидел ещё несколько минут. Затем углядел валявшийся у кровати телефон, разблокировал экран и начал постепенно вспоминать произошедшее вечером.

Увиденное повергло его в шок и в тоже время знатно развеселило. На фотографиях он в окружении таких же пьяных, как и он офицеров. Кругом веселые, легкодоступные девицы, а вот уже майор сидит в обнимку с молоденькой официанткой. Сколько ей лет, на вид совсем девочка. Клаус начал вспоминать. Он заставляет девушку делать с ним непристойные вещи, всячески её оскорблял, в моменте добился своего и…

— Verdammte Scheisse![5] — выругался Клаус. Он всё вспомнил. Девушка была не полькой, а немкой и к тому же дочерью владельца ресторана. Здоровенному лысому мужику совсем не понравились действия майора. Пришлось всадить в его тело пару пуль. — Ich bin am Arsch[6].

При других обстоятельствах Клауса ждал бы трибунал. Но при нынешнем его статусе, всё можно замять.

[1] Ганс Франк — генерал-губернатор оккупированной Польши (так называемого «Генерал-губернаторства»). Один из главных организаторов масштабного террора в отношении польского и еврейского населения Польши.

[2] Некоторые регионы Польши (Познань, Катовице, польское Поморье) были аннексированы нацистской Германией как рейхсгау или даже обычные районы и не входили в состав Генерал-губернаторства.

[3] Наследие (пер. с нем)

[4] Слушайся меня и больно не будет (пер. с нем)

[5] Чёрт возьми (пер. с нем)

[6] Грубое немецкое ругательство. (Приблизительный перевод «Я в заднице»)

Глава 14

Прошла неделя Анна и Максим всё больше втягивались в дела повстанцев Кракау. День ото дня выполняли все порученные задания Войцеха и Ганса. Девушка вместе с подпольными журналистами писала лозунги для листовок, которые по ночам раскидывались по городу, и видеороликов, что загружали на видеохостинги. В листовках местных жителей не призывали свергать режим, их пугали японцами, которые вот-вот нападут на Рейх. В листовках рассказывалось, что правительство умалчивает большие проблемы в армии и напряжённой обстановке на китайско-японской границе. В видеороликах граждан призывали запасаться предметами первой необходимости, питьевой водой и электрогенераторами.

У Максима было иное задание. Он подмечал и записывал заезды важных чиновников местной администрации. Запоминал сколько охраны у зданий местного муниципалитета, где чаще всего дежурит полиция. По возможности делал фотографии и докладывал о возможных приездах офицеров из Берлина.

По вечерам Анна и Максим вместе, прогуливаясь по городу, запоминая, в каких заведениях замечены офицеры.

Город за несколько дней буквально наводнили гестаповцы. Они проверяли на улицах документы, делали обходы мест возможных сборов повстанцев. По рупорам города всё чаще стали слышны призывы не верить разбросанным листовкам и скомпрометированным видео. Получалось плохо. Жители Кракау стали напрочь забывать о грядущих выборах, они буквально всё под чистую сметали с полок магазинов, создавая в городе дефицит.

У повстанцев всё шло своим чередом. Чего нельзя было сказать о делах Клауса. Харм жёстко его отчитал. Он был сильно разочарован действиями своего агента. Директору Абвера пришлось сильно постараться, чтобы о происшествии не прознали журналисты. Майор сильно прибавил ему забот. Харм послал Клауса в Кракау в надежде, что он окажет помощь Гестапо в поиске повстанцев, но не успел ему ничего поручить, как тот вляпался в нелицеприятную историю.

Только отстранять агента от работы было бы равносильно выстрелу в ногу. Майор был нужен Харму. Поэтому директор Абвера придерживался первоначального плана. Клаус проводил дни в поиске зацепок. Часами сидел с