Лекарство от колдовства - Мария Арслановна Мусина

играть по предложенным правилам. А что оставалось?

– Вы состоятельный, богатый?

– Не очень, – честно признался Филипп.

– А для чего вам вообще это нужно?

– Видите ли, случай вашей прабабушки очень похож на два других случая… Евдокия Андреевна Носова когда-то болела, потом выздоровела…

– Так вы диссертацию пишете? – не дослушала правнучка.

– Не совсем…

– А что?

– Подробности мне нужны для выработки правильной стратегии лечения моей пациентки.

– Пациентка богатая?

– Нет. Студентка. И находится на лечении в государственной больнице.

– Хм. Не коммерческая значит.

– Нет, не коммерческая.

– Хм. То есть выгоды для вас никакой.

– Никакой.

– Странно все это…

– Поверьте, это так.

– Хм. Но деньги за информацию вы заплатить готовы.

– В разумных пределах.

– Хм. Я подумаю. Перезвоните мне завтра. – Ту-ту-ту.

Вечером в отделении появился Марат с букетом цветов. Соблюдая субординацию, сначала зашел к Филиппу в ординаторскую.

– У меня сногсшибательная новость! – кивнул коротко. – Сейчас расскажу.

И скрылся в палате Агнии.

«Зачастил, – ревниво подумал доктор Воздвиженский, – что ему от этой бедной Агнии надо? Заморочит девушке голову…»

Прошелся по коридору, прислушался. Тихий смех Агнии и голос Марата.

«Распинается. Перья распушил. Но, в конце концов, если она смеется – значит ей хорошо».

– Кхе-кхе, – кашлянул демонстративно доктор и вернулся в ординаторскую.

Марат появился не скоро. Сиял как медный грош, сообщил:

– В Москву еду. По делам. С кем там надо повидаться?

– Ты там всех перепугаешь… – мялся Филипп.

– Я буду предельно деликатен, – заверил Марат.

– Хорошо. С правнучкой Носовой повидайся в Москве. Она как раз по твоей части.

– В смысле?

– Асоциальная.

– А что в ней асоциального?

– Она денег хочет.

Марат рассмеялся и похлопал Филиппа по плечу:

– Так она в тренде, соответствует современному моменту! Справимся! Ты мне списочек вопросов набросай, по мылу пошли.

– Я, конечно, набросаю, но, Марат, тут на месте надо сориентироваться. Всю подноготную вызнать. Я сам не знаю, о чем конкретно спрашивать, но любые детали важны. Выжми из нее все, что она о прабабушке знает. Может быть, письма остались, дневники – это еще лучше…

– Задание понял, с заданием справлюсь! Э-э, Филипп Алексеевич, не делайте такое серьезное лицо, вы же психиатр! Постараюсь справиться! Все силы приложу и богатый накопленный следственный опыт! Эх, я бы транслировать мог разговор, а ты бы мне в ухо вопросы подсказывал. Тетка – не профи, не догадалась бы, в чем фишка. Но для этого ты должен если не под домом сидеть, то хотя бы невдалеке. А так чтобы за тысячу километров добить звук – не владею я такой техникой. Ладно, я задание понял, круг тем примерно обозначен. Можно я с Агнией по саду пройдусь?

Филипп молчал.

– Так можно? – повторил Марат.

– Я надеюсь на твою порядочность, – вздохнул доктор.

– И очень правильно делаешь! И вот еще что. Дай мне красный камень – я правнучке покажу: тот – не тот? Давай, давай, в сохранности верну, а предъявить стоит. А вдруг у нее такой же есть?

Правнучка Евдокии Носовой Яна Станиславовна Куляка проживала в прабабушкиной квартире. «Уже – удача», – отметил Марат, когда московские коллеги сообщили это. Значит, вещички кое-какие от старушки остались, а возможно, и письменные свидетельства жизнедеятельности знаменитого математика. Запросив у коллег местоположение Куляки по биллингу, Марат двинулся к Тверской. Удачный день! Мадам была дома.

Держа, как винтовку, букет роз, Марат позвонил в домофон.

– Доставка цветов! – сообщил потрескивающему динамику.

– Оставьте у консьержа.

– Никак нет. У консьержа – невозможно. Велено передать лично в руки.

Яна Станиславовна распахнула дверь квартиры.

«Подшофе, – отметил Марат, – уже с утра. И это тоже – удача».

– Надо где-то расписаться?

Марат решительно шагнул через порог, оттесняя растерявшуюся хозяйку.

– Возможно. Но не сейчас, – аккуратно закрыл дверь.

– Вы кто? – взвизгнула Яна Станиславовна.

– Кто надо! Предположим, ваш добрый ангел, – ласково проговорил Марат, – по совместительству старший следователь Следственного комитета. Цветы в вазу поставьте.

– Удостоверение покажите. Так вы не из Москвы следователь? – вглядываясь в документ, протянула Куляка.

– Не имеет значения. К тому же я не только по служебному делу. Но и по личному, – сказал Марат и одарил хозяйку пламенным взглядом.

– Вот еще, – фыркнула Куляка.

– А вот еще, – Марат достал из рюкзака бутылку коньяка.

И она была не одна в запасе. Но пока одну достал. Асоциально – так асоциально. Не привыкать сотруднику правоохранительных органов.

– Хм. Ну, проходите, старший следователь.

– Зовите меня просто Марат.

– Хм. Тогда я – Яна.

Марат расшаркался и поцеловал ручку. Яна рассмеялась:

– Что надо, Марат?

– Это очень сложный вопрос. Накатим?

– Хм.

Марат уселся за большой стол в гостиной. Пока Яна несла рюмки, осматривал помещение. По-интеллигентски все. Книги, картины, никакого золота и ампира. Потолки высокие, кубатура мощная.

– За нас! – провозгласил, поднимая рюмку.

– Хм. Так что надо?

Марат вздохнул печально:

– Вот не хотите вы, Яна Станиславовна Куляка, сорока двух лет от роду, не судимая, не привлекалась, не замужем, безработная, владеющая также еще квартирой по адресу Нижегородская улица, не помню какой дом – не хотите вы оказать посильную помощь следствию. Кстати, почему вы в той квартире на Нижегородской не живете? Вы ее сдаете, налогов, разумеется, не платите, договор с жильцами не зарегистрирован в соответствующих органах. Это же могут быть чреватые последствия! Давайте, Яна, нежно относиться друг к другу. Со взаимным пониманием.

– Хм, – Яна с интересом рассматривала пришельца, – так излагайте, излагайте.

– Меня интересует личность вашей прабабушки Евдокии Андреевны Носовой.

– А-а-а, – разочарованно протянула Яна, – а я-то думаю, что такое, что такое? Мне тут звонил уже один чудик. Так решил денег сэкономить. А ведь обещал материальное вознаграждение.

– Считайте, что вы его