Хочу тебя (СИ) - Инфинити Инна

Когда Никита скрывается с поля, тоже направляюсь на выход. Игнорирую косые взгляды фанаток. В последнее время они подозрительно притаились. Только пялятся на меня и шепчутся. Гадости больше не выкрикивают и перестали обрывать мне телефон.

После матча еду домой. Мы договаривались, что Никита за мной заедет, и мы поедем к нему, но я не знаю, как он с такой больной ногой сядет за руль. Он сможет нажимать ею педали?

Никита приезжает за мной очень поздно и на такси. Сомневаюсь, что у нас получится отметить окончание футбольного сезона, Никита вообще никакой. Когда выходим из машины, он наступает на левую ногу, но каждый раз морщится от боли.

— А ты обезболивающее пил? — осторожно спрашиваю.

— Мне всю ногу обкололи обезболивающими.

— Не помогают?

— Ну так, чуть получше, чем было.

Да ничего не лучше. На Никите нет лица. Когда заходим в квартиру, он сразу без сил опускается на диван. Я хочу как-то ему помочь, а не знаю, что сделать. Сижу как на иголках, ерзаю на диване.

— Хочешь чаю? — спрашиваю первое, что приходит на ум.

Отрицательно мотает головой.

— Лиль, иди ко мне.

Никита притягивает меня к себе на грудь. Обнимаю его, поудобнее устроив голову, и слушаю размеренное сердцебиение. Меня не покидает плохое предчувствие. Вот вроде у нас с Никитой все хорошо, а как-то тревожно. Состояние, будто жду чего-то плохого.

Мы молчим. Кажется, Никита уснул. Неожиданно его смартфон взрывается громким рингтоном. Свиридов дергается спросонья, оглядывается по сторонам. Берет мобильник и трёт глаза.

— Кто это? — спрашиваю.

— Мой агент, — проводит пальцем по экрану. — Алло.

Я слышу громкий мужской голос из динамика, но не могу разобрать слов. Судя по стремительно меняющемуся в лице Никите, его агент говорит что-то чрезвычайно важное. Потом из динамика доносится смех, а Ник лишь слегка улыбается.

— Я понял, Слав. Спасибо.

Снова неразборчивый голос агента.

— Рад-рад, конечно, рад, — заверяет его Никита совершенно безрадостно. — Спасибо тебе ещё раз. Это все благодаря тебе.

Никита сбрасывает вызов и смотрит на меня безумными глазами.

— Все хорошо? — испуганно спрашиваю. — Что-то случилось?

Молчит. А у меня страх под кожей расползается, обволакивает внутренности.

— Ни-и-и-ик? — тяну. — Что случилось?

Не отвечая, привлекает меня к себе. Водит ладонями по моему лицу, волосам.

— Лиль, — зовет хрипло.

— Что?

— Ты знаешь, что ты лучшая девушка в моей жизни?

В другой обстановке я бы обрадовалась этим словам. Но сейчас Никита меня пугает. Он похож на безумца. Стягивает с меня кофту, затем расстёгивает лифчик. Гладит грудь, затем принимается целовать шею.

— Я только об одном жалею, — шепчет, — что раньше не начал с тобой встречаться. Надо было ещё в школе. А лучше в детском саду.

Никита сползает с дивана на пушистый ковёр на полу и тянет меня за собой. Как мы будем заниматься сексом, если у него ужасно болит нога?

— Ник, подожди, у тебя же колено.

— Пройдёт.

— Тебе же больно.

— Хочу тебя.

Он продолжает раздевать меня и снимать одежду с себя. Целует меня совершенно безумно. Как будто изголодался по моему телу. Как будто в последний раз. Не успевает стянуть с меня белье, как тут же входит. Опять без презерватива. В последнее время мы стали реже ими пользоваться. Так ощущения, конечно, лучше, но страшновато.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да что с тобой такое? — спрашиваю, задыхаясь.

Мне кажется, у нас ещё не было такого безумного секса. Никита как с цепи сорвался. И это с больным коленом после тяжёлого матча!

— Я уже скучаю по тебе.

— Что значит «уже»?

Видимо, чтоб больше не болтала лишнего, затыкает мне рот поцелуем. Ускоряет темп ещё больше, и все мысли мигом вылетают из моей головы. Да о чем тут вообще можно думать, кроме того, что я близка к самому сильному оргазму в своей жизни? С Никитой у нас разный секс был, в разных позах, в разных местах и с использованием разных игрушек из магазина для взрослых. А сейчас без лишних аксессуаров, просто на полу в обычной позе, когда он сверху, я испытываю такие ощущения, каких ещё никогда не было. Потому что Никита сошёл с ума и потянул меня за собой в эту бездну.

Я кричу, из глаз брызжут слезы. Каждый сантиметр моего тела сотрясается от оргазма. Легкие горят, вдохнуть больно. Никита выходит из меня и с таким же громким криком кончает мне на живот. Мое тело превращается в вязкий кисель, руки и ноги не слушаются. Блаженно закрываю глаза, не имея сил пошевелиться.

Никита ложится рядом, наше шумное дыхание рассекает комнату. Губы расползаются в довольной улыбке. Я на седьмом небе от счастья. Моя любовь к Никите растёт в геометрической прогрессии, с каждым новым днём я люблю его сильнее, чем вчера.

— Меня покупает немецкий клуб. Я уеду.

В ужасе распахиваю глаза и таращусь в потолок, чувствуя, как приближается конец моего собственного света.

Глава 42. Не жди меня

Никита

Лиля молчит, широко распахнув глаза. Жду от неё хоть какой-то реакции, а ее нет.

— Я в душ! — выпаливает, наверное, через минуту. Подскакивает с пола, хватает вещи, сумочку и бежит в сторону ванной.

Обычно после секса мы ходим в душ вместе, но сейчас я не решаюсь последовать за Лилей. Особенно когда слышу, как поворачивается замок в двери. Ванная у меня в квартире одна, врываться к Лиле я не буду, поэтому решаю воспользоваться влажными салфетками. Кое-как, несмотря на боль в колене, одеваюсь и сажусь обратно на диван ждать Лилю. Нам предстоит тяжёлый разговор.

Даже хуже. Нам предстоит расставание.

Слава сказал, что по итогам матча немцы выбрали меня. Потому что я боролся за команду, а не преследовал собственные интересы в отличие от Тимура. На что он только рассчитывал, когда отбирал мяч у своих же? Да хрен с ним, с Довлатовым. Некогда о нем думать.

Вода в ванной льётся уже больше пятнадцати минут. Лиля не спешит выходить. Томительное ожидание заставляет меня нервничать сильнее. Мне не легко далось это решение. В груди нестерпимо ноет. Да так сильно, что боль в колене кажется сущей ерундой. Куда эта физическая по сравнению с душевной?

Наверное, надо было сразу с ней поговорить, как позвонил Слава. А то выглядит так, будто воспользовался Лилей перед расставанием. Я не мог не насладиться ее телом напоследок. Целовал Лилю и прощался с ней. Понятно, что перед смертью не надышишься, но я отчаянно пытался.

Лиля выходит из душа через сорок минут. Когда появляется в гостиной, по одному взгляду на неё понимаю, почему так долго там была: глаза красные. Плакала. Видеть следы слез на ее лице — удар под дых для меня. Ненавижу себя за то, что заставил Лилю плакать. Ненавижу себя за то, что собираюсь сейчас сказать.

— Я уезжаю, Лиль, — прерываю затянувшееся молчание.

Она стоит в дверном проёме, привалившись к нему плечом. Ресницы начинают дрожать, губы бледнеют.

— Когда уезжаешь?

— Думаю, в первых числах января. Подпишу контракт с новым клубом и останусь обустраиваться. Надо снять квартиру и серьезно заняться коленом. Возможно, лягу его лечить в немецкую клинику. И ещё надо пойти на какие-нибудь курсы немецкого языка. Ну а с марта начнётся новый футбольный сезон, в котором я уже буду играть за новый клуб.

Лицо Лили становится отрешенным.

— Что твой отъезд означает для нас?

Вот и главный вопрос. Ну да, по сути только это важно.

— Нам надо расстаться.

Мои слова оглушают нас обоих, словно выстрел. Они повисают в воздухе, давят бетонной плитой. Лиля ошеломлена моим заявлением. Я тоже. Внутри разрастается огромная чёрная дыра, высасывающая все силы.

— Почему расстаться? — спрашивает не своим голосом.

Тяжело вздохнув, поднимаюсь на ноги. Колено сразу простреливает острой болью, хватаюсь за спинку дивана.