Адвокат дьявола - Эндрю Найдерман

– Ну конечно, можешь, – сказала она рассеянно.

8

Стенли Ротберг сел в кресло справа от мистера Милтона. Как только он вошел в конференц-зал, Кевин подверг его быстрому пристальному осмотру. Выглядел этот мужчина значительно старше своих лет – сорока одного года, как утверждали документы. Жидкие волосы были зачесаны на широкую проплешину. Несмотря на приличный рост и широкие плечи, он казался каким-то сутулым, точно согбенным годами. Мешки под глазами, глубокие морщины, изрезавшие лицо, и черная колючая борода придавали ему вид раздражительного невыспавшегося бармена.

Несмотря на темно-синий костюм от Пьера Кардена, в нем присутствовала какая-то потасканность, наводившая на тревожные предположения. Не нравились Кевину эти сонные глаза. Присяжные могли прочитать в них что угодно. Даже улыбка у него была холодная, рыбья. Да и улыбкой такое нельзя было назвать, скорее, усмешкой, оскалом.

Отец учил Кевина никогда не судить о книге по обложке. Отцу в своей финансовой конторе приходилось, например, иметь дело с богатыми людьми, которые одевались кое-как. По окончании юрфака Кевин как-то возразил отцу, когда тот в очередной раз припомнил эту поговорку.

– Понимаю, что ты имеешь в виду, папа. Но, когда я веду клиента в суд, он должен выглядеть безукоризненно. Присяжные встречают по одежке.

Первое впечатление часто становится и последним, думал тем временем Кевин, а первое впечатление от Стенли Ротберга было такое, что этот человек виновен. Такой человек вполне был способен подтолкнуть собственную жену за край черты. Вид у него был самоуверенный, надменный и даже хамский.

– Стенли, – представил Джон Милтон, – перед вами Кевин Тейлор.

– Как поживаете, мистер Ротберг, – сказал Кевин, протягивая руку.

Ротберг посмотрел на нее и любезно осклабился, пожав ее через стол.

– Ваш босс отрекомендовал вас как способного молодого человека. Сказал, что я могу отдать свою жизнь в ваши руки.

– Сделаю все возможное, мистер Ротберг.

– Вопрос в том, – сразу откликнулся Ротберг, – достаточно ли будет того, что вы можете?

Улыбка его при этом поблекла.

Кевин встретился взглядом с мистером Милтоном: тот пристально смотрел на него, не отводя глаз. Казалось, они прожигают душу. Кевин выпрямился.

– Более чем достаточно, – ответил он, не в силах скрыть некоторого раздражения, – и, если вы поможете мне, мы наголову разобьем выдвинутое против вас обвинение так, что ваша невиновность будет неоспорима.

Ротберг кивнул, ухмыляясь:

– То, что надо. – И повернулся к Милтону, повторил: – То, что надо, – махнув рукой в сторону Кевина.

– Я бы не стал поручать ваше дело Кевину, не будь я полностью уверен, что он сможет выиграть его. И вы, в свою очередь, можете быть уверены, что все возможности моей фирмы в вашем распоряжении. Возраст Кевина также сработает в вашу пользу. Ведь все ждут, что вы наймете самых авторитетных адвокатов по уголовным делам в городе, чтобы купить себе незапятнанную репутацию. Но вы уверены в собственной непричастности. Поэтому вам не нужен высокооплачиваемый адвокат с именем, не раз промелькнувшим в газетах. Вам необходим просто компетентный поверенный, который может представить суду факты и противостоять любым косвенным доказательствам или уликам. Это произведет впечатление.

– Да, – протянул Ротберг, кивая. – Ладно, я понял.

– Но они не знают того, – с улыбкой продолжил Джон Милтон, – что Кевин намного талантливей большинства раскрученных в прессе столичных адвокатов. У него есть чутье, и оно срабатывает в зале суда. Видели бы вы его выступления. – Милтон с восхищением посмотрел на Кевина. – Когда он говорит о подсудимом, то способен представить его ангелом. Когда дело доходит до опроса свидетелей обвинения, он налетает на них точно коршун. Он умеет быть безжалостным и беспощадным, когда дело касается защиты клиента. Честно говоря, я сам себе не пожелал бы лучшего адвоката.

Несмотря на то что эти похвалы прозвучали искренне, Кевину стало неловко. Словно его похвалили как высококвалифицированного киллера. На Ротберга, однако, подобная характеристика произвела впечатление.

– О, понял, понял. Ну хорошо. В таком случае, что от меня потребуется?

– Препоручаю вас ему, – сказал мистер Милтон, вставая. – Кевин, вы знаете, где меня искать, если понадоблюсь. А вам удачи, Стенли, – он посмотрел на клиента. – И учтите, это не та удача, что выпадает как очко на брошенных костях. Это вопрос искусства, а вы в руках мастера. – И похлопал Кевина по плечу. – Приступай.

Кивнув, Кевин открыл портфель и приступил к процедуре, обозначенной Милтоном в разговоре: первое, что от него требовалось, – произвести впечатление на клиента имеющейся у них информацией о его жизни. Он стал обсуждать болезнь Максин, попутно задавая вопросы насчет сиделки. Кевин заметил, что Ротберг отвечает осторожно, с оглядкой. Как будто бы уже под присягой в зале суда, под перекрестным допросом окружного прокурора.

– Надеюсь, вы понимаете, мистер Ротберг...

– Называйте меня Стенли, чего там. Нам придется долгое время пробыть вместе, так что давайте без церемоний.

– Стенли. Надеюсь, вы понимаете, что для того, чтобы я сделал все от меня зависящее, для меня не должно быть никаких сюрпризов.

– То есть?

– Вы не должны утаивать ничего, что может узнать и использовать против вас прокурор.

– Само собой, без проблем. Если я не могу быть честен со своим адвокатом, значит, я виновен, так?

– Не обязательно сознание своей вины в преступлении – не оно одно заставляет скрывать что-то или говорить полуправду. Иногда человек просто боится предстать в дурном свете из-за какого-то нежелательного события, если оно вскроется на процессе. И тогда он начинает скрывать его даже от собственного адвоката. Позвольте мне самому судить обо всем. Я знаю, что следует скрывать от суда, и чего не следует ни в коем случае, – добавил он.

Ротберг кивнул, понимающе выкатив глаза. Кевин почувствовал, что произвел впечатление.

– Как долго вы с женой жили раздельно?

– А, ну это сразу после того, как Максин заболела. Я для нее же старался, чтобы ей было спокойнее. В ее комнате была устроена настоящая больничная палата, уже после ампутации ноги. Там было все, что нужно: лекарства, инструменты, больничная кровать с таким матрасом, знаете, чтобы без пролежней. Ну и, как вам уже известно, я нанял ей круглосуточную сиделку.

Кивнув, Кевин откинулся в кресле.

– Главное, что может использовать против вас прокурор, – то, что некоторый запас инсулина и одноразовых шприцев находился в вашей комнате. – Он посмотрел в записи. – В нижней части шкафа. И при этом вы никогда не делали ей уколов?