Методологические основы психологии - Виктор Константинов

Так выглядит этот процесс, который называется формированием навыка.

Таким образом, в формировании навыка участвуют такие акты, как латентное научение, усвоение пространственных отношений, предвосхищение результата, контроль эффекта совершенных действий и, наконец, отражение общей ситуации, в которой достигается этот эффект. Кроме того, сама возможность образования соответствующего навыка обусловливается врожденными диспозициями организма, этапом его развития и состоянием в момент научения. А набор действий, при помощи которых он учится, определяется врожденной системой реакций на биологическое «значение» соответствующей ситуации.

Навык – это сложная динамическая программа поведения, формирующаяся у организма в ходе его взаимодействия с окружающим миром. Он обеспечивает приспособительную реакцию и соответствующую форму адаптирующегося поведения животного на биологическое значение тех ситуаций, с которыми оно сталкивается в процессе жизнедеятельности. По своему механизму навык представляет собой цепь условных рефлексов, классических и оперантных. Образование каждого из звеньев этой цепи обусловливается, с одной стороны, характером связей реальности , с которыми сталкивается организм, а с другой – его врожденными диспозициями, возрастными наборами реакций и текущими состояниями. Наконец, срабатывания каждого звена и их сочетаний вызываются усвоенными условными сигналами , направляются « значением » ситуации, руководствуются образами ее пространственных и временных отношений, движутся к определенной конечной цели — объекту и контролируются достигнутым эффектом каждого действия.

Хотя навык представляет более высокий тип поведения, не следует думать, что он составляет удел лишь высших организмов с головным мозгом. Многочисленные исследования показали, что обучаемость (навык) может формироваться и у беспозвоночных, вплоть до самых примитивных.

Так, например, пданарий (червей) удавалось «научить» правильному выбору пути к пище в Т-образном лабиринте. Морских звезд «приучали» передвигаться к месту кормления в ответ на освещение другой половины аквариума. Интересно, что количество «проб», которые потребовались этим примитивным организмам для научения, оказалось таким же, как у многих высокоразвитых млекопитающих (8-20 повторений).

Таким образом, навык – это, по-видимому, свойство всего живого, имеющего хотя бы зачатки нервной системы. Навык не заменяет инстинкта и не есть его продолжение и развитие. Это другая сторона психического, развивающаяся параллельно с инстинктом, обеспечивающая и увеличивающая возможности адаптивных форм поведения живых организмов в процессе их жизнедеятельности и взаимодействия с окружающей средой.

Но в этом механизме есть и недостатки. Формирование навыка требует, как мы видели, многочисленных практических и исследовательских проб. А между тем есть такие ситуации, в которых пробовать нельзя, потому что проба может очень плохо кончиться. Кроме того, такое обучение требует длительного времени. В результате за всю свою жизнь можно успеть научиться очень немногому. Соответственно, запас накопленных приспособительных реакций оказывается весьма ограниченным, а возможная расплата за сбой этой системы в природе жестокая – смерть.

Поэтому природа в процессе своей эволюции с необходимостью вырабатывает более высокую форму адаптирующегося поведения – интеллектуальное поведение животных.

Интеллектуальное поведение в «снятом», опосредованном виде включает все предшествующие формы поведения.

Ответ на вопрос, чем отличается это поведение от более низших форм, пытался найти немецкий ученый В. Кёлер (1887-1967) в начале прошлого века в знаменитых опытах с обезьянами. Результаты экспериментов изложены в ставшей классической книге «Интеллект человекообразных обезьян» (1927).

Это классические эксперименты по доставанию шимпанзе банана. В них фиксируются некоторые черты поведения, которые не наблюдаются при научении, хотя процесс научения несомненно предшествует им. Правильное действие возникает внезапно , сразу , а не путем постепенного отбора случайных удачных движений и исследовательских проб. Вся операция осуществляется как целостный непрерывный акт, а не складывается постепенно по мере закрепления отдельных удачных движений. Однажды найденное правильное решение всегда используется в аналогичных ситуациях. Оно сразу закрепляется, «усваивается», и обезьяна в дальнейшем правильно решает такую задачу без предварительных проб.

А если в клетке не оказывается ящика, палки, то в этом случае обезьяна пытается использовать «в качестве инструмента» любые имеющиеся предметы. Например, отрывает намотанный на прутья кусок проволоки и пытается им достать приманку, хватает пучки соломы и скручивает, чтобы создать подобие палки, и т. д.

Иными словами, найденное решение задачи легко переносится обезьяной в другие условия. Причем ведущую роль играет не сходство раздражителей (палка), а сходство функций, которые они осуществляют (дотянуться, достать).

Значит, этот этап деятельности, на котором обезьяна берет палку, связан не с привлекательностью, а с отношением палки к плоду, с отношением этого предмета к другому предмету , составляющему конечную цель, конечный стимул деятельности. Поэтому в интеллектуальном поведении выделяются две фазы: подготовительная и собственно исполнительная.

Именно эта подготовительная фаза выглядит как целесообразная, «разумная» и «осмысленная». Действия, совершаемые животным на этом этапе, не приближают его непосредственно к пище. Они создают условия , при которых оно сможет добраться до пищи, подготавливают возможность совершить врожденные или усвоенные пищедобывательные действия. В этой фазе действия животного не непосредственно направлены на удовлетворение потребности, а носят опосредованный характер. Поведение определяется не биологическим «значением» предмета, а его практическим значением. Чем сложнее и обширнее эта подготовительная деятельность, тем «интеллектуальнее» выглядит поведение.

Итак, с внешней стороны интеллектуальное поведение характеризуется тем, что решение находится внезапно, без видимых практических проб; осуществляется как целостный непрерывный акт; раз найденное, оно используется во всех сходных ситуациях, и ошибки больше не повторяются; закрепляется сразу, и принцип решения переносится на другие подходящие средства.

По содержанию это поведение характеризуется наличием фазы подготовки, когда создаются условия для достижения цели; стимулом деятельности в этой фазе является не сам достигаемый эффект, а конечный результат всей деятельности; при этом организм реагирует не на сам предмет, а на его отношение к другому предмету, являющемуся конечной целью поведения.

На основании сказанного мы можем сформулировать правила интеллектуального поведения:

• решение достигается путем внутренней психической деятельности (ведь, с одной стороны, животное сначала не может решать задачу, а с другой – решение приходит сразу, без практических проб);

• это решение имеет опосредованный характер , т. е. основано на достижении одних вещей посредством использования их отношения к другим вещам.

Какие же компоненты можно выделить в интеллектуальном поведении животных?

Поведение характеризуется как интеллектуальное лишь тогда, когда эти действия найдены самим животным, а не заданы ему через врожденные программы или подражание. Иными словами, интеллект является орудием выработки новых для данной особи форм поведения.

Именно процесс эволюционного развития животных с необходимостью создает такой механизм, обеспечивающий подвижность взаимных отношений организма со средой, – механизм регуляции поведения на основе субъективного образа этой среды.

Вот эта регуляция на основе образа – сначала ориентировка в поле образа, а потом ориентировка самого действия, которое сначала намечается, а потом реализуется, – и составляет то, что по ее функции П. Я. Гальперин называет ориентировочной деятельностью, которая происходит на основе образа и действия в плане этого образа.

Такова, по-видимому, общая структура интеллектуального поведения у высших животных.

Рассмотрим теперь, каковы же ограничения и границы этого уровня адаптирующегося поведения.

Возможности интеллектуального поведения даже высших животных – приматов – ограничиваются непосредственно воспринимаемым полем пространственных отношений. Шимпанзе тоже «рабы своего зрительного поля». Они уже могут регулировать свое поведение отношениями вещей, обнаруженными в опыте, но только теми отношениями, которые «видят» в этот момент. Реальность, на которую они реагируют, для них существует только здесь и теперь с учетом их индивидуальных навыков и опыта.