Прыжок ягуара - Наталья Солнцева

– Я никому об этом не говорил, но… понимаете, когда ее нашли мертвой, ожерелья на ней не было…

У Лаврова чуть не вырвалось: «Это я и без тебя знаю!»

– И что?

– Полагаю, оно много значило для Камиллы…

– А тебе откуда известно, было на трупе ожерелье или нет?

– По телику показывали фото… и там ясно видно, что Камилла совершенно голая… без ничего…

Глава 41

На похороны Туровского Каретников пришел без жены. Неля наотрез отказалась, сославшись на женское недомогание. Он ей не поверил, но настаивать не стал.

Церемония была пристойной и, по желанию близких, немноголюдной. Вдова Туровского еще лежала в клинике. Травмы осложнились нервным расстройством, и врачи запретили ее тревожить.

Лавров держался в тени, поручив Катю бывшему супругу. Не исключено, что трагическая смерть отца примирит их.

Заметив у кладбища машину Каретникова, сыщик не спускал с него глаз. Бизнесмен состроил скорбную мину и молча ждал, пока все закончится. Он не подходил к гробу и наблюдал за происходящим издалека. Его присутствие подтвердило догадку, что Туровский и есть «мститель», который собирался упечь Лаврова за решетку. Факт их знакомства с Каретниковым неоспорим.

Когда печальная процессия двинулась по аллее к выходу, Игорь Иванович остался на месте. Он, не отрываясь, смотрел на свежую могилу, усыпанную венками и цветами. В какой-то момент он покачнулся и схватился за голову, но устоял.

Прошло около десяти минут, прежде чем Каретников очнулся от оцепенения, встряхнулся и зашагал прочь. Можно было понять его состояние: после смерти партнера совместные проекты оказались под угрозой. С другой стороны, если Каретников пронюхал, как покойный использовал его сложную семейную ситуацию в своих целях, то…

«Как он мог пронюхать? – спросил себя Лавров. – Если только жена призналась… но и она не знает всей правды».

Всей правды не знает никто. Он убедился в этом на даче Камиллы, куда явился неизвестно зачем. Ведь убийца девушки наказан, заказчик тоже мертв.

«Что же меня заставило отправиться к капитану Савельеву, потом тащиться за город, в Росинку, лезть в чужой дом и рыться в чужих вещах? – недоумевал сыщик. – Любопытство? Чем я отличаюсь от бармена в таком случае? Если верить его словам, он взял ключи из сумочки Камиллы и потом забрался в ее дом по той же мутной причине…»

В тот вечер сыщик отпустил парня восвояси, так и не добившись от него толковых объяснений своему поступку. И разве сам Роман мог дать такое объяснение? Должно быть, этот аргумент смягчил его.

Разве он сам не чувствовал некое постороннее присутствие, когда привел Камиллу на ее последнее в жизни любовное свидание в квартиру на Малой Андроньевской?

Что это было? «Черт», о котором говорил бармен? Больное воображение? Или кое-что похуже?

Ожерелье Камиллы продолжало лежать под сиденьем его автомобиля. Он возил его с собой, следуя той же нелепой логике, которая заставляла его идти по следу несуществующего противника. Он придумал этого противника и теперь гоняется за тенью. Или считает своим долгом разобраться в темной истории до конца, в память о девушке, которая погибла из-за него.

Не свяжись он с Зориным, план Туровского с треском провалился бы, и Камилла была бы жива. Чувство вины – самое тяжкое бремя.

После поминок Лавров встретился с начальником службы безопасности Туровского и попросил показать запись с карты памяти видеорегистратора, если таковой был установлен в автомобиле босса.

– Сам прибор разбился при ударе, – сообщил тот. – Но карта, к счастью, уцелела. Только ничего там нет.

– В смысле?

– Авария произошла по вине Бориса Евгеньевича. Иного вы там не найдете.

– То есть… он не справился с управлением и вылетел на встречную полосу?

– Похоже, да. Кстати, гаишники сразу сказали, что аварийную ситуацию создал сам погибший. Свидетели твердят то же самое.

– Дай-ка еще я погляжу. Запускай…

– Катерина Борисовна велела оказывать вам всяческое содействие, – усмехнулся начальник по безопасности и включил запись.

Видеорегистратор действительно не зафиксировал никакого объекта, – будь то человек или животное, – который метнулся бы наперерез «мерседесу» Туровского.

– Запусти еще раз, – потребовал Лавров и придвинулся ближе к монитору. – А это что?

– Где?

– Вот… видишь, мелькнуло?

– Помехи. Качество записи неважное. Учитывая удар…

– Давай еще раз глянем.

– Помехи, – повторил начальник по безопасности после третьего просмотра. – Что это может быть? Или какой-нибудь мусор ветром взмело…

– Мусор? – усомнился Лавров.

– Зря голову ломаете. Мусор или помехи, не важно. Все равно Туровский виноват, как ни крути. Видите, ему никто не мешал ехать, не подрезал. И вдруг он резко сворачивает влево.

– Что вскрытие показало?

– Шеф умер от полученных при аварии травм, – хмуро доложил начальник по безопасности. – Ни инсульта, ни сердечного приступа у него не было, если вы об этом.

– Значит, просто не справился с управлением?

– Выходит, так. Судьба!

– Н-да, судьба…

«Я пытаюсь найти то, чего нет, – констатировал Роман. – Зачем мне это нужно?»

– Давай-ка еще разок поглядим.

Начальник по безопасности со вздохом покорился. Лучше не спорить, а то заподозрят в нерадивости.

– Стоп! Стоп! – воскликнул сыщик, обратив внимание на попавшую в кадр машину. Она ехала справа чуть впереди Туровского, по своей полосе. Но никаких опасных маневров не совершала. Вдруг что-то мелькает, потом резкий поворот, удар и темнота…

– Это к аварии отношения не имеет. Водитель ничего не нарушил. Он просто едет и все.

Лавров и сам видел, что машина в кадре никак не могла спровоцировать столкновение. Однако та показалась ему знакомой. Неужели это «ауди» Каретникова? Жаль, номеров не разобрать.

Он хотел попросить увеличить изображение, но передумал. Что это даст? Коню понятно, что «ауди» к аварии непричастна. И в ней не обязательно сидит Каретников. Таких машин в городе сотни.

– Спасибо, дружище, – искренне поблагодарил Лавров своего добровольного помощника. – Сделай-ка мне копию записи на всякий случай.

– Без проблем.

Из офиса сыщик отправился перекусить. Пока он ел, два раза звонила Катя, просила провести сегодняшний вечер с ней. Роман скрепя сердце отказал.

– Твой бывший муж уже уехал? – неделикатно брякнул он.

– Нет… он хочет остаться. Но я против.

– По-моему, вам есть о чем поговорить.

– Я так не думаю…

– Катя, прости, я ужасно занят сегодня. Ни минутки свободной.

Лавров допивал кофе, слушая ее упреки. Ведь он бросает ее в такой тяжелый момент.

– Мне нужна твоя поддержка, – всхлипывала в трубку Катя. – Мне ужасно плохо, Рома…

– Я жестокий и бессердечный, – согласился он. – Поэтому держись от меня подальше.

Катя не заслуживала такой отповеди, – особенно сегодня, – но Лавров подавил вспыхнувшую жалость. В конце концов, ее покойный папаша чуть не отправил его на нары лет этак на десять.

Мертвое лицо Камиллы цвета слоновой кости и ее обнаженное тело с ножом в груди встало у него перед глазами. Она заплатила своей молодой жизнью за мстительную прихоть господина Туровского, и ей сейчас гораздо хуже, чем Кате.

Сыщика обуяло чувство вины, которое то отступало, то вновь накатывало. Как избавиться от этого груза? «Не взваливать его на себя», – сказала бы Глория.

Он расплатился за еду и вышел из кафе. Теплые летние сумерки опустились на город. Девушки в легких платьях прошли мимо Лаврова, обдав его запахом духов и сигарет. У него запершило в горле при мысли, что и Камилла могла бы так же весело прогуливаться по вечерним улицам, а не лежать в могиле.

– К черту! – разозлился он. – Хватит! Что случилось, то случилось.

Он сел в машину и включил зажигание. Опять зазвонил сотовый. Номер был незнакомый.

– Слушаю…

– Это Нелли, – нервно произнес в трубке женский голос. – Каретникова! Помните? Вы оставили мне свой телефон…

– А, да.

– Мне необходимо поговорить с вами! Это очень важно. Очень!

– Говорите.

– С глазу на глаз, – понизила голос женщина. – Мы можем встретиться?

Лавров посмотрел на часы. Начало восьмого. День был длинный и мрачный. Похороны, поминки… хвалебные речи за столом, которые он с трудом выдержал. Покойник вызывал трепет у своих сотрудников, но для семьи ничего не жалел и ни перед чем не останавливался, если это касалось интересов его близких. Для всех добреньким быть невозможно. Но зло должно иметь пределы, иначе оно возвращается.

– Хорошо. Где?

– В безлюдном месте, – попросила Нелли. – Я не хочу давать мужу повод для ревности. Он не в себе последнее время. Я не знаю, чего от него ожидать.

Лавров раздумывал, какое место подойдет для свидания с госпожой Каретниковой. Пожалуй, какой-нибудь одичавший уголок парка, где они смогут спокойно прогуляться, не боясь встретить знакомых.