Обычный дом - Андрей Бузлаев

повиновался максимально покорно и безропотно! В её голосе звучала сталь, от чего любым её словам невольно подчиняешься. Учительница она, что ли?

Да и голосок ещё этот, нашёптывающий в мозгу и напоминающий, что она сумасшедшая… а она ли? Впрочем, проверять всё равно не хочется, прав голосок.

А с другой стороны — может, это я сумасшедший, раз голосов в голове слушаюсь? Впрочем, он пока один и представляется здравым смыслом и внутренним голосом разума, потому пока потерпим, пока что не страшно.

Боже мой, зачем я во всё это ввязался? Надо было дальше снимать чужие углы! Целей бы был. Мало что проклятая какая-то квартира досталась, так ещё ипотека, будь она неладна. А ведь как давно классик учил: «не гонялся бы ты, поп, за дешевизной!», нет же, не слушаем! Сэкономил, твою-то мм…

Бабуля вернулась в комнату минуты через две, совершенно переменившись. Собственно, даже бабулей её называть уже не хотелось. Тётушкой, да и то лишь в качестве исключения. Она надела тёмный спортивный костюм, расчесала волосы и собрала их в пучок на макушке, нацепила на нос очки и стала совершенно иной женщиной. Они это от природы умеют, видимо. Женщины, в смысле. Творить подобные метаморфозы и меняться до неузнаваемости всего за пару минут. Жена вот то и дело так делает, да и мать её. Да что там: даже сестра младшая умеет. Того гляди и дочки обучатся.

Сев в кресло напротив меня, она выжидающе уставилась мне в глаза. Я упорно молчал, не зная, с чего начать столь щекотливый разговор.

На моё счастье, она взяла инициативу:

– Ну что, молодой человек, для начала давайте познакомимся. Меня зовут Мария Алексеевна. Не Марья, очень вас прошу. И уж тем более не «Лексевна»!

– Очень приятно, Мария Алексеевна. Я… меня зовут Борис. Борис Алексеевич.

– Тёзки по батюшке? Какая прелесть, – её интонации были холодны, а слова она «чеканила».

– Согласен с вами, – я мямлил, явственно ощущая себя на уроке, стоящим у доски. Точно учительница, возможно на пенсии. Такой эффект угнетения воли и психики на людей могут оказывать лишь люди этой профессии. Хотя гаишники ещё неплохо справляются. – Я это… Я поговорить с вами хотел. Я кое-что узнал из слухов, не буду врать, и дело в том, что…

– Где вы живёте, молодой человек? – перебила меня тётка. А в корень зрит, ты смотри — догадалась. Никакая она не больная, и близко нет.

– В сто двадцать шестой, на семнадцатом.

– Ясно. И что, вас тоже донимают?

– Совершенно верно! И именно об этом я и хотел бы вас расспросить, Мария Алексеевна! По слухам, у вас ровно те же проблемы, с которыми столкнулся я: непонятный скрежет в стенах, шум какой-то, го… голоса…

Я замолчал, проводив взглядом (лучше оставить без эпитетов то, каким именно был мой взгляд в этот момент) пролетавшую мимо книгу. Женщина это заметила и, обернувшись через плечо, устало взглянула на бардовый истрёпанный томик Пушкина, толщиной сантиметров в пять.

Вновь повернувшись ко мне, она устало вздохнула и резюмировала:

– Замахивается. Судя по вашей реакции, – она сделала паузу, в которую книга с громким хлопком впечаталась в стену и шлёпнулась на пол, шелестя страницами. – …до подобной стадии вы ещё не добрались?

– К счастью нет. Погодите, в каком смысле — ещё не добрались?!

– В прямом, молодой человек, в самом что ни на есть прямом. А что вас так удивляет? Уверена, с самовольным движением предметов вы уже сталкивались. Простите, но это практически написано у вас на лице. И практически лишь потому, что не на лице собственно, а на разбитой макушке. Я заметила след зелёнки, не отпирайтесь. Не болит?

– Спасибо, уже прошло.

– Ударились в момент испуга? Не тушуйтесь, молодой человек, со мной в первый раз произошло ровно то же самое! Мне даже швы накладывали.

– Меня как-то пронесло, меня только перевязали и шишка сутки продержалась. Сегодня по утру уже опала и пульсирующая боль ушла. Ну, почти ушла… Простите, у меня сразу возникает… целый ряд вопросов. Вы позволите?

– Разумеется, Борис, спрашивайте. Для того вы ведь и пришли. И спрашивайте открыто, не стесняясь. Я склонна вам верить, что вы находитесь в сходном положении, потому постараюсь ответить на все ваши вопросы, по мере сил.

Глава 31 - Странные ответы

– Благодарю. Скажите, а помимо… вот этого, – я указал на книгу, которая плавно плыла по воздуху к окну комнаты позади головы Марии Алексеевны — ей снова «замахивались». – Помимо этого ещё что-то может происходить?

– Борис, увы, мне не чем вас обрадовать. Очень даже может! Поверьте, это ещё не худшее в Их репертуаре. Собственно, в былые дни тут летало практически всё! И продолжило бы летать, если бы я не постаралась и не зафиксировала мебель и вещи различными способами.

– А книга?

– А что книга? Оставила одну, пускай балуется. Если и её убрать — начинает выть в трубах и куда страшнее изводит по ночам.

– Простите, а вы сказали «их», «в ИХ репертуаре»… а в чьём это — в их?

– Простите, Борис, на этот вопрос у меня ответа нет. Я пыталась установить подробности, однако мне это не удалось. Я не покидала на долго квартиру, что бы… я хочу быть уверенной, что Они не открутят всё, что я прикрутила и не обвалят на меня запертый книжный шкаф. Это Моя квартира, потому и правила здесь тоже Мои, – она столь ярко акцентировала слова, с такой сталью, что возразить, казалось, не решились бы и эти полтергейсты.

Даже книга замерла на секунду! Словно из уважения к моменту.

Но не на долго, а потом снова ухнула в стену. Кажется даже в том же самом месте. Это что там, полосы цветные на обоях, от обложек книг? С десяток, видимо, уже расколошматили. Возможно даже, что не один. Ну не страшно — если гости придут, всегда можно сказать, что это дети баловались и обои разрисовали. Даже если нет… особенно! если нет детей.

А может, мне всё-таки «дурку» вызвать просто и не париться со всем этим? Ну чего я мучаюсь, правда что? Поеду, отдохну, таблеточек поем… вернусь загорелый, зелёненький, с магнитиками. Друзьям советовать буду.

Так, а это будет страховым случаем, или нет? Ипотеку мне это погасит? Надо договор со страховой всё-таки перечитать… зря я