Книжные черви 3 - Фаусто Грин

– Очень сомневаюсь, – всё так же спокойно сказала блондинка. – Ты хочешь оправдывать тех, кто насиловал детей, торговал женщинами? Убивал их за ненадобностью?

– Я… я не знаю… – растерялся парень.

Девушка же, по-видимому, пришла к выводу, что с него достаточно пока потрясений, и решила сменить тему:

– Ребёнок, ты будешь кофе или завтракать? И звать-то тебя как?

– Саша, – пусто ответил юнец. – Просто Саша.

– Соня. Мармеладова, – улыбнулась девушка. – Как в книжке.

Но парень совсем не понимал, о чём идёт речь. Соня кивнула на халат, который лежал рядом с кроватью.

– Пойдём, поешь.

*

У Сони Мармеладовой была двухкомнатная квартира на Васильевском острове, на которую она самолично заработала. В деньгах девушка не нуждалась. Друзей у неё практически не было. Одна из комнат служила спальней, другая библиотекой, в которой хранился также старинный иконостас. То, что эта квартира принадлежала элитной проститутке, никто бы не смог поверить. Но Соня и не любила считать себя таковой. Уйдя от Книжных Червей, устав от постоянной войны и смертей, она решила не бороться за прошлое, а сражаться за настоящее. Больше всего она хотела помогать детям. В особенности тем, кого использовали взрослые. В Санкт-Петербурге никогда не спадал спрос на юные тела, ни в девятнадцатом веке, ни позднее.

Защитнице не составило труда устроиться в самый элитный бордель города. Конечно, как многие считали, через постель. Соня не скрывала этого. Ей всегда было забавно наблюдать за тем, как её клиенты упиваются своими видениями, в которых Мармеладова обслуживает их, пока сама она сидела рядом, слушала музыку, читала электронную книгу.

Что касалось стриптиза, то это её тоже никак не смущало. Она могла бы наслать иллюзию на целый клуб, но не хотела попусту тратить силу. В конце концов, она просто показывала своё тело для того, чтобы стать ближе к цели.

А цель у неё была почти недостижимая. Торговлю детьми в начале двухтысячных, казалось, было невозможно остановить, поэтому оставалось только перекупать детей и стараться пристроить их. Лучше всего с пристройством получалось в церковные общины, в многодетные семьи, потому что среди матушек и батюшек находились порядочные люди, которые так же подпольно пытались бороться с таким вопиющим произволом в городе. А зная весь теневой бизнес изнутри, Соня могла бороться с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних намного результативнее правоохранительных органов. Однако к 2010 году у такого бизнеса стала меняться крыша. Проблем становилось всё больше, а обращаться за помощью к бывшим коллегам, например к Марго, Соне очень не хотелось.

Так и осталась она одна против целого города. И против тех, кто этот город должен был защищать.

*

Саша жадно уплетал яичницу с беконом, помидорами и фасолью. Соня тем временем внимательно разглядывала его руки. Не заметить характерных синяков она не могла.

– Белый? – спросила девушка, кивая на руки.

Саша замялся с ответом и посмотрел враждебно.

– Тебе зачем?

– Чтобы знать, как тебя откачивать, когда у тебя начнётся ломка, а она рано или поздно начнётся.

– «Крокодил».

Соня закатила глаза.

– Дурак ты, ребёнок. Зачем?

– Просто так. Потом втянулся. Смысла нет никакого. Ты не поймёшь, там другое всё.

Мармеладова понимала, что разговаривать на эту тему бесполезно.

– Что теперь делать? – спросил Саша.

– Переоденем тебя, пострижём, начнём делать законопослушного гражданина, который ни в чём таком не участвует.

– А если меня найдут?

– Не будешь высовываться – не найдут.

– Чего ты от меня хочешь?

– Ничего. Чтобы ты жил, – пожала плечами девушка. – В институт пошёл, работу хорошую нашёл. Жил как нормальный подросток.

– Зачем тебе это?

– Ты мне понравился. Напомнил чем-то моего парня. Он такой же потерянный был когда-то, когда мы встретились.

– Парня… – поник Саша.

– Он умер много лет назад. Ты ешь, ешь.

*

Идти Саше было некуда, поэтому он остался жить у Сони. Первая «отмена» случилась быстро. Ломка наступила ночью. Подросток закричал от своих кошмаров, разбудил девушку, и та тут же использовала свои силы, чтобы погрузить его сознание в сон. Наутро Саша не понял, как так вышло, что ломка закончилась не болью и поиском новой дозы, а ярким миром, который он видел в своих фантазиях только в первые приёмы дезоморфина. Мармеладова не была уверена в том, что её видения помогут, но, на удивление, на мальчика подействовало. Теперь она чувствовала ответственность за него и не могла допустить, чтобы он сорвался.

Каждый раз, когда Саша бесился или его корёжило, девушка находилась рядом. Насылала иллюзии, крепко обнимала и держала за руку, пока он засыпал. С первого взгляда Соня поняла, что это не совсем обычный подросток. И она боялась ворошить его реальное прошлое, потому что, когда он узнает правду, бандиты и отсутствие дозы станут самыми несущественными его проблемами.

*

Первый месяц Саша боялся выходить на улицу. Он сидел у Сони в квартире, дрожал от каждого стука в дверь, много ел, отсыпался и смотрел аниме.

Соня всё так же ходила на работу. Иногда пересказывала Саше слухи. Парень нервничал, когда слышал о том, что происходило на Петроградке. Через три месяца Соня нашла силы рассказать Саше, чем занимается. Она не ожидала, в какой восторг придёт парень, как загорятся его глаза и как он будет готов помогать девушке выискивать точки, где ведётся торговля детьми, где их используют как секс-рабов. Он тоже загорелся идеей спасать детей. Соня согласилась. С условием, что парень начнёт учиться и самообразовываться, чтобы поступать в институт.

*

Так и жили. Саша стал информатором, а Соня – исполнителем. Какие-то бордели они помогали сдавать ФСБ, какие-то, в которых было слишком много «повязанных» высокопоставленных лиц, не трогали, а Соня опять проворачивала хитрые схемы с перекупкой детей. Иногда Соне и Саше казалось, что этой грязи нет конца и края. Иногда Соне хотелось сорваться. Хотелось одеться во всё чёрное, взять дробовик и перестрелять тех мразей, которые так чудовищно поступают с несовершеннолетними. Но она держалась. Держалась и понимала, что ненавидит этот мир так же сильно, как любит его.

*

Саша, который во всём старался брать пример с Сони, тоже взял себе фамилию «как в книжке» – Чацкий. Первое, что нашёл. Саму книжку