Убитая монета - Вадим Владимирович Ширяев

может без объяснения причин отказать человеку в праве участвовать и присутствовать в торгах. А после сорванных вчера переговоров, видимо, ничего другого ожидать и не следовало, поэтому они договорились, что адвокат пройдет один, а его спутник пока подождет в холле гостиницы и непременно что-нибудь придумает…

— Приведите хотя бы один пример?

— Да вот он, господа и дамы, сейчас перед вами, — Широков приложил ладони к собственной груди, и сразу же широко улыбнулся, показывая, что говорит не всерьез.

Зал отозвался на его шутку, и вопросы от журналистов последовали один за другим:

— О чем вы мечтаете?

— У меня действительно есть мечта, господа. Я хотел бы создать новый, современный корпус российских монет — от Петра Первого до Николая Второго. Это, как с первым собранием Великого князя Георгия Михайловича, обязательно должен быть коллектив авторов. Выяснилось, что по разным причинам нет ни одного всеобъемлющего каталога по Российской Империи.

— Есть ли в подготовке аукционов какие-то секреты?

— Секретов нет, но есть разные психологические тонкости. Потому что аукцион — это, в первую очередь, праздник нумизматики… праздник для настоящих коллекционеров…

— Поделитесь тогда секретом собственного успеха.

— Все успехи и неудачи — от любимой жены и собаки. У меня корги, это такая человекообразная порода. Когда-то я, помнится, даже хотел фотографию со своей собакой поместить на сайт одной известной нумизматической фирмы, но получил вежливый отказ — мол, если выложить такое фото, все клиенты будут обращаться только ко мне.

— Что вы можете пожелать человеку, который только начинает свой путь в нумизматике?

— Надо верить в себя, господа. Ну, и немного удачи тоже не помешает…

Андрей Адольфович еще не закончил ответ, когда открылась дверь, и в конференц-зал даже не зашел, а ворвался прекрасно знакомый Владимиру Александровичу молодой человек по имени Йозеф. Торопливо, почти бегом, преодолев расстояние до столика, за которым сидели Широков и менеджер по связям со средствами массовой информации, Йозеф бесцеремонно прикрыл ладонью микрофон и что-то заговорил прямо на ухо организатору аукциона. Адвокат Виноградов, как и большинство находящихся в зале, попытался понять или догадаться, о чем они говорят, но в этот момент опять услышал голос мужчины, сидевшего за спиной:

— Владимир Александрович, или мне таки кажется, или у них что-то случилось…

* * *

В мужском туалете для персонала гостиницы оказалось на удивление многолюдно.

— Господин Широков, вы знаете этого человека?

— Да, я его знал.

Надо сказать, что ответ в прошедшем времени ни у кого не вызвало удивления. Слишком неподходящей для живого человека была поза мужчины, которого показали Андрею Адольфовичу. Покойный сидел на унитазе, широко, почти на ширину кабинки, расставив колени и привалившись спиной к белоснежному кафелю. При этом обе ладони его свешивались почти до пола, основательно залитого кровью, шея неестественно вывернулась набок, а над ухом темнела глубокая рваная рана.

— Вам известно, как его зовут?

Андрей Александрович без труда вспомнил имя и фамилию Живчика, поэтому сразу назвал ее полицейскому. Тот посмотрел на стоящего рядом мужчину в штатском, потом на паспорт, который держал в руках, и кивнул — видимо, прозвучавшие данные полностью соответствовали тому, что было написано в документе.

— Пойдемте, — пригласил полицейский, но почти сразу же спохватился:

— Господин Широков, я полагаю, вы не откажетесь ответить еще на несколько вопросов?

— Да, разумеется. — Андрей Адольфович много лет назад стал гражданином Австрии, и при общении с представителями властей старался вести себя, как подобает добропорядочному европейцу. Тем не менее, он посмотрел на циферблат своих часов:

— Надеюсь, господа, это не займет много времени? Открытие аукциона, вы же понимаете…

— О, разумеется! Всего несколько минут. Я не сомневался, что мы можем рассчитывать на вашу помощь и содействие…

Почти в самом конце служебного коридора, в небольшом помещении пульта охраны, места едва хватило на четверых мужчин. Насколько понял Андрей Адольфович, администрация респектабельного отеля совсем не горела желанием привлекать внимание постояльцев и прессы к неприятному во всех отношениях происшествию:

— Я инспектор Бауэр, отдел по расследованию убийств, — назвал себя полицейский, — Это господин Шульце, он представляет Европол[11].

Второй мужчина в штатском вежливо привстал и даже обозначил нечто вроде поклона.

— О, вот даже как?

Андрей Адольфович, которому по роду профессиональной деятельности достаточно много приходилось иметь дело с правоохранительными органами европейских стран, прекрасно знал, что, помимо всего прочего, эта уважаемая организация координирует деятельность экспертного сообщества, проводит совместные расследования с национальными правоохранительными органами и координирует их операции на внутренних европейских границах. Начиная с 2002 года Европол получил также право участвовать в совместных расследованиях стран-участников, а также требовать от них проведения определенных расследований. В том числе, расследования имущественных и финансовых преступлений, включая легализацию преступных доходов и фальшивомонетничество.

— Очень приятно.

Называть третьего человека — молодого, улыбчивого блондина, занявшего место в углу, рядом с электронной панелью и мониторами, полицейский, видимо, не посчитал обязательным. Очевидно, это был сотрудник службы безопасности отеля, и присутствовал он здесь только для соблюдения неких профессиональных приличий.

— Прошу прощения, господин Широков, как правильно пишется ваша фамилия?

— Вот, пожалуйста, — Андрей Адольфович достал из специального держателя визитную карточку.

— Спасибо, очень любезно… — Инспектор положил перед собой белый матовый прямоугольник. — Простите, а что значат эти две буквы DD?

— Это сокращение, оно означает, что у меня две докторские степени. По экономике и по истории.

— О-о, — полицейский уважительно кивнул и переглянулся с коллегой. — Может быть, кофе?

Начало разговора напоминало сцену из плохого сериала.

— Давайте лучше сразу перейдем к делу.

— Согласен, — инспектор достал большой блокнот с разлинованными страницами и дешевую шариковую ручку:

— Господин Широков, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с убитым господином…? — Он с трудом, но все-таки произнес непростую для иностранца фамилию Живчика.

— Этот господин приходил ко мне вчера на деловые переговоры.

— Если не секрет, о чем были переговоры?

— Речь шла о нумизматике. Коммерческое предложение.

Полицейский понял, что более подробного ответа не получит, и продолжил:

— Он был один?

— Нет, в сопровождении адвоката.

— Когда и при каких обстоятельствах вы его видели в последний раз?

— Сегодня. Приблизительно два или три часа назад. Он хотел присутствовать на торгах, но мы его не пустили.

— Он был один? — Повторил вопрос полицейский.

— Нет, также вдвоем с адвокатом.

Молодой человек за пультом что-то включил, и на одном из мониторов ожила запись камеры видеонаблюдения, сделанная еще до начала пресс-конференции. Звука не было, но судя по жестикуляции Живчика, он настойчиво требовал от охранников пропустить его, возмущался и даже, наверное, угрожал. Впрочем, продолжалось это совсем недолго — коротко переговорив о чем-то со стоявшим рядом человеком, теперешний покойник развернулся