Юрий Грозный, Император Русский - Виктор Карлович Старицын

Чагатаю и его сыну Кучу удалось оторваться от преследования. Их личные отборные тысячи прикрыли бегство чингизидов.

Когда ветер унес пороховой дым, все поле боя, густо усеянное трупами людей и коней, открылось взору военачальников. Глубоко впечатленный увиденным, хан Бату сказал архистратигу Назарию:

— Не дайте мне, Вечные Земля и Небо, столкнуться в бою с русской артиллерией. Так и передай, архистратиг, своему Императору. Хочу я союза с ним, и буду ему верным союзником. Даже, если сам Великий хан монголов будет против.

В плен взяли восемь тысяч рядовых нукеров, три тысячи мастеровых, трех тысячников и около сорока сотников. Сумели уйти лишь около шести тысяч монголов.

Три дня союзники собирали и делили трофеи, затем два дня пировали.

Назарий увез во Владимир подписанный ханом проект договора с императором Русским о вечном мире, свободной торговле и военном союзе. И предложение женить своего сына Сартака на одной из племянниц Императора, а младшую дочь Наргис выдать замуж за одного из племянников.

Кроме того, Бату подписал со своей стороны еще два договора. Первым договором хан Бату нанимал у императора Юрия 35 тысяч воинов за 70 тысяч гривен. А вторым договором уступал Юрию право захвата Египетского султаната за те же 70 тысяч.

В обратной дороге хан Чагатай, до того вполне здоровый, внезапно заболел и умер. Видимо, от огорчения, вызванного поражением. Послы доносили, что в Каракоруме ходят упорные слухи, будто Чагатай был отравлен по приказу Дорегене.

Послы сообщили регентше, что Император Юрий согласен повысить выкуп за Египет до 40 тысяч гривен. И намекнули ей, что после сражения войск Бату и Чагатая в их улусах не осталось достаточных сил для похода на Египет. Дорегене согласилась снизить выкуп до 100 тысяч гривен. Послы снова попросили времени для снесения с Императором, и выехали в обратный путь.

Дорегене никак не удавалось собрать Курултай для утверждения Ширамуна Великим Ханом. Бату приезжать не торопился, опасаясь мести со стороны чагатидов, Хубилай продолжал воевать с империей Сун.

Чагатиды, потеряв отца, намеревались продвинуть на престол старшего из братьев Байдара. А угэдэиды продолжали настаивать на кандидатуре Хашина.

Между тем, раздрай в империи под властью Дорегене усиливался. Фавориты регентши рьяно растаскивали казну и выбивали себе из Дорегене всевозможные привилегии. Законы Ясы не соблюдались.

Свара между Бату и Чагатаем никого особо не удивила. В свое время, при выборе Чингис-ханом наследника, Джучи и Чагатай подрались на саблях прямо в присутствии Великого хана. Их с трудом растащили.

Курултай удалось собрать только летом 46 года. Вместо Бату на Курултай приехал его сын Сартак. Отец повелел Сартаку вести себя тихо, наблюдать и «не высовываться».

Угэдэидам удалось продавить избрание Великим ханом Хашина, поскольку толуиды и угэдэиды объединились вокруг его кандидатуры против самого многочисленного клана чагатидов.

Новый Великий хан Хашин отменил все распоряжения Дорегене, казнил ее сторонников, а ее саму заключил под стражу. Вернул к власти изгнанных ею соратников Чингиса и Угэдэя.

В благодарность за поддержку, новый Великий хан приоритетом внешней экспансии провозгласил завоевание империи Сун, которая должна была войти в улус Толуя.

Прославленный полководец, сын Толуя Хубилай в 1247 году возглавил новый поход на Сун.

Завет Чингиса насчет похода на запад к «Последнему морю» был временно забыт.

Циньские мастера продолжали работать над улучшением состава своего пороха. По донесениям разведчиков Малюты, им удалось довести дальность выстрела железным ядром из пушки, отлитой по образцу русской, до двух сотен шагов. В 1248 году на крупнейшем заводе по производству пороха в городе Бэйджин произошел пожар и сильнейший взрыв, уничтоживший весь завод и много работавших на нем мастеров.

Хан Бату сохранил за собой богатую Месопотамию. Однако, отбирать у Байдара, ставшего после смерти Чагатая ханом улуса, западную Персию не стал, опасаюсь недовольства со стороны нового Великого хана. Все же, улусы сыновьям определил сам великий Чингис.

20. Дания

В начале июля 1242 года во Владимир почтовые голуби принесли неожиданную весть от имперского посла в Дании. Умер король Вальдемар. Дьяк Малюта заявил, что Тайный Приказ тут не причем. Секретную операцию по воцарению в Дании царевича Владимира только — только начали готовить. Сам Владимир в это время находился на посту наместника Поморской земли.

Тем не менее, упускать такую благоприятную возможность было глупо. В столичный город Поморской земли Деммин к Владимиру голуби понесли повеление Императора. Другие повеления полетели в Князьград наместнику Князьградской земли Платону и командующему Балтийским флотом адмиралу Власию.

Получив весть, царевич Владимир немедленно созвал войско Поморской земли и выступил в поход к датской границе. Впрочем, сбор войска занял 9 дней. Наместник Платон не мешкая собрал регулярное пешее войско Князьградской земли, погрузил на корабли флота и под командование воеводы земли стратига Сидора отправил к берегам Дании.

Владимир вел сводный фем в составе одной конной и двух пеших ратей, а флот в составе 30 боевых и 50 торговых кораблей вез еще две пеших рати.

В датской столице Роскилде, между тем, соблюдали траур королю и готовили коронацию сына усопшего от тяжкой болезни Вальдемара 26-летнего принца Эрика. Посол Императора в Дании Елпидифор, также получивший послание от императора, подкупил нескольких влиятельных баронов, и поручил им выступить в поддержку коронации младшего сына Вальдемара 24-летнего Абеля. Впрочем, Абель самостоятельно, без всякого влияния со стороны русского посла высказал претензии на трон. Принцу Абелю посол тайно передал 2 тысячи гривен. В итоге деятельности посла, партии претендующих на трон братьев оказались примерно равносильными.

Коронация откладывалась. Начались стычки между сторонниками братьев. Обе противоборствующие партии собирали войска, готовясь к решительной битве.

24 июля у стен Роскилде сошлись два войска. У принца Эрика было более четырех тысяч воинов — верные ему бароны и их ярлы с дружинами. У Абеля — три с половиной тысячи конных дружинников и около тысячи пеших швейцарцев. Полученными от посла деньгами Абель нанял оставшуюся без короля королевскую гвардию — швейцарских наемников.

Имеющий преимущество в коннице Эрик атаковал первым. Его всадники ударили в центр строя Абеля, где стояли пешие швейцарцы. Удар тяжелых рыцарей проломил стоявших в 12 рядов швейцарцев, но, потерял скорость и завяз в стоявшей за швейцарцами личной дружине младшего принца. Швейцарцы на флангах приняли конницу в копья и устояли. Когда наступательный порыв дружинников Эрика иссяк, конные дружины Абеля начали охватывать войско Эрика с флангов. После часовой сечи воины Эрика начали пятиться, а затем и побежали. Сам Эрик с ближниками тоже сбежал. Его личная дружина почти вся полегла, прикрывая бегство принца.

В то время, как две армии сражались, посол Елпидифор со всем штатом посольства и охраной выехал из Роскилде и скрылся в неизвестном направлении.

Через день, когда Абель уже праздновал победу, в столицу примчались гонцы, сообщившие, что со стороны русского Поморья в Данию вступили войска царевича Владимира. И, якобы, царевич намеревается восстановить попранные Абелем права принца Эрика на престол. Слухи эти распускали разведчики Тайного приказа, шедшие с передовыми отрядами.

Абель снова объявил о сборе войска и городских ополчений. Но, времени для этого у него не осталось. 27 июля в порту Кобмансхан, что в 60-ти верстах от Роскилде, высадились с кораблей русские войска. Вскоре в столицу стали приходить вести, что все порты Дании, один за другим, блокируются русским флотом.

В итоге Абель оказался осажден в Роскилде с полутора тысячной дружиной. Город был окружен пятнадцати тысячным пешим войском и трехтысячной конной ратью. При русском войске обретался и принц Эрик с полутора сотнями воинов. Услыхав о том, что русские войска идут, что бы утвердить его на престоле Эрик поспешил присоединиться к войску царевича Владимира. Однако, вопреки ожиданиям принца, Владимир не принял его, ссылаясь на занятость делами.

Городское ополчение насчитывало почти три тысячи воинов, но воевать горожане отнюдь не горели желанием. Всем было известно, что русские войска легко берут любые крепости, а всех сопротивлявшихся обращают в рабство. В то же время те, кто сидит тихо, отделываются небольшой