Воин из Киригуа - Кинжалов Ростислав Васильевич

Хун-Ахау и Ах-Мис поспешно двинулись в указанном направлении и скоро возвратились, таща носилки.

— Я вижу, у тебя в отряде много вооруженных, — сказал Куч, оглядывая отряд. — Почему ты взял так много людей?

— На этот твой вопрос, почтенный Куч, — сказал Экоамак, с явным удовольствием усаживаясь в носилки, — я отвечу лишь одно: наше дело выполнять приказания трижды великого Ах-Меш-Кука, светоча Тикаля, а не обсуждать их! Спасибо за носилки. Но мы торопимся, прощай!

— Счастливого пути, почтенный Экоамак, да будут милостивы к тебе боги, — ответил начальник стражи и жестом приказал своим воинам освободить дорогу каравану.

С заметным чувством радости Хун-Ахау и его товарищи быстро двинулись вперед. Через сотню шагов вместо Хун-Ахау и Ах-Миса были поставлены другие носильщики, и движение возобновилось. Все молчали. В тишине раздавался лишь мерный топот сотен босых ног.

Но начальник стражи был опытным и наблюдательным воином. Хотя он много лет знал Экоамака и доверял ему, все же некоторые обстоятельства ночной встречи показались ему странными. Почему Ах-Меш-Кук в такой трудный первый день нашел время, чтобы послать торговца в новую экспедицию, да еще с таким количеством носильщиков и воинов? Почему он отправился в такой далекий путь без носилок? Кроме того, вспомнил Куч, он же сегодня видел в городе Хун-Кеха и тот не казался больным. Чем больше размышлял над всем этим начальник стражи, тем больше всё казалось ему подозрительным.

А вдруг Экоамак, воспользовавшись неожиданной смертью повелителя Тикаля, похитил что-нибудь ценное и торопится скрыться? От этой догадки начальника стражи бросило в пот. С каким же видом он предстанет перед новым правителем, если это дело обнаружится и выяснят, что он, Куч, лично пропустил злоумышленника? С возрастающей тревогой начальник стражи вспомнил нервную речь Экоамака и его странную торопливость. Да, что-то в этом происшествии было необычным. Но, с другой стороны, мало ли могло быть у Ах-Меш-Кука тайных замыслов, выполнение которых он мог поручить такому пронырливому и хитрому человеку, как Экоамак? Поднять тревогу и потом оказаться всеобщим посмешищем? Нет, такая неосмотрительность недостойна его, опытного воина.

Куч мучительно путался в противоречивых догадках. Наконец его осенила, как ему показалось, спасительная мысль. Он пошлет во дворец Ах-Меш-Кука воина с сообщением, что Экоамак благополучно выступил в путь. Если все сказанное торговцем соответствует истине, то такое сообщение никому не повредит. Если его подозрения правильны, то он получит приказания из дворца. И, отряхнув тяжелое бремя сомнений, Куч успокоился. Он послал воина во дворец, договорившись с ним о месте встречи, и приказал продолжать обход.

Встреча с новым отрядом ночной стражи прошла уже совершенно по-иному. Экоамак полностью вошел в свою роль. Величественным тоном он приказал начальнику отряда — молодому веселому воину — скорее пропустить его караван, так как повелитель Тикаля сказал ему, Экоамаку, чтобы он не задерживался ни днем, ни ночью. Стража поспешно расступилась, и войско Хун-Ахау снова устремилось вперед. Было пройдено уже более половины пути по городу.

Прибежавший во дворец Ах-Меш-Кука воин потратил немало времени, добиваясь, чтобы его пропустили к правителю (Куч приказал ему во что бы то ни стало сообщить его слова повелителю лично). Хотя уже была глубокая ночь, во дворце никто не спал. Посланца долго отсылали от одного придворного к другому, но никто из них не решался из-за какого-то воина побеспокоить владыку Тикаля. Все это продолжалось бы бесконечно, если бы воину не посчастливилось напасть на Абиша. Он первый из многочисленных людей, слушавших в эту беспокойную ночь посланца Куча, отнесся к его просьбе внимательно.

— Скажи мне, в чем дело, друг мой, — убеждал он воина, — и я сразу же сообщу все повелителю.

— Мне приказано сообщить только лично и никак иначе, — упрямо повторял воин.

— Но ты можешь хотя бы сказать мне, кем ты послан? — поинтересовался Абиш. Он думал, что перед ним посол накона или царевича Кантуля.

— Я от начальника ночной стражи, почтенного Куча, — сказал воин.

— Ах так, — глубокомысленно сказал Абиш и задумался. Но здесь он сообразил, что у начальника ночной стражи могли быть какие-то сведения, действительно важные для Ах-Меш-Кука. Он схватил воина за руку.

— Идем! Скорее! Сейчас ты будешь лицезреть великого правителя!

Ах-Меш-Кук в отдаленной от главных покоев комнате обдумывал план своих действий на будущий день. Это не мешало ему вести вежливую беседу с Ах-Печем, который теперь ни на шаг не отставал от правителя. Увидев Абиша с каким-то незнакомым воином, новый властитель Тикаля поднял недоуменно брови. Абиш и посланец рухнули на колени.

— Прости, величайший, что пришлось потревожить тебя, — сказал молитвенно Абиш, — но воин послан к тебе начальником ночной стражи и должен передать его слова только лично.

— Говори! — приказал Ах-Меш-Кук.

— О трижды почтенный повелитель, твой слуга Куч говорит, тебе: караван Экоамака выступил в путь в Цибильчальтун благополучно, — отрапортовал воин.

Ах-Печ выпучил глаза на Ах-Меш-Кука, правитель Тикаля посмотрел на Абиша. Никто из них ничего не понял.

— Ты сам видел караван Экоамака? — прервал наступившее молчание Ах-Меш-Кук.

— Да, о великий!

— И много в нем было человек?

— Около двухсот носильщиков и больше сотни воинов, — отвечал, подумав, посланец.

Опять наступило молчание.

— Выйди, воин, — сказал Ах-Меш-Кук, — тебе сообщат, что ты должен будешь передать своему начальнику! Иди и ты, Абиш!

Оставшись вдвоем с ахау-ах-камха, повелитель Тикаля посмотрел Ах-Печу в глаза и признался:

— Я не понимаю, что это такое! Я не посылал Экоамака ни с каким караваном, Покойный правитель намеревался, правда, послать его месяца через два на юг, но я знаю, что он не успел поговорить с торговцем. Куда же отправился Экоамак, да еще с таким количеством людей? Может быть, это ты послал его, почтенный ахау-ах-камха?

— Нет, — с привычным раздражением сказал Ах-Печ, — я тоже не посылал его! А не бежит ли просто торговец отсюда, ухватив лакомый кусок из запасов правителя? Все ли цело в кладовых, о владыка?

— Если бы было так, — возразил ему Ах-Меш-Кук, — то зачем ему брать с собой такую большую свиту? Нет, он постарался бы ускользнуть незаметно. — Правитель задумался. — Здесь что-то иное! Нет ли с ним Кантуля?

Ах-Печ подскочил как ужаленный змеей.

— Кантуля? — прохрипел он.

— Да! Ты же знаешь: он остался жив и где-то прячется. Ему надо добраться до Йашха, там его поддержат!

В комнату проскользнул Абиш.

— Прости, великий! Тревожная весть: этой ночью рабы на строительстве пирамиды взбунтовались, перебили стражу и ушли неизвестно куда…

— Их много? — быстро спросил Ах-Меш-Кук.

— Не меньше трех сотен…

— Все ясно! — воскликнул правитель. — Они захватили Экоамака и заставили его силой выдать их за его караван! Или он почему-то изменил Тикалю и переметнулся на их сторону. Абиш! Позови-ка того воина!

Посланец немедленно явился.

— В какую сторону пошел караван Экоамака? — обратился к нему правитель.

— Они направились по восточной дороге, повелитель!

— И сколько прошло с тех пор времени?

— Около двух часов.

— Хорошо. Иди и передай Кучу: он пропустил шайку беглых рабов. Пусть стража нагонит их и вернет. Иди быстро!

— Слушаюсь, повелитель! — И воин, не тратя времени на прощальный поклон, ринулся из комнаты.

— Почтенный ахау-ах-камха, — обратился Ах-Меш-Кук к Ах-Печу, — стража, конечно, с ними не справится, ведь их более трехсот человек! Прошу тебя, возьми большой отряд воинов — они здесь около дворца — и отправляйся к храму Тунуниха. Рабы безусловно пройдут мимо него. Если ты поспешишь — а я знаю твои воинские доблести, — ты опередишь их и пригонишь обратно. Мой слуга Абиш будет сопровождать тебя и исполнять все твои приказания. А с изменником или трусом Экоамаком мы разберемся здесь. Желаю тебе успеха!