Пестрая бабочка - Кристина Белозерцева

По ночам у меня под боком дрых Кот, днем я кормила Искру, а каждый раз, выбираясь в город, привозила Сукиному Сыну — Дику свежие пряники. Иногда заезжал капитан Ник и травил байки про новую городскую стражу. Он перебрался в казармы, в собственную квартирку и был абсолютно доволен жизнью.

Еще я уговорила Дэвлина заняться со мной фехтованием, и теперь каждое утро начиналось с тяжких физических упражнений. Потом мы спускались на пляж, скидывали тренировочную одежду и плавали в океане. Я перестала дергаться от вида его обнаженного тела, и неожиданно поняла странную вещь. Я никогда не ценила своих парней, как личностей. А мэтр Купер был интересен мне в первую очередь по-человечески. Каждый день я узнавала новое, на мне была другая одежда, я давно перестала краситься, а на руках появились мозоли от рукояти тренировочного меча. Больше всего мне нравилось то, какой я сама становлюсь рядом с ним. Я первый раз в жизни за что-то отвечала, у меня была работа, планы. У жизни появился ритм и какая-то упорядоченность. А самое главное, мне больше не было скучно. Вообще. Казалось, будто жизнь стала настоящей. Изменения были и внешние, они проходили как-то незаметно, ну, кроме синяков и болящих мышц. Еще я пару раз обгорела на солнце, облезла и теперь была загорелой и с выцветшими до светло-рыжего цвета волосами. Из-за высыпавших на щеках и носу веснушек глаза стали казаться скорее зелеными, чем серыми. И иногда я сама с недоумением глядела в зеркало — кто это там теперь отражается?

Жизнь помаленьку шла.

Наконец, с рутиной было покончено, и пришел долгожданный день «Д». И начался он с очередной проблемы. После очередной тренировки и купания за завтраком Бэрри подал на серебряном блюде письмо — что тонко намекало о начале работы в городе штатного телепортиста. Печать на конверте была синего сургуча с отцовской печатью. Вместо пространного рассказа о делах домашних и кучи вопросов в конверте была только лаконичная записка.

«Здравствуй, Воробей, надеюсь, ты хорошо устроилась. Сегодня появился тот самый Морель. Разговора у нас не получилось. Видимо, он отстанет от тебя, но судя по всему эта (тщательно зачеркнутое слово), он злопамятен и не слишком разборчив в средствах. Я найду на него управу, но на всякий случай, будь осторожна. Надеюсь, баронет присматривает за тобой. Отец».

Я показала письмо Дэвлину и, наконец, рассказала все о своих приключениях в столице. Мэтр выслушал, не удивился (я снова вспомнила про револьверную пулю, поднятую с мостовой), беспокойства не проявил и только полюбопытствовал — знает ли эту историю бургомистр. А удостоверившись, что знает, заметил, что через пару месяцев здесь будут несколько полков наемников, а до столицы — очень далеко. Ну и, в самом крайнем гипотетическом случае, штурмовать его Замок — тоже процесс немножко сложный. А отец мой — человек взрослый и рассудительный, дворянин не из последних, так что разберется. Быть поосторожнее, мне, конечно, не повредит, но это относится не к Морелю, а вообще ко всему образу моих действий.

Я обдумала сказанное, нашла логически непротиворечивым и разумным, и мы, наконец, собрались выдвигаться «на ту сторону Плиты».

Мэтр Купер осмотрел меня с ног до головы — зимняя форма наемника мне очень понравилась. Брюки из мягкой шерсти серо-стального цвета с усиливающими вставками на коленях, голенях и бедрах, кожаная серая же утепленная куртка с белым меховым капюшоном и меховой же опушкой по рукавам, удобные, хоть и тяжеловатые сапоги на толстой подошве. На перевязи с одной стороны был прикреплен купленный в столице арбалет, за плечами — сумка с кое-какими алхимическими принадлежностями и болтами для оружия. Короткий наемничий палаш Дэвлин велел не брать, не умею я им пользоваться, не взяли мы и никаких припасов в дорогу, кроме поясных фляг с водой. Видимо, внешний вид мой показался магу удовлетворительным, и он предложил выдвигаться.

У Дэвлина с собой оказалась удобная кожаная заплечная сумка чуть большего размера, чем моя, шпага и револьвер. В целом — с некоторым количеством неприятностей мы могли бы справиться.

Через полчаса мы были уже на той стороне. Холодный ветер снова ударил в лицо, заставив меня поежиться, а из глаз потекли слезы. Мы были высоко на склоне горы, где среди нагромождения серых камней кое-где просвечивали островки зелени с проблесками мелких цветов. В тени ложбин же виднелись нетающие куски серого льда. Сбоку журчал небольшой извилистый ручеек, стремился к обрыву и самоубийственно срывался с него. Видимо, ранней весной он больше напоминает водопад, а к концу лета окончательно пересыхает. Вниз от Плиты, в противоположную от ручейка сторону вилась уже виденная мной каменистая тропинка, огибая несколько особо массивных глыб, и внизу утыкалась в кромку хвойного леса. Дэвлин аккуратно начал спускаться, не забывая поглядывать вокруг. Я последовала за ним, спотыкаясь на каждом втором шагу и тихо поминая мертвяков себе под нос.

Есть два основных типа хвойных лесов: сосновый и еловый. Вот второй я как раз очень не люблю. Мало того, что он темный и в нем встречаются совершенно непроходимые чащобы. Ельник — любимое пристанище лесных темных тварей. Именно в таких лесах происходит больше всего загадочных исчезновений и прочих трагических историй. В Академии нам говорили, что причина в том, что еловые ветви очень плохо пропускают солнечный свет, и растут достаточно густо, чтобы появлялись островки земли никогда не знающие солнца. Так и появляется пресловутое «нехорошее место». А потом или грибник мимо пройдет, споткнется и помянет демонов, или волк зайца задерет, проливая живую кровь — вот тебе и потенциальное окошко на слои со всякой нечистью. Далеко не Инферно, конечно, но тоже неприятные существа могут вылезти. А кому-то одной такой встречи достаточно бывает. С другой стороны, такие же густые лиственные леса почему-то куда более гостеприимны.

Нам, однако же, повезло. Очень быстро мы оказались в светлом сосновом лесу, продолжая спускаться к подножию горы в заросшую долину. Ничего особенного про эту дорогу сказать не могу: кое-где мелькали горные птицы, жужжали насекомые, синело небо, солнце медленно переползало зенит. Камни попадались разные: и огромные серые валуны, поросшие яркими разноцветными лишайниками и совсем мелкие округлые осколки, означающие, что в начале весны тут вдоль тропы идет водяной поток. Живности практически не было видно, не считая пары ящериц, выползших погреться на летнем солнышке. Ящерки проводили нас неодобрительными взглядами, но и не подумали шевелиться. Похоже, что такое человек, они просто не знали. Постепенно тропа выровнялась: мы спустились в какую-то горную долину. Вот, спрашивается, и куда идем вообще? Здесь стало значительно теплее, по крайней мере, ветра тут не было. Теперь мы шли практически по мягкой хвойной подстилке бурого цвета. Только просвет между деревьями, да выбеленные временем деревянные столбики кое-где, указывали, что когда-то и тут была тропа.

Ближе к обеду, когда мы устроили привал, усевшись прямо на опавшие иголки, меня ждал сюрприз. Дэвлин вытащил из заплечной сумки сложенную в несколько раз скатерть, очень простенькую на вид — в косую коричневую и зеленую клетку, без вышивки и украшений. Маг развернул ее, провел над ней ладонью, и на скатерти появились две миски с удивительно вкусной мясной похлебкой, лепешки, две кружки с безалкогольным очень вкусным напитком, пенящимся, наподобие пива — штука оказалась артефактом. Я сграбастала свою чашку, из-за свежего воздуха ужасно хотелось есть. То прекрасное в своей естественности состояние, когда, к примеру, жареной картошечки хочется больше, чем найти свое место в этом мире. После первой же ложки — просияла: еда была отменная! А слопав примерно половину, нашла в себе силы оторваться и полюбопытствовать происхождением такой полезной скатерти.

— Гнарл одолжил, — пояснил мэтр Купер.

— Как это одолжил? — замерла я с ложкой перед открытым ртом. — Он же тебе служит?

— И что?

— Ну, он же зовет тебя Хозяином?

— Полагаешь, это повод обыскать его комнату и переправить все найденное в собственный подвал?

Я проглотила еще ложку похлебки, и откусила кусок свежайшего черного хлеба, еще теплого, вязкого, с хрустящей корочкой. Он одуряюще вкусно пах, и не нарисуй маг какой-то защитный круг вокруг нас, мы привлекли бы, наверное, всю местную фауну.

— Давно хотела сказать… У вас немного странные отношения, — я откусила еще кусочек, мне жутко хотелось поговорить.

— Почему?

Это был деликатный вопрос, для обсуждения которого требовалось подбирать слова.

— Ты живешь в Замке с мелкими демонами, с одним из них играешь в шахматы, и тот раз в их кабаке… — я принялась жестикулировать ложкой, уже забыв о еде. — Они реагировали на тебя не как на человека, заключившего договор, и которому они вынуждены подчиняться, а как банда совершенно отмороженных наемников на появление своего капитана. Любимого капитана, должна заметить.