Том I. Стихи, рассказы, сказки - Сергей Алексеевич Баруздин

Сибирь и Дальний Восток, попали на другой конец нашей страны — на Камчатку. Камчатка — край огненных гор, вулканов. И правда, видим, как дымятся сопки. На сопках еще снег лежит, а на полях уже растут картофель и капуста, куры и утки пасутся. В море вышли корабли — за рыбой, за крабами. Далек их путь в море, зато и добыча велика. Больше всех в стране добывают жители Камчатки крабов. И рыбы ловят много. И зверя.

— А какая здесь погода? — спросил меня Димка.

Он был очень удивлен. Сейчас июнь месяц. Вроде бы лето. Когда мы с Димкой из Москвы улетали, там уже зелени было много, и солнце светило жарко, и люди были легко одеты.

А здесь под нашим самолетом то снега лежали, то цветы цвели, то опять рядом с зелеными травами снегопады шли.

— Смотри, на санях едут! — закричал Димка.

Через минуту посмотрел в окно:

— Смотри, в реке купаются! Почему здесь и зима и лето сразу? — спросил Димка.

— Здесь не только зима и лето, а и осень и весну сразу можно увидеть. Очень большая земля сибирская и дальневосточная! Если бы мы на поезде по ней ехали, то за много-много дней не проехали бы эту землю. А на самолете видишь все как бы сразу!

И верно. Если бы походили мы с Димкой по Сибири да по Дальнему Востоку пешком, то повстречали бы в одно и то же время и зиму, и лето, и весну, и осень.

Вот по Северному Ледовитому океану атомный ледокол «Ленин» плывет — разрезает могучим носом льдины, а по берегу на санных собачьих упряжках ребятишки едут. Зато на реке Амуре в это время уже лианы цветут и мальчишки в воде бултыхаются, на солнце загорают.

На Камчатке в море не очень покупаешься. Зато там же, возле сопок, из-под земли горячие ключи бьют. В них можно купаться круглый год, даже зимой. Вокруг лежат многометровые снега, а в горячей воде жарко. Купайся — не хочу.

На Севере, где белые медведи живут, люди прячутся в шубы, а в Южно-Сахалинске щеголяют в одних рубашках, как летом. В Усть-Камчатске пурга метет, а на реке Уссури хлещет тропический ливень. Хлещет ливень, но уссурийским тиграм и в дождь жарко!

В городе Омске жара, а в городе Игарке на реке Енисее и в Норильске прохладно. И все это в начале июня.

Да только наши люди, где бы они ни жили, одинаково хорошо себя чувствуют и хорошо трудятся!

Пустыня и люди

Из Сибири перенес нас самолет в Среднюю Азию.

Где бы мы с Димкой ни были, где бы ни летели, температура в самолете была одинаковая. И в холод нам не было холодно, и в жару не жарко. Но это в самолете.

— А на земле как? — задал новый вопрос Димка.

На земле Средней Азии было очень жарко.

На Камчатке, как солнышко выглянет из-за туч, люди радуются.

А в Средней Азии солнце с утра до вечера печет, нет от него пощады.

На Камчатке воды хоть отбавляй — и море, и океан, и реки, а здесь не хватает рек, воды не хватает.

На Камчатке столько дождей — хоть взаймы отдавай, а тут за лето прошло два-три хороших дождя — праздник. Приходится людям помогать природе. За воду бороться, за урожаи, против жары и солнца бороться!

Хлопок воды требует. И — хлеб, и особенно — сады и виноградники.

— А как помогают природе? — спросил Димка.

— Смотри вниз! — посоветовал ему я. — Увидишь!

А внизу, и верно, все видно. Перекопали люди землю каналами и арыками — воду по ним пустили. На хлопковые поля, на виноградники, в сады.

А через большую пустыню Каракумы, где на сотни километров, куда ни посмотри, один песок, прорыли советские люди Туркменский канал. Длинный канал, да только мал он для бескрайней пустыни. Потому и роют его дальше. Скоро он до самого Каспийского моря дойдет.

Экскаваторы на канале работают, землечерпалки. А для того чтобы не зарастал канал ненужными водорослями, пустили в него много рыб, которых специально привезли.

Рыба белый амур прожорлива: все растения в воде поедает и очищает канал.

— А там, где нет каналов, как же? — спросил Димка.

— А там, где нет каналов, — сказал я, — летят самолеты — поливают рожь и пшеницу. А по земле поливальные машины ходят с длинными трубами — настоящий искусственный дождик.

Был когда-то Казахстан бедным, пустым краем. Солнце выжигало землю, ничего на ней не росло. А теперь смелые люди приехали в эти края и изменили их так, что не узнать. Построили новые города и поселки. Улицы в них прямые. Зелени и садов много, а вокруг на многие километры лежат поля.

На что уж быстро наш самолет летел, а поля все никак не кончались.

По дорогам пылили грузовики и тракторы, по берегам рек и озер гуляли табуны лошадей и верблюдов.

А иногда и осликов можно было заметить, хотя и малы они ростом! А еще научились в этом краю люди руду добывать и сталь варить. Чтобы умные машины из нее делать.

А главное — вспахали целинные земли и засеяли их зерном.

Как только Димка услышал о целинных землях Казахстана, он спросил:

— А Лена где?

— Там, — сказал я, показав вниз. — И не только твоя сестра. Тысячи людей со всей нашей страны приехали в Казахстан, чтобы вырастить много-много хлеба. Сотни людей приехали в Ашхабад и Ташкент, когда там случилась беда — землетрясение. Приехали на помощь друзьям.

Пролетели мы над Казахстаном.

Пролетели над Киргизией, Узбекистаном, Таджикистаном, где построена великая Нурекская ГЭС, и Туркменистаном.

Жители Средней Азии вместе со своими друзьями — русскими, украинцами, белорусами — растят для страны богатые урожаи хлеба. И не только хлеба.

В Казахстане, Киргизии, Узбекистане, Таджикистане и Туркменистане — на всей большой земле Средней Азии цветут сады и хлопковые поля, пасутся огромные стада овец.

Сады — это яблоки и груши, персики и сливы.

Хлопок — это одежда, ткани для платьев, костюмов и рубашек.

Ну, а овцы — это и шерсть и мясо.

Много овец в Средней Азии.

Попробуй всех сосчитать — не сосчитаешь.

Стада овец пасутся в горах.

Как только овцы поели траву в одном месте, их в другое перебрасывают. Да не всегда пешком, подчас и на самолетах и на вертолетах.

Хотя и не очень привыкли животные по воздуху летать, а все равно довольны. Глядишь, часа не прошло, а овцы