Внутренняя красота - Маргерит Кэй

— Ну как, Гарри. Удержишь?

Гарри промямлил нечто похожее на сдавленный утвердительный ответ. Кресси всерьез заволновалась, умоляя помочь ему.

— Он уже не маленький, — ответил Джеймс, решив защитить брата. — Джио, почему девочки всегда волнуются по пустякам?

— Похоже, твоя сестра нам завидует. Наверное, ей хотелось бы запускать змея самой. Кресси, я прав?

Ей хотелось бы. Она знала, что хотелось бы, но, бросив взгляд на братьев, решила не мешать их веселью.

— Куда мне состязаться с братьями и с вами, — любезно отозвалась Кресси, хотя с удовольствием запустила, если бы Джованни стоял позади нее и водил ее рукой, как в тот раз, когда разрешил нанести на полотно несколько мазков.

Она снова отошла к ограде, довольствуясь ролью зрителя и наблюдая за таким Джованни, какого еще не знала. Он смеялся и вел себя совершенно непринужденно. Как она и предполагала, Джованни оказался сильным. Кресси убедилась в этом, когда он бегал по полю с мальчиками. Худощавое тело было отлично видно, когда он поднял Джеймса на нижний сук дерева, чтобы тот мог достать застрявшего змея.

— Значит, это и есть тот змей, о котором я часто слышу. — Белла в темно-красной шубке и пестрой шали осторожно направлялась к Кресси. — Я услышала из окна салона, как мальчики орут. Что-то я раньше не замечала, чтобы они так много смеялись. Только взгляни на Джорджи, он похож на мельницу, когда размахивает руками. Только взгляни на Джеймса. Я и не заметила, как он вытянулся за последние недели. Ба, он уже на несколько дюймов вырос из своих штанов.

— Джейни несколько раз выпускала швы, но, боюсь, он вот-вот выскочит из них, — сказала Кресси, улыбаясь.

— В последнее время они ссорятся гораздо реже. Генри, твой отец, говорил мне, что мальчики не могут не драться. «Парни именно так утверждают свое право называться мужчинами, — говорил он и советовал: — Поощряй дух соперничества между ними».

Кресси невольно рассмеялась, удивленная не столько способностью Беллы точно подражать, сколько ее насмешливым тоном, ведь раньше она говорила о своих сыновьях с нежностью в голосе.

— Мой отец считает, что дух соперничества является верхом добродетели. Конечно, он имел в виду мужчин.

— Твой отец любит соперничать, если знает, что наверняка победит. Кресси, я так и говорила ему. Ты очень благоприятно влияешь на моих сыновей.

— Спасибо. Вы не обидитесь, если я скажу, что комплимент, тем более из ваших уст, много значит для меня.

Белла рассмеялась. Не обычным серебристым, а заливчатым девичьим смешком.

— Ты хочешь сказать, я скупа на похвалы.

— Я бы сказала, вы скорее очень придирчивы.

— Это одно и то же. — Белла прислонилась огромным телом к каменной ограде и рукой прикрыла глаза от солнца.

— Должна признаться, никогда не встречала столь красивого мужчины, как синьор ди Маттео. Он не просто симпатичен, а красив. Признаюсь, я считала его необщительным человеком, но сейчас о нем такого не скажешь. Я видела рисунки, которые он сделал для мальчиков. Он их очень хорошо понимает. Не то что…

Белла умолкла и вдруг показалась старше и печальнее. Почувствовав себя неловко, будто лезет не в свои дела, Кресси повернулась к мальчикам, увлеченно запускавшим змея. Джеймс сейчас помогал Фредди разматывать веревку, рядом с ним стоял Джованни, положив руку на плечо Гарри. Они смеялись над какой-то веселой шуткой. Кресси никогда прежде не видела Джованни столь раскованным.

— Из него получился бы хороший отец, хотя сомневаюсь, что он обзаведется семьей. — Белла наблюдала за Джованни. — Несмотря на все свои достоинства, он из тех, кто избегает общения. Однако видно, он любит моих мальчиков. Наверное, потому, что они не представляют для него никакой угрозы.

— Что вы хотите этим сказать?

— Подумай сама, почему мужчина, перед которым не устоит ни одна женщина, если верить его репутации, предпочитает не иметь с ними никаких дел. Ведь он не похож на тех, кто имеет связи с мужчинами. Это и так понятно, хотя очевидно, мужчины определенного типа нашли бы его весьма привлекательным. — Белла одарила Кресси скупой улыбкой. — Возможно, я отдалилась от общества, но когда-то часто вращалась в нем, а сейчас слежу за последними сплетнями. Крессида, не смотри на меня с таким удивлением.

— Джио… синьор ди Маттео… думаю, он когда-то был влюблен.

— Это он тебе так говорил? — Белла фыркнула. — Не думаю, что это правда. Если он и был влюблен когда-нибудь, то скорее не один, а сотни раз. Бедная Крессида, догадываюсь, что ты испытываешь к нему нежные чувства, но не подозревала, что дела зашли так далеко. Я дам тебе совет. Не слишком рассчитывай на такого мужчину. Он разобьет твое сердце, ибо не сможет искренне полюбить тебя. Поверь мне. Я разбираюсь в таких делах. А теперь, похоже, я уже надышалась годовой порцией свежего воздуха и достаточно погуляла. Я не против чего-нибудь перекусить. Надеюсь, повар сегодня что-то испекла.

Небрежно махнув рукой, Белла через луг осторожно направилась в сторону дома. Провожая мачеху взглядом, Кресси решила, что та не права по нескольким пунктам. Во-первых, Джованни ничем не напоминал лорда Армстронга. Все дело в том, что Белле стало обидно и захотелось излить свое недовольство. Стоило лишь посмотреть, как Джованни играет с Фредди, Джорджем, Джеймсом и Гарри, чтобы убедиться, что он не эгоист, в отличие от отца.

Белла просто ревновала. Насчет сдержанности Джованни она также не права. Его нельзя назвать необщительным. Совсем наоборот. Он разочарован, да так серьезно, что потерял свою музу. Разумеется, его решение использовать свой талант ради коммерческих выгод было трезвым и рассчитанным, но что в этом плохого? Он самый лучший… и заслуживает, чтобы его признали таковым.

Но больше всего Белла ошибалась, полагая, будто Кресси — Кресси! — вообще могла представить себя влюбленной в Джованни. Такая мысль ей даже в голову не приходила. И никогда не придет. Она муза, которую Джованни потерял. Кресси гордилась, что стала его музой. Считала это честью для себя. К тому же могла лично убедиться, верны ли ее взгляды на связь искусства с математикой и красотой… Вот что важно, очень важно, даже если она запамятовала об этом.

Кресси спрыгнула с ограды и подбежала к мальчишкам, которые, раскрасневшись от беготни, собирали змея.

— Если бы вы могли написать их вот такими, — сказала она Джованни, — получилась бы более правдоподобная картина, чем та, что в галерее.

— Но тогда она, к сожалению, стоила бы намного меньше. Однако я мог бы сделать набросок мальчиков на память их матери. Как вы думаете, ей это понравится?