Русская поэзия XVIII века - Александр Радищев

1771

ПРИТЧИ

Жуки и Пчелы

   Прибаску   Сложу   И сказку   Скажу.   Невежи Жу́ки   Вползли в науки   И стали патоку Пчел делать обучать.   Пчелам не век молчать,   Что их дурачат;   Великий шум во улье начат.   Спустился к ним с Парнаса Аполлон   И Жуков он   Всех выгнал вон,   Сказал: «Друзья мои, в навоз отсель подите;   Они работают, а вы их труд ядите,[517]   Да вы же скаредством и патоку[518] вредите!»

1752(?)

Безногий солдат

   Солдат, которому в войне отшибли ноги,   Был отдан в монастырь, чтоб там кормить его.   А служки были строги   Для бедного сего.   Не мог там пищею несчастливый ласкаться   И жизни был не рад,   Оставил монастырь безногий сей солдат.   Ног нет; пополз, и стал он по миру таскаться.   Я дело самое преважное имел,   Желая, чтоб никто тогда не зашумел,   Весь мозг, колико я его имею в теле,   Был в этом деле,   И голова была пуста.   Солдат, ползя с пустым лукошком,   Ворчал перед окошком:   «Дай милостынку кто мне, для́ ради Христа,   Подайте ради бога;   Я целый день не ел, и наступает ночь».   Я злился и кричал: «Ползи, негодный, прочь,   Куда лежит тебе дорога:   Давно тебе пора, безногий, умирать,   Ползи, и не мешай мне в шахматы играть».   Ворчал солдат еще, но уж не предо мною,   Перед купеческой ворчал солдат женою.   Я выглянул в окно,   Мне стало то смешно,   За что я сперва злился,   И на безногого я, смотря, веселился:   Идти ко всенощной была тогда пора;   Купецкая жена была уже стара   И очень богомольна;   Была вдова и деньгами довольна:   Она с покойником в подрядах клад нашла;   Молиться пеша шла;   Но не от бедности; да что колико можно,   Жила она набожно:   Все дни ей пятница была и середа,[519]   И мяса в десять лет не ела никогда,   Дни с три уже она не напивалась водки,   А сверх того всегда   Перебирала четки.   Солдат и ей о пище докучал,   И то ж ворчал.   Защекотило ей его ворчанье в ухе,   И жалок был солдат набожной сей старухе,   Прося, чтоб бедному полушку подала.   Заплакала вдова и в церковь побрела.   Работник целый день копал из ряды[520]   На огороде гряды   И, встретившись несчастному сему,   Что выработал он, всё отдал то ему.   С ползущим воином работник сей свидетель,   В каком презрении прямая добродетель.

1759

Болван[521]

   Был выбран некто в боги:   Имел он голову, имел он руки, ноги   И стан;   Лишь не было ума на полполушку,   И деревянную имел он душку.   Был ― идол, попросту: Болван.   И зачали Болвану все молиться,   Слезами пред Болваном литься   И в перси бить.   Кричат: «Потщися нам, потщися пособить!»   Всяк помощи великой чает.   Болван того   Не примечает   И ничего   Не отвечает:   Не слушает Болван речей ни от кого,   Не смотрит, как жрецы мошны искусно слабят   Перед его пришедших олтари   И деньги грабят   Таким подобием, каким секретари   В приказе   Под несмотрением несмысленных судей   Сбирают подати в карман себе с людей,   Не помня, что о том написано в указе.   Потратя множество и злата и сребра   И не видав себе молебщики добра,   Престали кланяться уроду   И бросили Болвана в воду,   Сказав: «Не отвращал от нас ты зла:   Не мог ко счастию ты нам пути отверзти!   Не будет от тебя, как будто от козла,   Ни молока, ни шерсти».

1760

Лисица и Статуя

К Елисавете Васильевне Херасковой [522]

   Я ведаю, что ты парнасским духом дышишь,   Стихи ты пишешь.   Не возложил никто на женский разум уз.   Чтоб дамам не писать, в котором то законе?   Минерва ― женщина, и вся беседа муз   Не пола мужеска на Геликоне.   Пиши! Не будешь тем ты меньше хороша,   В прекрасной быть должна прекрасна и душа,   А я скажу то смело,   Что самое прекраснейшее тело   Без разума ― посредственное дело.   Послушай, что тебе я ныне донесу   Про Лису:   В каком-то Статую она нашла лесу;   Венера то была работы Праксителя.   С полпуда говорит Лисица слов ей, меля:   «Промолви, кумушка!» ― Лисица ей ворчит,   А кумушка молчит.   Пошла Лисица прочь, и говорит Лисица:   «Прости, прекрасная девица,   В которой нет ни капельки ума!   Прости, прекрасная и глупая кума!»   А ты то ведаешь, Хераскова, сама,   Что кум таких довольно мы имеем,   Хотя мы дур и дураков не сеем.

1761

Спорщица

Скажи, о муза, мне, какой злой гнев женуПринудил объявить жестокую войнуПротиву своего возлюбленного мужа,И глупость может ли жене злой быти чужа!Муж будет побежден; сунбурщица, не трусь,И сделай нам над мужем шутку.Поставили на стол большую утку.Жена сказала: «Это гусь».«Не гусь, да утка то», — муж держит это твердо.«О сатана! —Кричит жена. —На то ли я с тобой сопряжена?Вся злобой внутренна моя разожжена».Кричит без памяти, пылит немилосердо:«Коль ты ослеп, я шлюсь на вкус,Иль я тебе такой дам туз,Что ты задремлешь,Коль гуся моего за утку ты приемлешь!»Отведал муж: «Душа! сокровище! мой свет;Гусиного и запаха тут нет».«Бездельник, это гусь, я знаю это прямо».«Пожалуй, женушка, не спорь ты так упрямо.Я шлюсь на всех людей, что утка то, не гусь,И в этом не запрусь».Но чем окончилася шутка?Жена ему дала туза,И плюнула в глаза.Признался муж: на стол поставлен гусь, не утка.

1762

Соболья шуба

Богатство хорошо иметь;Но должно ль им кому гордиться сметь?В собольей дурака я шубе видел,Который всех людей, гордяся, ненавидел.В ком много гордости, известно то, что тот,Конечно, скот.И титла этого в народе сам он просит.Носил ту шубу скот,И скот и ныне носит.

1762

Пир у Льва[523]

   Коль истиной не можно отвечать,   Всего полезнее молчать.   С боярами как жить, потребно это ведать.   У Льва был пир,   Пришел весь мир   Обедать.   В покоях вонь у Льва:   Квартера такова.   А львы живут нескудно,   Так это чудно.   Подобны в чистоте жилищ они чухнам   Или посадским мужикам,   Которые в торги умеренно вступили   И откупами нас еще не облупили   И вместо портупей имеют кушаки,[524]   А кратче так: торговы мужики.   Пришла вонь Волку к носу;   Волк это объявил в беседе без допросу,   Что запах худ.   Услышав, Лев кричит: «Бездельник ты и плут,   Худого запаха и не бывало тут.   И смеют ли в такие толки   Входить о Львовом доме волки?»   А чтобы бредить Волк напредки не дерзал,   Немножечко он Волка потазал   И для поправки наказал,   А именно ― на части растерзал.   Мартышка, видя страшны грозы,   Сказала: «Здесь нарциссы, розы   Цветут».   Лев ей ответствовал: «И ты такой же плут:   Нарциссов, роз и не бывало тут.   Напредки не сплетай ты лести,   А за такие вести   И за приязнь   Прими и ты достойну казнь».   Преставился Волчишка,   Преставилась Мартышка.   «Скажи, Лисица, ты, ― хозяин вопрошал, ―   Какой бы запах нам дышал?   Я знаю, что твое гораздо чувство нежно;   Понюхай ты прилежно».   Лисица на этот вопрос   Сказала: «У меня залег сегодни нос».

1762