Пятница, Кольцевая - Евгения Кайдалова

Праздник улицы Paseo de Gracia восхитил меня гениальной простотой своей идеи. И действительно, почему бы не устроить праздник одной отдельно взятой улицы? Да не растянуть его, к тому же, на целую неделю? Для меня это был первый опыт испанского праздника, и опыт незабываемый. Над всеми переулками, примыкающими к Paseo, местные жители растянули гирлянды так, что пространство между домами превратилось в своеобразные галереи. В каждой из таких галерей разливали из бочек сангрию домашнего приготовления, то там то здесь на самодельных помостах играли доморощенные рок-группы. Мужчины и женщины в матросских костюмах пели изумительные своей мелодичностью каталанские народные песни, а на одной из небольших площадей толпа собравшихся разучивала сальсу. Душа у меня буквально разлеталась в разные стороны, стремясь остаться в каждом кусочке праздника. А когда у нас неожиданно, как из воздуха, возникли кавалеры (настоящие мачо!), я и вовсе потеряла голову от восторга. Часа в два ночи мы с испанками, совершенно ошалевшие от беспробудного кокетства, хохотали с этими парнями, сама не помню над чем, когда Саша тронула меня за плечо. Она сказала, что пойдет домой.

Все это время Саша вела себя скорее как фотограф, пришедший на праздник, чтобы запечатлеть его мгновения, чем как участник событий. Она улыбалась, с интересом на все смотрела, отведала сангрии, но человеческие отношения явно оставались для нее за кадром. Несколько раз я замечала, что Сашу то ненароком толкнут, чтобы затеять разговор, то еще каким-то образом проявят интерес, но она каждый раз отвечала на приставания вежливо и безразлично. Как будто мужская тема была просто выведена за рамки ее сознания. Ни малейшего желания кокетливо взглянуть, лукаво улыбнуться… И в результате мы продолжаем праздник до утра с испанскими ребятами, а она отправляется спать.

Впрочем, Саша отнюдь не выглядела огорченной: впечатлений она получила достаточно, а женское начало в ней не то отсутствовало напрочь, не то хронически не давало о себе знать.

Точно такая же, не внушающая оптимизма картина вставала передо мной и тогда, когда мы отправлялись бродить по магазинам. Невиданное (с нашей тогдашней точки зрения) изобилие товаров буквально кружило мне голову. Одежда, украшения, сувениры… На все это я с жадностью накидывалась, насколько позволял кошелек, и покупки, даже самые незначительные, неизменно поднимали мне настроение. Саша спокойно стояла рядом со мной возле примерочных и у прилавков, комментировала, давала советы, но сама, точно заколдованная, не выбирала ничего и никогда. Вскоре я поняла, что принуждала ее к этому не жесткая экономия, а нечто иное в глубине души, что не позволяло доставлять себе удовольствие. Эта девушка относилась к самой себе с холодной строгостью, уважительно, но без тени любви.

Однажды я подговорила испанских сестричек, и мы затащили Сашу в огромный торговый центр «El Corte Ingles», где сразу же повели на третий этаж — в отдел молодежной одежды. Между собой мы решили, что уж там-то «Алехандра» не устоит перед открывшимся выбором. Саша действительно прошлась вдоль вешалок, разглядывая бойкие цвета и фасоны, и неожиданно выудила из глубины не замеченный нами тремя потрясающий золотисто-желтый блузон. Настоящее солнце на вешалке! Покрой и отделка позволяли ему совершенно органично смотреться и в театре, и на дискотеке, и просто на улице. Это была универсальная вещь в лучшем смысле этого слова, к тому же чрезвычайно подходящая к Сашиным шоколадным волосам и спортивной фигуре. Мы затаили дыхание.

Саша какое-то время подержала блузон перед собой, странным взглядом всматриваясь в его жизнерадостный блеск. Почему-то не пощупала, а погладила солнечную ткань.

— Красиво, — с непонятной мне болью в голосе произнесла она. Ее губы дернулись, и она вернула блузон на место. — Пошли? — спросила она, поворачиваясь к нам.

После этого я поняла, что проблема, видимо, серьезнее, чем ее мужское имя.

Единственное, от чего Саша получала явное удовольствие, — это от экскурсий. Мы многое успели объездить за три недели: Мадрид, Жирона, Таррагона, Фигерас. На античных руинах или в музеях Сашу переполнял интерес к истории, бойко сыпались вопросы, но стоило нам вернуться в мир живых людей, как она начинала смотреть на него со стороны. Точно так же, отстраненно, восприняла она однажды слова Летисии о том, что этим вечером нам предстоит встреча с ее знакомыми американцами, тоже туристами. Ситуация была пикантной, поскольку на четырех девушек приходилось трое мужчин, за внимание которых придется побороться. Предстоящее веселое состязание заранее щекотало нам нервы, но Сашу интересовало исключительно то, что американцы обещали научить нас играть в бильярд. Она давно хотела приобщиться к этой игре.

И надо же было так случиться, что именно Саша стала объектом пристального внимания для одного из американцев. Глядя на то, с какой готовностью Крис наклоняется над ней и полуобнимает, чтобы поправить кий, мы всякий раз обменивались ухмылками. Ну, теперь-то она должна оттаять! Да и парень — загляденье. Типичный образчик американского оптимизма со спортивным уклоном. К тому же играет мастерски: Крис мог встать спиной к зеленому полю и, глядя через плечо, послать шар так, что два других разлетались по лузам. Мы с воодушевлением аплодировали.

Саша тоже вела себя довольно живо, но при этом спокойно распрощалась с американцем, когда, закончив игру, мы прогулялись по залитому белыми огнями барселонскому порту. Для всех нас было очевидно, что Крис полон готовности перевести эту вечернюю прогулку в ночную, причем с Сашей наедине, но та пожелала ему спокойной ночи так приветливо-нейтрально, что парень тут же потух.

И все же после этого мы встречались с американцами еще раза два, причем инициатором встреч был именно Крис. В следующий раз мы все вместе отправились в парк Гвель, чудеснейшая особенность которого состоит в том, что все колонны, поддерживающие каменные галереи, в нем наклонные. Того и гляди рухнут! Мы с бездумным хохотом, на который способна только молодость, перебегали из одной «рушащейся» галереи в другую, и каждый раз я замечала, как тщетно Крис пытается расположить к себе Сашу. Она не втягивалась в игру на уровне души и бегала с нами лишь за компанию; точно так же, за компанию, общалась она и с Крисом. Безликая доброжелательность, но не искры чувства.

В последнюю нашу встречу с американцами мы решили сходить на пляж. Еще по приезде барселонский пляж потряс нас тем, что находиться на нем топлесс было не исключением, а нормой. Так поступало не менее трети девушек, включая наших испанских сестер. Слегка поборовшись с собой, я последовала их примеру, но Саша не сняла верхнюю часть купальника ни разу. (На мой взгляд, снять его нужно было хотя бы затем, чтоб не позориться, — эдакое серое убожество!) Итак, из четырех девушек Саша была единственной, кто под жарким солнцем в разлагающей атмосфере не позволял себе ни малейшей вольности.