Уроки влюбленного лорда - Мишель Маркос

— По рукам.

— Вот и хорошо. Давай выпьем.

Слуга тотчас наполнил два бокала виски и протянул им. Мужчины смерили друг друга взглядами.

В этот момент к ним присоединился запыхавшийся Брэндаб.

— Чертов олень ушел.

Дункан похлопал Брэндаба по спине:

— Не важно, сын. Она не сможет бежать вечно. Оставь ее диким собакам. Пусть утолит их голод и спасет нам несколько овец. Впереди нас ждет новая охота.

Глава 11

Стюарт даже не заметил обрушившегося на него кулака. Едва он показал письмо Коналлу, как в следующий миг уже лежал на полу и Коналл возвышался над ним.

— Ты презренный, отвратительный подлец! Как мог ты сделать это со мной?

Стюарт скорчился от боли, распространившейся от челюсти по всему телу. Коснувшись уголка рта, увидел на пальцах кровь.

— Уверяю тебя, Коналл, я не хотел причинить тебе зла.

— И поэтому я должен чувствовать себя лучше? Что твое предосудительное поведение не имело намерения поставить меня в тупиковое положение?

Стюарт медленно выпрямился. Вынув из кармана сюртука надушенный носовой платок, приложил к рассеченной губе.

— Конечно же, нет. Разве что‑то может замарать совершенство по имени Коналл Макьюэн?

Коналл прищурился.

— Не смей даже пытаться вызвать мое сочувствие в такой момент! Ты погубил жизнь молодой женщины. Не говоря уже о моей.

Коналл бросился к окну и вцепился в раму, чтобы удержаться от дальнейшего избиения брата.

Стюарт поднял с пола письмо. Скомканный лист плотной писчей бумаги кремового цвета с гербом Бейсингхолла упал на пол от гнева Коналла, как и сам Стюарт некоторое время назад. Сообщение, написанное элегантным почерком герцогини, имело отнюдь не сердечное содержание. Наиболее оскорбительную часть он уже выучил наизусть.

«Я должна была заподозрить по тому, как часто пересекались наши пути, что у вас имеются сомнительные виды на мою дочь. Но поздние догадки ничего не дают, кроме сожаления. Если бы только я знала о ваших нечестных намерениях относительно леди Вайолет, то всеми силами, как и все остальные в моем кругу, оградила бы ее от вас.

Я порицаю близость, что возникла у моей дочери от общения с вами, человеком без средств и титула, человеком с репутацией, недостойной джентльмена. Семья положила много сил, чтобы вырастить леди Вайолет для приличествующего ее положению, красоте и воспитанию брака с пэром королевства. Мы возмущены тем, что вы использовали леди Вайолет, запятнали ее добродетель, лишив возможность выйти замуж за человека благородного происхождения.

Весьма печально, что вы навязали нам свое общество, войдя в наше благородное собрание, и, вместо того чтобы оправдать наше высокое доверие, бессердечно опорочили славное имя рода Бейсингхоллов. Я уверена, что даже человек вашей сомнительной репутации способен понять, что брак нашей дочери с таким, как вы, унижает достоинство нашей семьи. Таким образом, я требую возмещения ущерба, нанесенного вами нашей семье.

Насколько нам известно, ваш старший брат, доктор Коналл Макьюэн, вдовец и недавно унаследовал в Шотландии внушительных размеров имение. Я отовсюду получала самые благоприятные отзывы о его характере и была счастлива узнать о его образовании, манерах и сдержанности. Если ваш брат совершит благородное дело и попросит руки моей дочери, я скрепя сердце позволю ей заключить брак с представителем семьи, которая лишила ее женихов более благородного происхождения.

Я займусь организацией визита в Балленкрифф для обсуждения условий помолвки в конце сезона. Я рассчитываю, что вы познакомите нас с вашим братом и объясните ему наши цели. Если он откажется снять бесчестье с головы моей дочери, я покажу вам, что значит сделаться врагом Бейсингхоллов».

Коналл ударил ладонью по оконному переплету.

— Зачем тебе понадобилось лезть к незамужней аристократке? Неужели в Лондоне мало вдов и шлюх, с которыми можно удовлетворить свою похоть?

Стюарт отряхнул с себя пыль.

— Ты не поверишь, Коналл, но Вайолет сама соблазнила меня.

Коналл недоверчиво взглянул на брата:

— Невинная девица соблазнила тебя? Боже, неужели у тебя совсем нет чести?

— Что здесь такого невероятного? Плутовка добивалась меня целую вечность. Она положила глаз на меня со дня своего первого выхода в свет. А такую женщину, как Вайолет, трудно не замечать. Она красивая, грациозная, скромная… Мужчина может оставаться сдержанным лишь до тех пор, пока его не начнут провоцировать сверх всякой меры.

— Я думал, что к этому возрасту ты стал человеком здравого ума, Стюарт, способным контролировать свои инстинкты. Ты уже не мальчик, но зрелый муж.

Стюарт бросил письмо на массивную столешницу.

— К сожалению, я еще человек из плоти и крови, а не из холодного мрамора, как ты.

Коналл погрозил пальцем:

— Если думаешь увильнуть от ответственности призывами пожалеть тебя, то жестоко ошибаешься.

Стюарт попятился от него и направился к подносу с бренди на старинном столике. Наполнил стакан до самых краев, так что чуть не полилось через край.

Коналл помассировал стертые костяшки пальцев.

— Дай подумать. Если она неотступно тебя преследовала, не означает ли это, что она к этому времени уже потеряла невинность? Когда ты переспал с ней, она была девственна?

Стюарт мог ответить отрицательно и тем самым смягчить гнев брата. Но с приездом герцогини правда все равно раскрылась бы.

— Да. Она была девушкой, я в этом совершенно уверен.

Стюарт сделал большой глоток.

— Черт бы тебя подрал, Стюарт. Что, по‑твоему, должен я теперь делать?

— Ты слышал герцогиню. Она не хочет видеть меня своим зятем. И должен добавить, Вайолет — не худший выбор. Она очень красивая женщина. У ее матери денег куры не клюют. Удар старого герцога обернулся для герцогини подарком судьбы. — Стюарт убрал в карман окровавленный носовой платок. — Несмотря на ее недовольство оборотом событий, герцогиня не позволит своей единственной дочери жить в нужде. Вайолет, несомненно, получит богатое приданое или щедрое содержание. Чего, безусловно, хватит, чтобы поднять Балленкрифф на ноги и оплатить все новшества, которые вы с Шоной затеяли.

— Дело не в этом, Стюарт. Эта ситуация загоняет меня в угол. Лишает возможности самому выбрать себе жену.

— Лучшего выбора у тебя и быть не может, — возразил Стюарт с нажимом. — Вайолет — единственный ребенок. Когда эта горгона, ее мать, отдаст Богу душу, ты станешь одним из богатейших людей Англии и Шотландии. Подумай об этом, Коналл. Возможно, сейчас ты смотришь на это как на проклятие, а потом поймешь, что это Божий дар.