Слишком много колдунов - Цогто Валерьевич Жигмытов

Вице-адмирал Мармут отправился к центральной башне. Она носила игривое название Райская, и была сдвоенной, так как содержала в себе крепостные ворота с выходом на равелин – хитроумную придумку древних фортификаторов, представлявший собой что-то вроде носа корабля, выдвинутого вперёд, этакая каменная треугольная площадка или же невысокая башня. Его задачей было взрезание атакующих порядков противника и обстрел тех, кто прорвётся через ров и начнёт брать стены. Именно на равелине предполагалось провести всё действо, для чего силами инженерной роты на нём был воздвигнут деревянный помост, отлично просматривавшийся практически отовсюду. Прямо у ворот он увидел трёх безумцев под конвоем.

Аслан сидел неудобно, но повернуться было трудно, скованные руки и ноги мешали. Поэтому он терпел, ждал и внимательно осматривал окрестности. Посмотреть было на что. Крепость Бриз, западный форпост Альянде, шедевр инженерной мысли великих предков, внушала ощущение полной безнадёжности любых попыток её штурма. Хотя Аслан не собирался его штурмовать, но ощущение мощи врага – в данный момент замком владели его враги – и собственной ничтожности мало способствовало бодрости духа и сил. К тому же их разбудили заполночь, и привезли сюда через весь город под мелким ночным дождиком на открытой телеге.

– Слушать меня, вы трое, – сказал вице-адмирал. Один из конвоиров слегка наподдал ногой Бюнэ, чтоб тот получше изобразил внимание. – Если что-то пойдёт не так, знайте: уже к вечеру в Бретани начнётся такая резня, что не снилась ни Жози Второму, ни отцам-основателям, никому. А после коронации эта резня начнётся и всей стране и заденет всех, может быть, и ваших родных, друзей и близких. Хотите этого?

– Никак нет! – неожиданно дружно ответили Аслан, Бюнэ и дед Корентин. Вице-адмирал Мармут кивнул удовлетворённо.

– Бейтесь по-настоящему, потому что если он не настоящий король, погибнут тысячи.

– То есть как это – взаправду, что ли? – слегка взвывая на гласных, спросил Бюнэ. Легионер, стоявший рядом, тут же отвесил ему мощную оплеуху. – Ай!

– Именно, парень, – сказал адмирал. – А если будешь мухлевать, он тебя просто убьёт. Что королю какой-то безумец?

– Э, э, мы так не договаривались, – повышая голос, завопил паренёк. – Это что же это…

Бац! Ещё один удар, теперь уже рукоятью сабли, прервал его нытьё.

Через десять минут пришёл Цейтлих и бросил им оружие и доспехи – три сабли, три кольчуги. Корентин со знанием дела осмотрел все три клинка, подержал каждый в руках, сделал пару выпадов и взял себе один; легионеры, стоявшие неподалёку, заржали – скованный старик, машущий саблей, показался им смешным. Аслан тоже попробовал клинки. Бюнэ затравленно смотрел то на него, то на деда, и эвакуатор понял, что парень никогда не держал в руках настоящего холодного оружия, не говоря уж об огнестрельном. Аслан выбрал саблю получше и, не думая, протянул ему, держа за гарду рукоятью вперёд.

– Дурак, – сказал Корентин, глядя в сторону. – Возьми себе, всем лучше будет.

Бюнэ тут же выхватил саблю из рук эвакуатора. Легионеры, которых стало больше, снова разразились хохотом.

– Снимите кандалы, бараны, – с презрением сказал Корентин, с отчётливым хрустом наклоняя голову то вправо, то влево и поводя плечами.

– Положи саблю и подойди сюда, – сказал сержант-легионер. Пророк фыркнул так, что из гнёзд над оконцами башен вылетели ласточки.

– Ты что, боишься столетнего старика с тупой железякой?

Сержант оскалился, и под хохот своих солдат подскочил к старику и уже замахнулся, чтобы ударить его. Пророк сделал неуловимое движение, сверкнуло железо – и с сержанта упали штаны; а в рядах конвоиров несколько человек упали от смеха. Легионер подтянул штаны, подошёл к конвою и пинками разогнал их; двое по его приказу подошли и сняли кандалы с Аслана, Корентина и Бюнэ. Старик более не шутил, стоял и смотрел на серое рассветное небо.

Аслан накинул плохонькую кольчугу, покрутил саблей. Клинок был отвратительный – несбалансированный, тяжёлый, со слишком длинной рукоятью, хилой гардой, из мягкого «деревенского» железа, и к тому же тупой как три копыта сразу. Корентин смотрел на него одобрительно.

– Умеешь, стало быть, – сказал он. – Возьми-ка этот.

И сразу кинул ему свою саблю. Аслан поймал. Да, этот клинок был поприличнее, но самый лучший всё-таки был в руках у Бюнэ. Аслан, кляня себя за глупую жалость, обернулся было к нему, чтоб попросить его обратно, но как только увидел парня, съежившегося подобно загнанному в угол дикому зверю, так сразу и передумал.

– Говорил ведь, – без укора произнёс Корентин. – Хотя какая разница. Стенку делать умеешь, нехристь?

Аслан кивнул. Стенка – простейший приём двоих против одного: один наседает и открывает, второй делает выпад в нужный момент. Понятно, кто что будет делать – старик не выдержит мало-мальски долгого боя, а выпад или другой ему, видимо, вполне по силам.

Гулко дрогнули ворота, загремела цепь, заскрипели колеса, поднимающие сразу несколько решёток.

– Выходи! – скомандовал сержант легионеров. Конвой, вооружившись длинными копьями, направил троих безумцев через ворота к лестнице, ведущей на равелин и на длинный помост, на нём сооружённый. Аслан посмотрел по сторонам – и у него едва не закружилась голова. Люди, люди, люди везде, куда ни кинь взгляд, до горизонта.

– Од-нако, – крякнул Корентин. – Действо сие масштаб имеет немного больший, чем я догадываться смел.

Аслан поднялся на помост. Людей было столько, что он даже примерно не мог их сосчитать. Тысячи. Он молчал и оглядывал крепостные башни. Толпа заволновалась – Корентина узнали. «Дьявол!», «Святой!», кричали с разных сторон. На стены замка выступили музыканты, ударили барабаны, зарыдали трубы; мимо них троих, оттеснённых к краю, на острие равелина выбрался флотский старшина с рупором в руках. Он постоял, набирая воздух, увеличившись при этом не менее чем в полтора в раза, затем приставил рупор к губам и заорал так, что в ушах зазвенело.

– Шарль Фуке! Во исполнение-ее! Праррррочества! Семи отцов! Основателей! С божией помощью и попущением! Одолеет трёх! Безумцев! И отправится в город! Лллютециюууу! Дабы явить лик! И спасение! Всему! Альянде-ееее!

Затем, уже изрядно покрасневший, он повторил то же самое налево, в сторону реки и облепленного людьми корабля с двумя гигантскими пушками, торчащими из несоразмерно маленьких башен, и, наконец, направо, в сторону залива. Барабаны перешли с дроби на размеренный шаг, отбиваемый медью в противотакте. Дррын – бац! Дрррын – бац! Дррррын – бац! Аслан заметил движение сзади и обернулся.

Через расступающийся строй конвоиров поднимался Шарль Фуке, высокий, статный, с гордым профилем, который не скрывала даже серебристая карнавальная полумаска.

Безоружный и без доспехов.

Не обращая внимания на них троих, он прошёл к острию равелина, оглядел толпу и поднял руки. Барабаны