Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой - Бенгт Янгфельдт

В ожидании деда

Дедушка Густав должен был приехать в Стокгольм сразу после окончания военной службы Рауля, чтобы, как он выразился, послужить “режиссером” карьеры внука в Стокгольме. Рауль “очень интересуется, когда Вы приедете домой, он звонил и спрашивал об этом много раз”, в середине октября писала Густаву Валленбергу его секретарь в Стокгольме Ханна Вернбергер. Но дед плохо себя чувствовал и вместо того, чтобы ехать в Стокгольм, в конце октября отправился в Ниццу для поправки здоровья.

Рауль жаждал встретиться с дедом, обещавшим помочь завязать контакты с “высококвалифицированными людьми” в Стокгольме. Однако возможный успех зависел целиком и полностью от самого Рауля, Густав Валленберг мог бы лишь “открыть нужные двери”.

До прибытия деда Рауль опасался предпринимать самостоятельные шаги. Правда, он “чуть-чуть” поговорил со своим бывшим шефом Карлом Фрюкбергом, приезжавшим в Стокгольм, – тот хотел его возвращения в Южную Африку. Но первое время после окончания военных сборов он, по его словам, “разгуливал, ничего особо не делая, чтобы не опережать дедушку”. Однако, так как Густав Валленберг все еще находился в Ницце, Рауль был вынужден начать продумывать альтернативную стратегию: “Поскольку мне представляется невозможным висеть на шее у отчима и я не хочу жить за счет своего капитала, а также, в согласии с дедушкиным письмом из Стамбула, принимаю помощь от него только в том случае, если остаюсь за границей, возникает необходимость найти работу”, – писал он 22 октября.

Рауль стал искать работу и получил ряд предложений, но ничего, что бы он счел привлекательным. “С большим нетерпением ожидаю инструкций от Вас и очень надеюсь на Ваше скорейшее выздоровление”, – писал он 10 октября. Но дед чувствовал себя плохо. Он оставался в Ницце и никаких инструкций не слал.

Подходящей работы Рауль не нашел, но в октября состоялся его литературный дебют: в журнале о путешествиях был напечатан его репортаж “Южноафриканские впечатления”. Сначала, когда Туре Феврель предложил Раулю “написать статью о Южной Африке”, тот засомневался. “Не понимаю людей, которые приезжают в какую-то страну и после недельного там пребывания пишут о ней самые удивительные истории, нашпигованные самыми проницательными наблюдениями и выводами, – иронизировал он в письме к тете Карин. – Сесть и наваять “Некоторые впечатления из Южной Африки” – это, мне кажется, вряд ли возможно”. Но оказалось, что возможно, и публикация, надо думать, очень кстати усилила веру Рауля в себя.

Будущее Рауля (IV)

Бездействие и затянувшееся ожидание дедушки, состояние здоровья которого продолжало беспокоить и его самого, и всех родных, мучили Рауля. Поэтому в середине ноября было принято решение, что сестра Густава Валленберга Лилли Крафорд съездит в Ниццу. В сопровождающие она взяла Рауля. 18 ноября они отправились во Французскую Ривьеру. “С дедушкой, насколько я вижу, все обстоит очень хорошо, и я думаю, что у нас нет причин для беспокойства”, – сообщал Рауль тете Карин после приезда в Ниццу:

Когда мы прибыли, он был на вокзале. Конечно, он выглядел более худым, чем обычно, но никак не скажешь, что он похудел на 13 кг. […] В остальном он ведет себя нормально, и непохоже, чтобы он находился в угнетенном состоянии духа. Он не просиживает до четырех утра и выглядит активнее, чем можно было бы ожидать после столь долгой диеты.

Хорошему самочувствию Густава Валленберга способствовало и то, что к нему приехала Лилли, а не его разговорчивая супруга. “Она такая нервная, а это мне совершенно некстати”, – говорил он своей секретарше в Стамбуле Фине Юхансон.

В Ницце в это время находились и супруги Кнут и Алис Валленберги, вот уже 30 лет проводившие там осень. Они взяли с собой дочь Маркуса-старшего Гертруду, которая была замужем за австрийским графом Фердинандом Арко ауф Валлей и проживала в Сан-Мартине в австрийском Тироле. Они остановились в “Ривьера-Палас”, а Лилли и Рауль – в “Гранд-отеле”.

Директор семейного банка Маркус Валленберг. Фотография публикуется впервые.

Для Маркуса и его сыновей не было секретом, что Кнут настроен к Раулю благожелательно и полагает, что тот со временем займет место “на самом верху”, если решит делать карьеру в банке. Так что поездка Рауля на Ривьеру вызвала у них немедленную лихорадочную активность. Чтобы быть в курсе тамошних разговоров, Маркус попросил свою дочь Гертруду принять на себя роль осведомителя. Он писал ей: “Было бы интересно узнать sans bruit [без шума], выдавил ли дядя Густав у дяди Кнута какое-нибудь полуобещание, что Рауль получит место в банке. Я знаю, что мама Рауля ранее обращалась к дяде Кнута с этой целью”. Маркус и его сыновья не хотели видеть Рауля в Enskilda Banken и опасались, что Густав уговорит Кнута и тот тайком, у них за спиной, возьмет Рауля в банк. Тема, начатая еще в 1935 году, по-прежнему была актуальна.

Гертруда согласилась. Она никогда раньше не видела Рауля, и, когда представился случай с ним познакомиться, Рауль произвел на нее “очень еврейское впечатление”, сообщала она отцу. Ее вывод носил отчетливо антисемитский характер:

Я полагаю, что тогда уж нужно сразу отдать ему и Нахмансонам управление банком. К тому же не знала, что дядя Кнут уполномочен решать такие вопросы в банке, и также не знала, что банк у нас семейное благотворительное учреждение!!

Если учесть, что на руководящих постах в банке у Маркуса-старшего работало несколько евреев, в том числе братья Аугуст и Юсеф Нахмансоны, такие формулировки, должно быть, показались ему неудобоваримыми.

Следующее донесение последовало через неделю, уже после отъезда Рауля из Ниццы. Как-то во время ланча с Лилли Крафорд Гертруда поинтересовалась “этим Раулем – уехал ли он и чем занимается”. Ответ Лилли, который Гертруда тут же передала отцу, должно быть, успокоил его: “В присутствии Кнута и Алис тетя Лилли тогда ответила, что Рауль хочет стать только архитектором, но около года назад дядя Густав устроил его на работу в один банк, однако там он чувствовал себя несчастным и сам говорит, что ни за что не хочет быть банкиром”[11].

Якоб и Маркус Валленберг-младший (Додде) в конторе Enskilda Banken, 1936 год.

Рауль тем самым подтвердил, что не стремится получить место в семейном банке. Маркус и его сыновья могли вздохнуть с облегчением. О том, что в течение этих недель они очень нервничали, свидетельствует не только шпионское задание Гертруды. Одновременно Маркус написал письмо Раулю с предложением заняться “небольшой шведской компанией”, которую он, Маркус, думает создать для изготовления застежек-молний по новому немецкому патенту. Если Рауля интересует это предложение, пусть он по дороге из Ниццы домой встретится с директором Аугустом Нахмансоном (!) в Нойштадте в Бадене, где есть фабрика по изготовлению таких молний. Письмо было отправлено из Стокгольма 23 ноября и пришло в Ниццу через несколько дней после приезда туда Рауля. То, что предложение последовало именно в этот момент, естественно, не было случайностью. Это была сознательная попытка со стороны Маркуса отвлечь мысли Рауля от возможной карьеры в семейном банке.