Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков

на деньги. Он, безусловно, был азартен, но считал себя выше того, чтобы собирать банк и делать ставки. Игра (любая игра) интересовала его, как сама цель, а не как средство к достижению цели.

А сегодня Александр играл не на деньги. Сегодня он играл на жизнь. Не впрямую, конечно. Но сама мысль о подобной ставке поднимала его уровень адреналина. А он помогал в игре.

Игре, которая могла наполнить его жизнь смыслом, а могла и сломать, если он сделает ошибку.

Александр не делал ошибок.

Плавно опустив кий на сукно, Верховский прицелился и ткнул один из шаров. Тот весело покатился по зеленой поверхности стола и, опрокинув в лузу два других, закатился вслед за ними.

— Партия! — довольно сказал он. Для Верховского это была шарада. Увлекательная, интересная, но шарада.

— Красиво играешь! — отметил Чилуэлл. — Но я подумал и решил, что одного бильярда для доказательства любви к Анастасии будет недостаточно. Любовь надо связывать кровью. Вот и свяжи.

Александр нахмурился. История набирала обороты. И по мере набирания этих оборотов она нравилась ему всё меньше.

— Я не Фауст, а ты не Мефистофель, — ровно сказал он.

— Скреплять узы своей кровью способ устаревший — заметил Чилуэлл, — и довольно грубый. Я же предлагаю тебе проверить свою силу духа. Если ты пойдешь на это, я поверю, что ты её любишь.

— Ты пьян, — сказал Александр, — неужели ты думаешь, что Анастасия сможет меня принять, если я совершу подобный поступок?

— А кто ей скажет? — фыркнул Чилуэлл. — Я буду молчать. А если ты боишься легавых, то я же тебе не посла грохнуть предлагаю. За этим баром большой выбор кандидатов. Трупом больше, трупом меньше.

Чилуэлл вытащил из-под полы куртки серебристый пистолет.

— Действуй, — сказал он, — покажи, на что способен.

Они вдвоем вышли из паба на промозглый Женевский «Бист». Зашли за угол. Там действительно сидели, закутавшись в одеяла, пара-тройка людей, скорее всего румыны или цыгане.

Александр достал пистолет. Он уже плохо соображал, что делает. Адреналин зашкаливал. И вдруг он остановился. Сам не понимая почему, словно кто-то перехватил его руку. Александр глубоко вздохнул. Короткое затмение спало. Молодой человек развернулся и с презрением посмотрел на Тома.

— Нет, — отрезвленным голосом сказал он, — этого не будет! Не получив желанного, ты хочешь мешать другим. Этого не будет!

Том пронзительно засмеялся.

— Замечательно, — сказал он, — пересилить себя ты не можешь, а значит, ты проиграл. Но попытка засчитывается.

Больше Александр ничего не помнил. Пала тьма. Очнулся он от запаха тлеющих дров. Сколько времени пролежал он на снегу, так и осталось загадкой. Один из румын настойчиво совал ему в лицо жестяную чашку с каким-то отваром, а заодно показывал на нос. Александр прикоснулся к своему носу и убедился, что он сломан. Дав румынам денег и поблагодарив, Верховский встал и, пошатываясь, вышел со двора. Идти особо было некуда. В полиции его рассказу всё равно не поверят, а что касается Анастасии, то не хотелось рвать её чистую душу. Оставалось одно место — Шурочка. Она его примет и поймет.

* * *

В реальность из образов прошлого его вернуло гудение мобильного телефона. Номер был незнакомый.

— Доброе утро, Александр Владимирович, — услышал он сухой мужской голос.

— Адашев, подумал Александр, только его сейчас не хватало. Политикой Александр особенно не интересовался, но когда бывал по необходимости на разных светских мероприятиях, то пересекался с экс-генералом, правда, близко они никогда не общались. У Адашева всегда были сомнительные знакомые и весьма темное происхождение капитала, однако, поскольку открыто воротить нос в понти́йском бомонде было не принято, то Александр всегда был с ним вежлив, но аккуратен.

— Доброе утро, Сергей Александрович, — сказал Александр, — чем обязан вашему столь раннему звонку?

Адашев усмехнулся в трубку.

— Это смотря в какой стране находишься, — заметил экс-председатель, например, в Кранцберге, уже десять часов утра.

— Вы прилетели в Кранцберг? — осведомился Верховский. — На саммит или как частное лицо?

— Возможно, и то и другое, — сказал Адашев, — все зависит от того, как пройдут эти выходные. Кстати, я устраиваю завтра коктейль в своем загородном доме, по поводу создания нового общественного движения, и приглашаю своих друзей.

Ах, вот оно что, понял Александр, значит, лига Тополевича активно действует и ищет спонсоров.

— Я ценю, что вы считаете меня своим другом, — сказал Верховский, — однако, вы ведь знаете, я далек от политики. Разработки моей фирмы нужны любой власти в любой стране, и мне всё равно, кому их продавать. Вы же знаете, что политика интересует меня только на предмет шуток.

— Давайте пошутим вместе, — предложил Адашев, — общество, которое я приглашаю, будет незатейливое, смешанное и бесхитростное, и ваше остроумие окажется весьма уместно.

Александр с полминуты помолчал. Вряд ли Адашев собирает гостей только для коктейля. Тополевич, скорее всего, отчитал Адашева за недостаточное финансирование новой избирательной кампании. Александру это было действительно безразлично, но на этой встрече он мог узнать что-то, что могло помочь Анастасии.

— В таком случае премного благодарен за приглашение, — сказал Александр, — обязательно приеду.

Верховский отключил мобильный. В конце концов, это дополнительный прилив адреналина. Он будет получать эстетическое удовольствие от грызни понти́йской элиты. Это во-первых, а во-вторых, ему было интересно, кто из людей его круга согласится дать Тополевичу деньги.

Александр почувствовал на своей шее руки Шурочки и жаркий поцелуй её губ.

— Доброе утро, — проворковала красавица, — кто звонил?

— Адашев, — сказал Александр, — пригласил меня на коктейль, завтра.

Шурочка вопросительно сдвинула брови.

— Коктейль!? — настороженно спросила она, мгновенно превратившись из подружки в юриста компании. — С чего бы Адашеву интересоваться тобой, он же знает, что ты вне политики?

Верховский пожал плечами.

— Его не только деньги интересуют, — сказал он, — скорее возможность показать, что его движение, наоборот, поддерживают люди, такие, как я.

— Ты пойдешь?

Вопрос профессионала. У неё всегда получалось лучше выглядеть, чем у Анастасии.

Верховский кивнул.

— Думаю, что мне удастся, что-то узнать о том, почему убили Андрея, возможно, это как-то связанно с убийством той девушки в пансионате.

— Почему ты так решил? — настороженно спросила Шурочка.

— Мой начальник службы безопасности сумел добыть фотки с убийства Левицкого, так вот удар, которым умертвили Андрея, очень похож на тот, которым убили Кирсанову.

Шурочка флегматично хмыкнула.

— Похожий это не значит, что один и тот же, — заметила девушка.

Александр вздохнул.

— Удар редкий, — сказал он. — Резкий и снизу-вверх, индейцы в Канаде медведей таким образом убивают.

— Но причём здесь Анастасия? — спросила Шурочка. — Зачем труп подбрасывать ей?

— Возможно, она вообще не причем, — сказал Александр, — а вот Дмитрия Борисовича таким образом пугать могут, вот я и хочу посмотреть, будет он завтра