За свободу Испании - Михаил Ботин

В начале мая до нас дошла скорбная весть о гибели под Уэской генерала Лукача. Он получил смертельное ранение во время рекогносцировки, Стало известно, что там же фашистским снарядом был тяжело ранен находившийся вместе с ним в одной автомашине Павел Иванович Батов. Трагическое известие болью отозвалось в душе каждого, кто знал этих замечательных людей, преданных идее пролетарского интернационализма боевых друзей, опытных военных руководителей.

В начале июля 1937 года республиканское командование решило провести крупную наступательную операцию северо-западнее Мадрида — под Брунете. Цель— нанести решительный удар по всей оборонительной системе фашистов, продолжавших осаду Мадрида, заставить противника снять свои главные силы с Северного фронта и тем облегчить положение республиканских войск на севере Испании. Для проведения операции было привлечено три армейских корпуса с общим количеством более 100 тысяч человек, 250 орудий полевой артиллерии, 180 танков и 150 самолетов боевой авиации республиканцев.

Для руководства боевыми действиями сюда прибыли начальник генерального штаба республиканской армии генерал Винсенте Рохо и командующий военно-воздушными силами республики Игнасио Идальго де Сиснерос. Худощавый человек, одетый в кожаное пальто и черный берет. Во всем его неброском облике проглядывался сдержанный, волевой характер.

Идальго де Сиснерос происходил из старинной испанской аристократической семьи, обладавшей при монархическом строе высшими титулами Испании, близкой к королевскому двору и владевшей огромными поместьями — латифундиями, Можно было предположить, что, обладая знатностью и богатством, он выступит на стороне мятежников, против Испанской республики и ее социального строя. На деле же все обстояло иначе. Идальго де Сиснерос, служивший в военно-воздушных силах республики, хорошо подготовленный летчик, оказался преданным Испанской республике, ее народу и правительству, пожертвовав ради этого родовыми связями, знатностью и богатством.

Присутствие под Брунете представителей высшего военного руководства Испанской республики свидетельствовало об исключительной важности предпринимаемой республиканцами наступательной операции. Обнаружив крупное сосредоточение республиканских войск на подступах к Брунете, авиация фашистов начала активные боевые действия. Для прикрытия войск от ее ударов сюда брошена истребительная авиация и из Мадрида выдвинута зенитная артиллерийская группа в составе французской, чехословацкой, немецкой батарей.

На рассвете 5 июля фашистские двухмоторные бомбардировщики «Юнкерс-96» и «Дорнье-17» звеньями устремились на позиции главных сил республиканцев. Все батареи, нацеленные на головное звено, открыли огонь. Один из бомбардировщиков вспыхнул и камнем полетел вниз, другие самолеты противника повернули на французскую и немецкую батареи, сбрасывая на них фугасные бомбы. С юго-востока тем временем приближались республиканские истребители. Завязалась воздушная схватка. Один за другим падают два «Юнкерса». Республиканские летчики отважно сражаются с превосходящими силами истребителей врага.

Четверка наших истребителей (Серов, Якушин, Карпов и Шелыганов) были атакованы двадцатью двумя истребителями фашистов. Почти шестикратное превосходство врага! Сбиты самолеты Карпова и Шелыганова. Серов и Якушин остались вдвоем, отбиваясь от наседавших со всех сторон врагов. Как потом выяснилось, наши летчики решили драться до конца.

— Но вот,— рассказывает после боя Михаил Якушин,— выручают зенитчики: около фашистских самолетов, шедших на нас для последнего удара, появляются разрывы зенитных снарядов. Фашисты сбиваются с курса и разлетаются во все стороны, уходя от зенитного огня, а мы тем временем, расстреляв боезапас, благополучно выходим из боя и возвращаемся на свой аэродром.

Несмотря на давность происшедших событий под Брунете, мне хорошо помнится боевой эпизод, о котором идет речь. Не окажи мы, зенитчики, своевременной помощи Якушину и Серову, их ждала бы судьба Карпова и Шелыганова. Внимательно следя за воздушной обстановкой со своего пункта управления, я увидел, в каком критическом положении находится пара наших летчиков-истребителей, и без промедления подал целеуказание всем трем батареям на сосредоточение огня по фашистским истребителям. Не зря же мы договаривались в Алкала-де-Эйнарес о взаимодействии зенитной артиллерии со своими истребителями!

...Фашисты озлоблены и намереваются расправиться с республиканскими зенитными батареями. Звенья «юнкерсов» атакуют батарею Евгения Елкина. Бомбы падают на ее позицию, выводят из строя людей и боевую технику. Убит командир взвода управления, вышел из строя центральный прибор, ранены бойцы приборного отделения, но батарея не прекращает огонь по самолетам врага. Ее инструктор проявляет мужество, руководя боем с воздушным врагом. Орудия переходят к стрельбе прямой наводкой.

Весь ход действий французской зенитной батареи на виду у политического комиссара Луиджи Лонго. Он появляется на ее огневой позиции, обнимает Евгения Елкина, благодарит бойцов-зенитчиков за отвагу и мужество. Так же умело и мужественно действовали в бою с фашистской авиацией чехословацкая и немецкая зенитные батареи.

Финал битвы под Брунете: подтянув свежие резервы с Северного фронта, фашисты 24 июля перешли в контрнаступление, нанесли фронтальный удар по главной группировке республиканских войск и ценой больших потерь вновь овладели городом, но дальнейшее их продвижение было остановлено, и обе стороны перешли к обороне.

Республиканские зенитные батареи после Брунетской операции возвратились в Мадрид на старые позиции. Поддерживая тесный контакт со своими летчиками-истребителями, мы узнали, как Михаилу Якушину, а затем Анатолию Серову удалось впервые в мировой практике того времени сбить ночью под Мадридом два бомбардировщика противника. Вот как это произошло по рассказу Михаила Якушина.

— После тяжелого дня, смертельно усталые, мы с Анатолием Серовым в ночь на 27 июля были назначены в ночной патруль. Будем взлетать с аэродрома Сото, где ранее находился частный ипподром. Мой напарник мрачен. «Мы им припомним Карпова и Шелыганова»,— глухо произносит он.

Ночь, темная, проясняется понемногу, всходит луна, скоро прилетят фашисты. «Давай, Миша, в кабины сядем», — предлагает Серов, «Чертовски устал я сегодня», — говорю ему в ответ и сажусь в самолет.

...Дается сигнал вылета: в районе Эскориала фашисты бомбят передний край. Выруливаем на взлетную полосу, вижу, как мелькает и исчезает поднявшийся в воздух самолет Серова, даю газ, отрываюсь от земли, на полных оборотах двигателя устремляюсь в темноту и беру курс на северо-запад. Слева по курсу полета блестит река Мансанарес, изгибается линия траншей. Подхожу к южным отрогам гор Сьерра де Гвадаррама, внимательно всматриваюсь в темноту. Самолет противника или это померещилось мне? Еще мгновение, и из-за облака отчетливо появляется освещенный лунным светом темный силуэт фашистского бомбардировщика «юнкерс».