Сирена (СИ) - Шефф Вийя

У тётки деловая хватка, поэтому отец развернул ей нехилый бизнес в родном городе. И вот теперь ей мало…

— Что она хочет?- спрашиваю у адвоката.

— Двадцать пять процентов от состояния.

— А харя у неё не треснет⁈- раздражается Антон.

Сумма приличная.

— Есть же завещание, где четко указано кому и что, разве можно его пересмотреть?- интересуюсь у юриста.

— Если бы ваш отец был болен, невменяем или оно составлялось под давлением, то тогда — да. Но Саша был здоров. Так что у нас все шансы выиграть,- растолковывает Юрий Николаевич.

— Ну и отлично. Пусть идёт в пешее эротическое значит со своим иском,- довольно откидываюсь на спинку.

— Куда идёт?- непонимающе смотрит на нас адвокат.

— На хуй! — поясняет Антон.

Крови тётка всё равно знатно попила, пока поняла, что все эти суды — пустая трата времени и денег. Осталась только с тем, что ей было завещано. Но нервов помотала нереально. А сколько дерьма я выслушала в адрес себя и своей матери… С трудом каждый раз сдерживалась, чтобы не влепить ей по морде. В последний день не выдержала, отвесила ей смачную пощечину, когда она назвала мою мать шлюшкой.

Вдобавок ко всему были проблемы с оформлением опекунства. Взять на себя такие серьезные обязательства я не смогла. Какой с меня опекун⁈ За мной самой присмотр нужен. Их на себя взяла бабуля… И, слава богу, ей не семьдесят пока. Но у неё проблемы со здоровьем, больное сердце. «Правильные » справки обошлись очень дорого. Проблему решили. Осталось подготовить документы к операции.

Стаську согласилась взять немецкая клиника в Дюссельдорфе. Врачи пообещали стопроцентный результат. Сестра будет ходить, и жить нормальной жизнью.

Потерю родителей она перенесла молчаливо, только по ночам, когда я оставалась у неё ночевать, слышала, как она всхлипывает. Однажды не выдержала, включила свет и, обнявшись, мы ревели вместе. Стало легче, мы обе скинули давящий груз потери на некоторое время с плеч. Но всё это большой обман… Боль не проходит, она притупляется. И для этого нужно время, а его прошло так мало.

Мы со Стаськой часто вспоминали после этого родителей. Разные случаи из нашей жизни. Смеялись со слезами и грустью в глазах. Нам их очень не хватало…

Очень, очень…

С Роном мы больше не общались. Первые дни он звонил и писал, потом я его заблокировала.

Зачем рвать себе душу, которая и так разорвана в клочья? Зачем ему девушка с вагоном проблем? Его мать права — я ему не пара. Найдет тихую и послушную мышку, женится, нарожают детей и будут пить чай в пять часов в своём доме где-нибудь в окрестностях Лондона. А такая жизнь не для меня. Для меня — это когда задница пригорает, когда без проблем никуда. Иначе скучно, обыденно… Мне нужен драйв.

— Привет! Готова ехать?- подхожу к Стасе, которая сидит в инвалидном кресле на пороге дома.

— Готова,- улыбается, поджав губы.

Сегодня мы улетаем в Германию. На следующей неделе ей сделают операцию, а через полгода она будет прежней Настей, шустрой и любознательной, бегать со своим фотоаппаратом и снимать всё вокруг.

— Тогда поехали,- толкаю коляску перед собой.

Жизнь устаканивается. Ад из проблем и бумажной волокиты заканчивается. Появляются робкие намёки на хорошее будущее.

У нас будет всё хорошо… Я знаю.

Глава 35

Операция длится уже восемь часов. Бабушке дали успокоительное, иначе сердце точно не выдержит. Ещё её не хватало бы потерять. И так слишком много потерь в моей жизни. Сейчас она спит на диване в комнате для посетителей, заботливо укрытая шерстяным пледом.

Я время от времени встаю и мечусь из угла в угол, как лев в клетке. Время длится невыносимо долго, кажется, что прошла вечность, но по итогу всего минут двадцать. Когда всё закончится — никто не знает.

Даже залипание в телефоне не помогает, раз за разом выключаю его и кидаю на журнальный столик. На окнах изучила, наверное, все царапины и грязные пятна.

Сообщение на экране от Антона, спрашивает, как дела. Отвечаю, что ещё ждём и опять откидываю телефон. Нервно заламываю руки…

А если операция не поможет? Как потом смотреть в глаза сестре?

Я этого точно не выдержу.

Не неси херни!- орёт внутренний голос. Врачи обещали хороший результат.

Проходит ещё четыре часа, прежде чем появляется доктор:

— Операция прошла удачно. Дальше только восстановление и реабилитация,- успокаивает меня, подбадривающе сжимая плечи.

Я с облегчением опускаюсь в кресло. Все отлично! Глаза наполняются слезами…

— Спасибо, доктор!

— Всё будет хорошо! — похлопывает меня по плечу и уходит, едва передвигая от усталости ноги.

В комнату вошла медсестра Марта. Она приставлена к Стаське, как одна из сиделок, наша просьба за отдельную плату.

— Держи,- протягивает мне стакан воды.- Поздравляю, всё прошло успешно.

— Да…- делаю несколько глотков.

Мы нашли общий язык с Мартой быстро, она болтушка. Всё время что-то рассказывает о бывших пациентах, как им здесь помогли — поставили на ноги. Поддерживает. Надо её пригласить куда-нибудь, пообедать, поблагодарить… Да и с городом познакомиться. За неделю кроме аэропорта, больницы и больничного парка ничего не видели. Но это потом, когда Стаська почувствует себя хорошо… Нам здесь ещё полгода жить.

Сестрёнка тихо спит. Я подхожу к кровати и, стараясь её не разбудить, присаживаюсь на край постели. Бледная… Только перевели из реанимации в обычную палату.

Слегка глажу по руке. Она вздрагивает и с трудом открывает глаза.

— Тшш… Спи,- шепчу еле слышно.

— Ань? Как всё прошло?- спрашивает хриплым голосом.

— Хорошо… Скоро ты встанешь на ноги,- успокаиваю её, поглаживая по руке.

— Я пить хочу,- сглатывает слюну.

Подаю ей бутылку с трубочкой, которую оставила медсестра. Стася делает несколько глотков и закрывает снова глаза. Проваливается в сон. Он ей сейчас очень нужен… Он всем нужен, я вторые сутки на нервах не сплю.

Прошел месяц. Уже середина сентября. Но здесь этого не ощущается. Жарко, как и летом. Климат мягкий…

Мы с Мартой, прогуливаясь по городу, заглянули в ресторанчик перекусить. Решили сесть на террасе. Перед рестораном на площади снуют люди — местные и туристы. Шумно… Кто-то фотографируется, кто-то снимает видео, слушают местных уличных музыкантов. Женщина догоняет сбежавшего от неё малыша. Забавно наблюдать, как он всегда выворачивается от матери, когда она уже его почти схватила.

— Мило, да?- указывает на них Марта.

— Да…- улыбаюсь в ответ, размешивая сахар в кофе.

— Я хочу детей, но муж пока против,- с печалью в голосе произносит девушка.

— Какие ваши годы, успеете ещё,- они женаты всего пару лет.

— А ты?

— Когда-нибудь тоже… Наверное… Пока в мои планы это не входит. Да и рожать нужно от того, кто достоин стать отцом твоих детей. Не от первого же встречно, — пожимаю плечами.

А таких на горизонте не видится.

— Согласна,- отвечает Марта.

Внимание привлекает группа мужчин восточной внешности, которые косятся на двух девушек в коротких шортах. Пошленько смеются и что-то обсуждают на арабском, тыкая в них пальцами. Явно из беженцев. Здесь их много, и живут они по своим правилам, которые не вяжутся с европейскими устоями.

Они подходят к девушкам, и один начинает нагло приставать, щипая девчонок за бёдра.

Я напрягаюсь. Марта смотрит туда, где остановился мой взгляд.

— Не обращай внимания, это дело полиции,- с каким-то спокойным недовольством говорит мне.

Но полиция не торопится реагировать, хотя я прекрасно вижу на той стороне площади парочку в форме. Прохожие тоже просто идут мимо, считая, что это не их дело.

Я встаю на стул и снимаю с балки у нашего столика подвесной цветочный горшок. Марта таращит на меня глаза:

— Что ты собираешься сделать?