Дорогая Ава - Ильза Мэдден-Миллз

как он держит меня за плечи, бурлит необузданная дикость.

– Помоги… снять, – бормочу я. Вскоре майка уже валяется на полу, а Нокс расстегивает мне лифчик и хрипло стонет, когда прижимается к обнаженной груди.

– Тюльпан… ты такая хорошая! – шепчет он, обхватывает губами сосок, и я цепляюсь за его волосы. Тело горит, между ног – сладкая тяга. Содрогаюсь, когда его зубы проходятся по одному соску и перемещаются на другой. Мне никогда еще не было так жарко, так невероятно приятно и горячо!

Он стягивает с меня легинсы и рычит, ощутив под ними короткие шорты.

– Ты точно этого хочешь, Тюльпан? Ты уверена? Потому что я очень хочу, но боюсь напугать тебя или принудить, когда ты не готова. Можно просто пообниматься. Завалимся на кровать, посмотрим твои дурацкие «Звездные войны», я поглажу тебя по голове…

– Уверена, – выдыхаю я быстро, помогая ему стянуть с меня шорты. Я хочу этого, хочу думать только о нем и никогда не вспоминать о той ночи.

Он из «Акул», я знаю, но он раз за разом доказывал свою доброту, и я ему доверяю.

Нокс смотрит на меня, и в его темных глазах вспыхивает желание.

– Такая красивая! – А когда поднимает на руки и я смеюсь, спрашивает: – Что такое?

– Да ничего. Просто ты такой… сильный. Мне это нравится!

– Вот и хорошо. – Уложив меня на кровать, он устраивается рядом и снова целует. Места для двоих слишком мало, но мне плевать: я таю в его руках, наслаждаясь порывистой жаждой, которую он так долго держал в себе.

Я выгибаюсь, когда он спускается поцелуями ниже, ладонями гладит лицо и грудь, губами касается сосков, посасывает, дразнит. Проводит языком по пупку, мягко кусает подвздошные кости.

Внутри все сжимается, глаза закатываются от удовольствия, которое приносит ощущение его крепкого тела, нависающего над моим.

– Тюльпан, можно… – Он долго целует живот, скользит языком вниз, но останавливается у трусиков.

Я приподнимаюсь. Он смотрит на них, и мне вдруг становится стыдно. Они самые обыкновенные: белые, хлопковые, купленные на деньги интерната, с моими инициалами на внутренней стороне.

– Что такое?

– Ничего. Нервничаю немного. Можно?

Это большая «акула» нервничает? Желание разгорается только сильнее.

Киваю, и он раздевает меня, стягивая трусики по ногам.

Пальцы касаются влажных складок, и я закрываю лицо подушкой. В актовом зале мы торопились, но сейчас время есть, и он так близко…

– Не закрывайся, Тюльпан. Ты такая храбрая! Или ты передумала?

Отбрасываю подушку, и она падает на пол.

– Остановишься – получишь световым мечом по башке. Серьезно, он у меня есть! Покажу тебе темную сторону силы.

– Я посмотрел пару фильмов. Ради тебя, – бормочет он, поглаживает, но слишком легко и мимолетно. А потом скользит внутрь пальцем, и из горла вырывается стон.

– Это… хорошо. – Задыхаюсь.

– Не больно? – хрипло спрашивает он, и я качаю головой, пытаясь дотянуться до него. Но он удерживает меня на месте, и я просто поддаюсь наслаждению, вскидывая бедра в ритм его пальцев.

Дыхание сбивается, и, когда я смотрю на Нокса, он смотрит в ответ.

– Еще?

– Ты сводишь меня с ума. – Не понимаю, зачем он спрашивает. В это мгновение я принадлежу ему полностью.

– Могу немного помучить.

– Напоминаю: световой меч. Не останавливайся!

Он смеется и тянет меня к краю кровати, а сам опускается на пол и садится у меня между ног. Становится неловко и страшно. Для меня это первый раз, и с Ноксом он значит нечто особенное…

Он наклоняется, скользит языком по складкам, ныряет между ними и обводит чувствительный клитор, а я царапаю пальцами одеяло.

– Тюльпан, ты такая сладкая! Моя судьба… – стонет он, проводя носом по внутренней стороне бедра. – Хочу тебя съесть! Не могу больше ждать, но так стараюсь не торопиться… – И вновь он скользит по мне, медленно и неспешно, и я содрогаюсь.

– Нокс, Нокс, боже… – Грудь часто вздымается. – Ах… только не останавливайся!

Придерживая меня под бедра, он устраивается поудобнее и дразнит легкими прикосновениями, мучительно медленно ведет языком, коварной пыткой вырисовывает замысловатые узоры на клиторе, и огонь внутри пылает все жарче и жарче, пока не охватывает меня целиком.

Тело сковывает удовольствие, напряжение внутри живота нарастает…

Его палец скользит во мне, поглаживает, ласкает, и я чувствую кожей его дыхание, давление его языка…

Пятна вспыхивают перед зажмуренными глазами. Весь мир сужается в единую точку, где есть только мы, и удовольствие захлестывает с головой.

– Нокс! – Я выгибаюсь, бесстыдно вжимаясь в него.

А потом безвольно падаю на кровать, и он снова надо мной нависает, с усмешкой касаясь лица.

– Понравилось?

– Ты… я… А можно еще раз?

Он откидывает голову и довольно хохочет.

Мне ничего больше не нужно. Его смех, радость в его глазах… С ним так легко, и мы смеемся вместе, и я… Блин, я чувствую, что влюбляюсь…

– Что ты со мной делаешь? – говорит он, когда я приподнимаюсь и жарко целую его, посасывая язык и представляя, как он входит в меня в том же ритме.

Не отстраняясь, стягиваю с него трусы. Его член толстый, твердый и длинный, с ощутимыми венами и влажной головкой. Я смотрю на него, и внутри все сжимается от страха и предвкушения. Он такой большой… Обхватив, провожу от основания до самого верха, большим пальцем скользя по шелковой коже.

Нокс стонет.

– Тюльпан…

– Что?

– Сильнее.

Крепче сжав руку, ускоряю движения и отвечаю на его поцелуй.

В какой-то момент Нокс судорожно вздыхает, содрогнувшись всем телом.

– У тебя есть презерв…

Не слушая, спрыгиваю с кровати и бросаюсь к комоду. Им два года, но они есть – лежат в верхнем ящике, спрятанные среди белья. Выхватив упаковку, оборачиваюсь и натыкаюсь на Нокса: он успел подойти. Дрожащими руками он забирает презерватив и надрывает кромку зубами, не сводя взгляда с моего лица. Надев его, подхватывает меня на руки, и я обнимаю его ногами за пояс, а через мгновение мы падаем на кровать, и он нависает сверху.

Потом медленно надавливает на вход – дразнит, хотя лицо у него красное, а на лбу блестит пот.

– Так приятно! – выдыхаю я. – Не сдерживайся, Нокс, не надо…

Придерживая меня за талию, он входит до самого основания, растягивая и распирая. А потом останавливается и обнимает, прижимая к себе.

– Что случилось?

– У меня… давно никого не было, – хрипло говорит он.

Улыбаюсь, вспомнив разговор в забегаловке Лу. Он ждал меня.

– Что, скоро кончишь? – дразню я.

Он фыркает, выходит из меня и входит снова, но под другим углом, и по коже бегут мурашки.

– Нет. Трахну до звездочек перед глазами, Тюльпан!

– Всегда мечтала побывать в космосе!

Он смеется, а потом подхватывает меня под бедра и входит снова: уверенно, твердо и влажно. Все мысли вылетают из головы, и остаются только звуки переплетающихся тел и дыхания.

Склонившись, он закидывает мою ногу себе на плечо и ускоряется, шепчет мне на ухо жарко и хрипло:

– Хочу знать о тебе все. Какую еду ты любишь, помимо помидоров. Господи, как я их ненавижу! О чем мечтаешь, какую музыку слушаешь, как развлекаешься, что тебя радует и печалит, что ты чувствуешь, когда я в тебе… Хочу, чтобы ты задыхалась, чтобы умоляла о большем. Хочу, чтобы ты целовала меня и никого кроме. Я хочу тебя, Тюльпан, тебя, только тебя, только тебя…

Не останавливаясь, он проводит по моему клитору, и я содрогаюсь. Он знает, что делает, и мне так хорошо, так приятно, что дыхание перехватывает, и я выгибаюсь, впиваясь ногтями в его бедра.

– Тюльпан, – хрипло зовет он. – Давай кончим вместе?

Он двигается все сильнее, и я выкрикиваю его имя, прогибаясь всем телом. Он касается моего лица, подается вперед, целует, глядя в глаза, и его частое дыхание сбивается только сильнее.

Сердце колотится от эмоций, и наслаждение расходится по телу слабой пульсацией.

«Хочу, чтобы ты целовала меня и никого кроме».

Боже. Он и его слова!..

Передо мной – бездонная пропасть любви, и я балансирую на краю.

И пусть понимаю, что доверия к парням во мне почти не осталось, но с ним…

С ним я готова попробовать все.

Глава 17

Нокс

С гудящими от напряжения нервами жду ее на парковке. Так, как вести себя с девушкой после секса? Нет, с другими понятно, но ведь это… она.

Джип останавливается в паре метров от моей машины, и я подхожу к нему. Ава выходит, потом вытаскивает рюкзак и поворачивается ко мне.

Сердце пропускает удар. Пиздец!

То, что было вчера…