Возвращение в джунгли - Эдгар Берроуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Арно медленно, с усилием, повернул голову и посмотрел на него.
— Джек, держись!
То, что попытался изобразить в ответ Арно, мало походило на улыбку, но даже эта жалкая гримаса вселила в Тарзана надежду.
Женщина выплеснула остатки жидкости на угли жаровни в углу, и комната с шипением наполнилась зыбким дымом. Отставив кувшин, целительница медленно пошла вокруг лежащих на шкурах беспомощных людей, тихо напевая странный заунывный мотив. Согнув руки в локтях, она начала делать плавные движения поднятыми ладонями, как будто отталкивалась от находившейся в воздухе невидимой преграды.
Тарзан, сын Калы, лорд Грейсток, был достаточно просвященным человеком, чтобы не относиться скептически к подобному дикарскому обряду. Но что он мог сделать сейчас для спасения себя и своего друга? Ничего. Поэтому он лежал неподвижно, вдыхая ароматный дым, и молча глядел на странные манипуляции женщины. То, что Арно очнулся, заставляло человека-обезьяну отчаянно надеяться на чудо.
Напев целительницы повысился на тон, и перед глазами Тарзана все заволокло красным, как тогда, когда он барахтался в кровавой воде.
А потом багровая муть исчезла, и совершенно отчетливо и ясно он увидел…
…Просторную комнату с пробитым сводчатым потолком.
Длинный ряд людей в широких белых одеяниях, стоящих у высокого алтаря с золотыми чашами в руках.
Алтарь из цельной каменной глыбы с золотыми кольцами по углам…
А на алтаре, прикованная к золотым кольцам за руки и за ноги, лежала бледная и неподвижная Джейн Портер! Ее светлые волосы разметались по черному камню, широко раскрытые глаза с ужасом смотрели на сверкающий нож в руке стоящей перед ней высокой смуглой женщины…
Под торжественное многоголосое пение женщина окунула палец в золотую чашу, провела на лбу светловолосой девушки горизонтальную черту, и, громко вознеся молитву неведомому богу, занесла над жертвой длинный нож…
— Не-е-е-ет!!!!
Тарзан очнулся от собственного крика в наполненной дымом хижине — и услышал рядом истошный вопль Арно.
…Плот стремительно несся к водопаду, и впереди, там, где вода переваливалась через край уступа, в ореоле брызг вставала яркая радуга.
Джек смотрел на перекинутую над рекой многоцветную арку, и предчувствие скорого падения стискивало его грудь ледяным ужасом.
Плот стрелой промчался под радугой, взлетел в воздух… И рухнул вниз в облаке брызг и грохоте разбивающейся о камни воды. Арно летел в клокочущую бездну вместе с ревущим потоком в кошмарном безумном падении, которому не было конца…
— Джек! Очнись!
Арно, захлебнувшись криком, открыл глаза — и сквозь зыбкий дым увидел над собой бледное лицо Тарзана.
— Ничего этого нет… не было… и не будет… Это только видение… Этого не… может быть…
Человек-обезьяна, собравший все силы, чтобы дотащиться до друга, замолчал и лег ничком.
Монотонное пение врачевательницы смолкло, угли жаровни потускнели, дым развеялся — и все вокруг окутала темнота.
ХХVIII. Похищение
Едва лихорадка, терзавшая Рокова, отступила, как почувствовал недомогание Клейтон. Он мужественно пытался бороться с болезнью, часто посещающей белых в сырых и жарких тропических лесах, но с каждым днем ему все труднее становилось отправляться на поиски еды.
А русский поправлялся не по дням, а по часам…
И чем сильнее он становился, тем больше слабел Клейтон и тем ужаснее становилось положение Джейн. Если до сих пор Роков ничего не сделал девушке, то только потому, что опасался ее жениха — как многие наглецы, Николай в глубине души был трусом.
Но теперь Уильям больше не мог обеспечить Джейн даже ту ненадежную защиту, какую обеспечивал ей раньше, и Джейн Портер чувствовала себя беспомощной мышью, в которую в любой момент может запустить когти кот. Порой у нее мелькала мысль о бегстве в джунгли — дикие звери в последнее время пугали ее меньше Рокова… Но она не могла оставить Клейтона, которому становилось все хуже.
Русский и не думал делиться с товарищами по несчастью собранной едой, поэтому Джейн приходилось теперь заботиться о пропитании за двоих. В те дни, когда болезнь не позволяла Уильяму выйти из шалаша, она уходила в джунгли на поиски пищи, но собранных ею плодов едва хватало на поддержание сил больного мужчины и ее самой.
Однажды Джейн с утра отправилась в чащу, надеясь отыскать там самую питательную еду — орехи. В знакомых ей местах все ореховые кусты были уже обобраны; девушка свернула в густые заросли, в которые не рисковала заходить прежде. Она и не подозревала, что вслед за ней в джунгли вошел Николай Роков.
Вдруг за ее спиной раздался громкий оклик; она резко обернулась и похолодела. Русский подходил к ней с той похотливой улыбкой, которая всегда приводила ее в такой ужас.
Джейн была совсем одна, никто не мог прийти ей на помощь; некоторое время она в безмолвном отчаянии смотрела на человека, чье приближение вызывало в ней больший страх, чем вызвало бы приближение пантеры или льва — а потом повернулась и бросилась бежать.
Она мчалась сквозь чащу, не сознавая, куда бежит, не чувствуя, как колючки рвут ее платье и царапают тело; Джейн слышала, что русский гонится за ней, и не рисковала остановиться даже на секунду, чтобы перевести дух. Наверное, она мчалась бы до тех пор, пока силы вконец не оставили ее, если бы не увидела впереди большое поваленное дерево. Инстинкт затравленного зверька заставил девушку упасть на землю, вползти под ветви дерева и замереть.
Она слышала голос Рокова, продирающегося сквозь чащу. Сначала негодяй издевательски ласковым голосом звал ее, потом принялся сквернословить.
Джейн лежала, сжавшись в комочек, закрыв глаза, отчаянно боясь, что ее выдаст оглушительно стучащее сердце.
Бесконечно долго Роков бродил вокруг, понося «американскую сучку» и громко рассказывая, что он с ней сделает, когда разыщет… Наконец выругался напоследок и пошел прочь. Она все равно попадет ему в руки, пусть только вернется домой!
Грубый голос стих вдалеке, но Джейн еще долго лежала, обхватив руками колени. Ей не хотелось покидать свое убежище, не хотелось двигаться, не хотелось жить.
Наконец она закрыла лицо руками и разразилась долгим беззвучным плачем, повторяя имя Тарзана.
Эта странная молитва в конце концов настолько подбодрила ее, что она смогла вылезти из-под дерева. Джейн опустилась на ствол, не зная, что ей дальше делать.
Вернуться в хижину, отдавшись в руки жестокого негодяя, или уйти куда глаза глядят в надежде, что зубы льва или когти пантеры вскоре оборвут ее страдания? Но если она уйдет, что будет с Уильямом Клейтоном?