Какого цвета убийство? - Томас Эриксон

встречался с заказчиком. И то, как он выразил свое неудовольствие по поводу пропущенного дедлайна, было… – он отчаянно искал в мозгу подходящее слово, – весьма неприятно.

«Неприятно», – мрачно подумал Фредрик. Да, вероятно, и так можно выразиться об убийстве безвинного животного с помощью отвертки.

Конечно, он не встречался со Свартлингом, но надо же было что-то сказать. Проговорить это. Он отправил свой материал десятого января. С опозданием на десять дней. Ни слова в ответ.

Мартина молчала, помогая ему убирать со стола. Одно качество Фредрик особенно ценил в ней: она умела оставить его в покое, когда ему было плохо. Не всегда он бывал восприимчив к ободряющим беседам и добрым советам. Куда лучше работали ее наводящие вопросы.

Фредрик в задумчивости остановился посреди кухни с мокрой тряпкой в руке.

– Не понимаю, чем занимается этот заказчик. Я пишу про него, но ни черта на самом деле не знаю.

Мартина забрала тряпку у него из рук и принялась сама вытирать столешницу.

– А ты можешь это разузнать? – спросила она. – В конце концов, так ведь поступают журналисты? Когда не хватает информации, они не сидят сложа руки, а ищут ее источник.

Он кивнул. Конечно, она совершенно права.

– Я просто не знаю, как сейчас это сделать. Куда копать. Эта… система… кажется замкнутой, понимаешь? Единое целое без брешей и без тех, кто мог бы слить стороннему журналисту немного сведений.

– Я уверена, ты сможешь что-нибудь раскопать. Чем бы твой заказчик ни занимался, все бизнесы работают одинаково. Не существует абсолютно замкнутых систем без брешей.

Фредрик медленно кивнул. Вероятно, он сможет найти кого-нибудь и заставить его рассказать, чем же на самом деле занимается Лукас Свартлинг. Интересно, чего ему будет это стоить, если выяснится, что он отклонился от установленного заказчиком плана работ? Отвертки в горле?

– Кстати, ты видела кота? – спросил он, избегая смотреть Мартине в глаза.

Жена подозрительно на него покосилась.

– Нет. А чего это ты решил им поинтересоваться впервые в жизни?

– Оскар спрашивал, куда он делся. Мне-то все равно. Может, Эстер больше не выпускает его на улицу.

Зачем он об этом заговорил? Жена привязана к трижды проклятому коту – узнай она, что его прикончили отверткой, наверняка просто так она это не оставит. Вероятно, на подсознательном уровне ему очень хотелось поделиться своими переживаниями. Ну не может нормальный человек вот так хранить тайну о мертвом коте.

Но Мартина больше ничего не сказала.

Глава 36

Они сели за кухонный стол. Нина расстегнула пару пуговиц на куртке. Алекс снял пальто и повесил на спинку стула.

– Ну хорошо, – сказала инспектор, – ты разбираешься в людях. Но, черт возьми, как именно?

Он улыбнулся.

– Я умею читать мысли.

Нина покачала головой. Ну и самоуверенность!..

– А если серьезно?

– Если серьезно, я специалист по интерпретации людей и их поведения. Вижу по человеку, каков он и как мыслит. Как он поступит, если его обсчитают в кафе, и прибрано ли у него в спальне.

Нина посмотрела на него с сомнением. Никто не может по взгляду на человека сказать, прибрано у того в спальне или нет.

– Разные люди действуют в соответствии с со своими паттернами поведения, – продолжал Алекс. – Цвета – это лишь способ объединить эти паттерны в группы и запомнить, кто к какой относится.

Инспектор полиции приподняла брови. Да что вы говорите, господин Кинг.

– То, что люди бывают разные, – не то чтобы новость.

– Разумеется, нет. Еще ацтеки в свое время знали, что все люди делятся на четыре основные группы.

Алекс картинно поднял палец – не удержался от того, чтобы начать читать лекцию…

– Ацтеки делили людей по четырем стихиям. – Оглядевшись, он заметил на полке блокнот. – Огонь. Вода. Земля. Воздух. Четыре стихии – четыре типа людей.

Достав из кармана ручку, он разделил страницу на четыре части. Рассказывая, добавлял к картинке новые штрихи.

– Люди огня, «красные», похожи на пламя: они пылки, азартны, наделены взрывным темпераментом. Целеустремленные лидеры, без сомнений сокрушающие все препятствия.

Он вписал в квадраты названия трех других элементов.

– Люди воздуха тоже целеустремленные, но у них куда более легкий характер. Они взмывают ввысь, как ветер, поднимая пыль. И – исчезают. – Алекс поднял глаза от бумаги, улыбнулся. – Подозреваю, что в этом доме живет «желтый» человек. Более того, я в этом совершенно уверен.

– «Желтые» – это люди воздуха?

– Да. Оба этих типа, желтые и красные, воздух и огонь, – сильные личности с ярко выраженным эго. И тут уместно будет вспомнить о людях земли.

– Они-то, наверное, крепко стоят на ногах?

– Ты начинаешь понимать, – улыбнулся Алекс. – Люди земли, «зеленые», стремились к другому. Работали на свою деревню, на коллектив. Обеспечивали пропитание, стабильность, безопасность. Строили в расчете на будущее. В общем, «кормили» всех и вся.

Тут Нина жестом остановила его.

– Все это, конечно, очень интересно, но… – она обвела рукой вокруг себя. – Не думаю, что человек, живущий здесь, будь он хоть «желтым», хоть каким, так много знал об ацтеках.

Совсем некстати Алекс обратил внимание на локон, падающий ей на лоб, и его поразило, какой юной она выглядит иногда. Двадцатилетняя девочка, убедительно играющая в детектива. Мило и сексуально.

– И почему все это делает Фредрика «желтым» человеком?

– Ты знаешь, кто такой Гиппократ?

– Древнегреческий целитель и прародитель всей медицины как таковой, – ответила Нина так, как отличницы отвечают на вопрос учителя.

– Молодец. А еще он выделял четыре людских темперамента, ты их знаешь: сангвиник, холерик, меланхолик и флегматик. Гиппократ думал, что разные жидкости в человеческом теле определяют тип темперамента. Сангвиники, например, полны крови, поэтому оптимистичны и веселы. А в медлительных флегматиках преобладает слизь. Сразу вспоминается улитка, да?

– Фу, – поморщилась инспектор. – Кровь красная, а не желтая.

– Легкий, переменчивый человек – это стихия воздуха. А воздух обозначается желтым цветом. Фредрик полон крови, легок, он человек воздуха – и потому «желтый».

Нина сделала глубокий вдох. «Полон крови»? Комиссар будет счастлив. Похоже, задав Алексу Кингу пару уточняющих вопросов, она случайно пробила скважину, фонтанирующую познаниями, и теперь ее будет очень сложно закрыть. Но все-таки она на работе, в отличие от развлекающегося вовсю консультанта. Она напустила на себя серьезный вид.

– Стоит ли делать такие выводы, заметив, что в кухне не горит пара светильников, а плинтус не закреплен?

– Ты когда-нибудь использовала выражение «малокровный человек»?

Она кивнула.

– О ком ты это говорила? – спросил Алекс.

– О свидетеле. Сухой и скучный тип, придирчивый и занудный. В старомодной одежде, без улыбки на лице. Прекрасная память на бессмысленные детали.

– Ты только что