Подмененная - Филиппа Карр

Разумеется, я понимала, что протестовать бесполезно. Бабушка уже сказала, что я его приемная дочь и, таким образом, он на законных основаниях опекает меня. Он хочет забрать Белинду, свою родную дочь, а Ли и мисс Стрингер отправятся вместе с ней. Так будет лучше для Люси, и я должна смириться с этим.

— Я уверен, у вас сложатся хорошие отношения с моей будущей женой, — сказал он.

— Надеюсь, они хорошо сложатся у детей.

— Вряд ли она захочет вмешиваться в порядки, установленные в детской. Она гораздо моложе меня.

По правде говоря, я думаю, что ты уже встречалась с ней. Некоторое время назад она жила здесь, в Корнуолле, в доме, называвшемся Хай-Тор.

— Хай-Тор! — воскликнула я. — Но там жили какие-то французы.

— Совершенно верно. Полагаю, их семья продолжает владеть этим домом, а нынешние его обитатели лишь арендуют его У них теперь есть дома в Чизлхерсте и в Лондоне.

— В таком случае это семья Бурдонов.

Он улыбнулся.

— Моей женой будет мадемуазель Селеста Бурдон.

Я была поражена. Я попыталась припомнить месье и мадам Бурдон и выяснила, что мне совершенно не запомнились их лица, а вот младших членов семьи я немножко помнила. Селеста и Жан-Паскаль. Селеста была лет на шесть-семь старше меня. Значит, сейчас ей двадцать три или двадцать четыре года, так что она действительно значительно моложе Венедикта. А Жан-Паскаль, франтоватый и энергичный молодой человек, был, вероятно, года на два старше сестры.

— Я познакомился с ними в Лондоне, — продолжал Бенедикт, — и, конечно, разговор немедленно зашел о Корнуолле.

— Понятно, — сказала я.

Но меня внезапно охватило смутное беспокойство.

Почему же я почувствовала такое по отношению к людям, про которых нельзя сказать, чтобы они были мне совершенно незнакомы?

Наступила короткая передышка. Через несколько недель будет свадьба, потом, наверное, медовый месяц, а затем его новая жена должна будет переделать все в доме по-своему перед тем как затребовать нас туда.

Но, как я сказала бабушке, нужно было подготовить к этому детей. Она согласилась со мной и предположила, что лучше всех с этой задачей справлюсь я.

Я пошла в детскую. В занятиях был перерыв, и мисс Стрингер отсутствовала. Впрочем, это было не так уж важно. Она-то могла учить детей где угодно, но для остальных Корнуолл был родиной, и я не знала, как они воспримут известие о необходимости покинуть его.

В детской находились Ли и обе девочки. Белинда растянулась на полу, пытаясь сложить головоломку.

Люси стояла возле нее на коленях и подавала нужные кусочки. Ли сидела в кресле и что-то шила.

Когда я вошла, Люси вскочила и бросилась ко мне.

Белинда продолжала заниматься головоломкой.

— Проходите, присаживайтесь, — сказала Ли.

Люси схватила меня за руку и повела к креслу.

Когда я села, она прильнула ко мне. — Я должна кое-что сообщить вам, — сказала я.

Белинда наконец оторвалась от своей головоломки.

«— Что? — спросила она.

— Я расскажу тебе, когда Ты подойдешь и спокойно сядешь рядом со мной.

Белинда посмотрела на головоломку, словно сомневаясь, стоит ли бросать это занятие.

— Очень хорошо. Если ты не хочешь слушать, буду говорить только с Ли и Люси.

— Ну, если это важно… — протянула она.

— Белинде неинтересно, — сказала я, — так что подойдите поближе, и я расскажу вам обеим.

Белинда подпрыгнула.

— Конечно же, я хочу послушать, конечно же, я собираюсь слушать.

В то время у нее появилась привычка использовать словечко» конечно» чуть ли не в каждой фразе, и меня это слегка раздражало.

— Очень хорошо. Подходите, усаживайтесь и слушайте. Мы уезжаем отсюда.

— Мы все? — спросила Люси, испуганно глядя на меня.

— Ты, Белинда, Ли, мисс Стрингер и я.

— Куда? — спросила Белинда.

— Иногда мы будем жить в Лондоне, а иногда — в Мэйнорли. Мы переезжаем к твоему отцу, Белинда.

Наконец-то ее удалось хоть чем-то поразить.

— Ты тоже едешь, Люси, — еще раз подтвердила я. — Все будет по-прежнему, только не в этом доме и не в Корнуолле. — Я сжала руку Люси. — Я тоже там буду. Там будет наш дом. Конечно, мы часто сможем приезжать сюда. Просто большую часть времени мы будем проводить в другом месте.

— И это все? — спросила Белинда.

— Разве этого недостаточно?

— Конечно, если мне там не понравится, я там не останусь.

— Посмотрим.

— Мне не нравится мой отец, — продолжала Белинда. — Он не слишком приятный человек. Он меня, не любит.

— Ты должна заставить его полюбить тебя… если сумеешь.

— Конечно, сумею.

— Ну что ж, тогда мы посмотрим, как ты будешь это делать.

— Конечно, я не буду, если не захочу.

Я повернулась к Ли.

— Придется заняться упаковкой вещей, — сказала я.

— Хорошо, — ответила она. — Когда мы выезжаем?

— Я еще не знаю точно. Придется подождать, пока для нас все подготовят.

Белинда вернулась к своей головоломке.

— Хочешь, я помогу? — спросила ее Люси.

Белинда пожала плечами, и Люси пристроилась возле нее.

Мы с Ли покинули их и перешли в соседнюю комнату.

— Мистер Лэнсдон собирается жениться, — сообщила я ей.

— Неужели? Значит, поэтому…

— Да. Он желает собрать вокруг себя всю семью — Не удержавшись, я злобно добавила:

— Это полезно для него как для члена парламента.

— Понимаю.

— Ты удивишься, узнав, на ком он женится. Помнишь Бурдонов? Конечно же, помнишь. Ты ведь ездила в Хай-Тор чинить их бесценные гобелены, да?

Она выглядела несколько обескураженной.

— Да, — продолжала я, — любопытное совпадение.

Мистер Лэнсдон встретился с их семейством в Лондоне. Насколько я понимаю, теперь они живут в основном в Чизлхерсте. Ты помнишь мадемуазель Селесту?

Ли слегка отвернулась от меня. Похоже, она была в замешательстве. Видимо, она думала об отъезде из Корнуолла, который все-таки был ее родиной, и это ее расстраивало. Наконец она тихо сказала:

— Да, помню.

— Так вот, она будет его женой.

— Понятно.

— Ты знаешь их семью лучше, чем я. Ты ведь некоторое время жила там, пока работала над этими гобеленами, верно?

— О да… несколько недель.

— Значит, она будет тебе не совсем чужим человеком.

— Ну да…

— Как ты думаешь, мы с ней уживемся? Мистер Лэнсдон, кажется, считает, что она не захочет вмешиваться в дела детской.

— Да, я уверена, что она не станет.

— Ладно, посмотрим. Боюсь, это уже решено, Ли.

Мистер Лэнсдон настаивает на этом. В конце концов, Белинда — его дочь.

— Да, — прошептала она.

Мыслями она явно была где-то далеко. Хотелось бы мне знать, о чем она сейчас думает. Ли всегда поражала меня своей отстраненностью и даже загадочностью.