Обитель отверженных магов - Яна Кели

— Только не говорите, что не помните.

Ая судорожно вздохнула:

— Я хотела призвать их порядку.

— У вас произошел конфликт в отряде? — холодно вмешался председатель.

Ая не могла ничего сказать. В любом случае выставляла себя не в лучшем свете. Говорить об отряде плохо — подставлять академию и капитана, которая, видимо, и так уже ненавидела Аю. Но самое главное — делать хуже себе. Встревать в конфликт, не суметь поладить с людьми, с которыми должна бок о бок защищать порядок… Ничего хорошего.

— Курсант Крылова, повторяю вопрос: в отряде произошел конфликт?

Губы Древлева были вытянуты в тонкую линию. Бездушный, неприятный взгляд. Он ждал ее слов. Хотел узнать правду? Или услышать что-то конкретное? Подтверждение версии, которую он считал верной.

Было в этом что-то знакомое. В давящем, сухом голосе, не оставляющем возможности подать свой. То, что пасмурным днем холодит кожу и душит отсутствием света.

Председатель трактовал молчание Аи по-своему:

— Когда? Во время задания?

— Нет.

— Тогда когда?

Ая закрыла глаза и вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Ничего подобного не было, — медленно произнесла она.

Ее слова не имели значения. Был ли между ней и однокурсниками конфликт? Всегда. Случилось ли что-то особенное? Да, вероятно, то, на что намекали курсанты, Ая могла бы считать таковым. Почему-то это совершенно вылетело из головы. Упреки Кая, самодовольство Блада, холодное согласие Оли… Что они с ней сделали? Это не имело значения. Люди в зале бы не поняли. Говорить что-либо нельзя. Какой же она защитник порядка, если позволяла загнать себя в угол? Это только ее проблема. Не смогла за себя постоять. Они никому не сказала бы, даже учителю. Чтобы лишний раз не увидеть разочарование в его лице или хуже, жалость.

— Вы говорите, что конфликта не было. Но тогда как вы объясните свое поведение?

Сбоку загорелся экран.

Ая устало повернулась на свет. На изображении в отдалении находись фигуры в серо-пурпурной форме. Одна из них приближалась к другим, девушка сжимала кулаки. Ая поняла, что смотрит на саму себя, стоящую против курсантов.

Ее копия гневно открывала рот на немой записи. Но это было и не нужно, Ая знала, что просит ребят заткнуться. Они не шевелились, а она продолжала кричать. Так это выглядело со стороны.

Затем одна из фигур двинулась к Ае, словно в порыве ударить, но остановилась. Это был Кай. Они агрессивно спорили.

— Что здесь произошло? — спросил председатель.

— Я призывала отряд к порядку.

— Почему вы находились не с ними?

«Я же уже говорила…» — подумала Ая, сжимая губы. Горло сдавливало.

— Я осматривала территорию, — тихо повторила она.

— Что именно вы говорите на записи?

— Нам следует обдумать стратегию…

— Почему вы кричали?

— Они меня не слышали.

— На записи вы сразу начинаете кричать. Почему?

— Я лишь громко говорила, — прошептала Ая.

— По показаниям полицейских у входа именно вы кричали. И вели себя агрессивно.

Голос председателя давил все сильнее, и Ая не знала, как выглядеть убедительно.

— Вы хотели применить способности к Каю Германо?

— Нет.

— Ранее у вас были конфликты с этим курсантом?

С ним, со всеми. Бесконечно. Их история была полна разногласий. Но все это не имело никакого значения!

— Не было, — твердо произнесла Ая.

— По словам свидетелей накануне к вам были применены способности со стороны Германо.

Кто мог это сказать? Рук видел последнюю стычку после игры. Он бы не стал раскрывать это, подставляя тем самым золотого мальчика, которому явно подкручивал победы. А другие курсанты… Хоть и с дурным характером, Кай всегда был окружен друзьями.

— У вас было разногласие из-за внутреннего рейтинга академии?

Ая снова перевела взгляд на экран. Лицо курсантки там выглядело странно, искаженно. Она пыталась закрыть себя руками, хотя ничто не угрожало. Завертела головой. Эта девушка выглядела как ненормальная. Ая выглядела так.

Затем на изображении появились помехи, оно задергалось. Когда картинка нормализовалось, по площадке уже были разбросаны какие-то запчасти, словно что-то разлетелось вдребезги. Появился дым. А сама Ая уже подметала собой брусчатку.

— Курсант Крылова!

Казалось, председатель злится. Ая не понимала, почему.

— Крылова! Вы собираетесь отвечать на вопросы?

Когда она повернула голову, Древлев гневно поправил очки и продолжил:

— Так конфликт между вами и другими курсантами все-таки был. Как минимум инцидент с Германо. Вам есть, что сказать по этому поводу?

— Нет, сэр.

Только сейчас Ая осознала, что не ела около суток или даже больше. Не спала, если не считать состояние забытья, в котором находилась первое время в изоляторе.

— Господин председатель, думаю, стоит учесть тот факт, что эта курсантка была понижена в ранге ранее. Так ведь, капитан? — инспектор заиграл глазками. — А учитывая ее амбициозность…

Ае показалось, звезды на ее погонах гвоздями вошли в кожу. Конечно, все дело в них, все началось с того, как ее понизили. Вернее, с ее глупости.

— Почему вам сняли ценность, Крылова? — спросил председатель.

Ее оплошность не останется в тени, поняла Ая. Она сама, по своей воле напала на сокурсников. Пусть заряды и слабые, для всех этих людей здесь это было серьезно. Для тех, кто не обладал магией.

— Потому что я применила способности в ненадлежащем месте…

— Я верно понимаю, капитан, это у вас курсант с серебряной ценностью? — инспектор глянул на директора, а потом продолжил, не без удовольствия наблюдая ее замешательство. — То есть наказание в рамках академии для эспера, применяющего способности направо и налево — снятие одной звезды?

— Вы применяли силу на задании, Крылова? — продолжил председатель.

— Н-нет.

Вопрос показался Ае странным, но более странным было то, что она заколебалась. Поэтому повторила ответ.

— Ваш сигил зафиксировал применение энергии.

— Я не применяла…

Ая замерла. Шум сигналов, она его слышала? Там было столько звуков сразу. И грохот. Что случилось на записи?