В центре кассетного скандала. Рассказ очевидца - Владимир Цвиль

– Знаешь, Володя, одно мое слово – и Мороза грохнут.

Он намекнул, что владеет какой-то информацией, из-за разглашения которой политика физически уничтожат – как какого-то важного свидетеля. Впрочем, я давно понял, что Мыкола держит Мороза на крючке. И до конца о тайне, которая их объединяет, известно только им двоим.

Приехав в Штаты, лидер социалистов решил обратиться к Мельниченко за записями. Мороз позвонил майору домой и попал на Лилю. Жена Мыколы выполнила свое обещание, данное еще в Чехии, и заявила:

– Забудьте этот телефон и не звоните сюда. Я вас больше не хочу знать!

После этого в семействе Мельниченко состоялся скандал. Супруга поставила Мыколе условие: он должен выбрать – или она, или Мороз. Лиля пригрозила, что если к ним еще раз позвонит глава СПУ, и Мыкола будет с ним вести переговоры, она соберет вещи и уйдет из дома. В результате, никаких записей Мороз не получил. Майор даже похвастался мне, что тот из-за этого покинул Америку преждевременно, отказавшись от посещения Госдепартамента.

По возвращении в Украину Мороз заявил прессе, что все попытки представить Мельниченко умственно неполноценным являются провокацией. И что он, напротив, лично убедился в том, что майор является вполне зрелым и адекватным политиком. Именно поэтому его зачислили в избирательный список СПУ.

Помимо старых записей Кучмы, у Мельниченко за годы, проведенные в Штатах, появилась свежая фонотека. Когда я был у него в гостях, он предлагал мне прослушать голоса Купчинского, Швеца, Жира, Омельченко, Мороза, Рудьковского, Шибко и других. Вероятно, Мыкола слишком буквально воспринял команду Радченко “никому не доверять”. Он подозревал всех без исключения и записывал все свои телефонные переговоры. Хорошо зная Мыколу, я совершенно этому не удивлялся.

За время нашего знакомства майор никогда не отвечал мне по телефону сразу. Он всегда предупреждал, что сам наберет мой номер. Перезванивая, он говорил:

– Ну, Володя, теперь я тебя внимательно слушаю!

Я пару раз интересовался, почему он так поступает. Мельниченко пояснял, что звонит мне через Интернет-карточку, чтобы сэкономить мои деньги. Я не верил:

– Ну ладно, записывай, Мыкола. Мы когда-то будем книжку писать. Поэтому нужно помнить, о чем мы говорили.

Понимая, что меня “документируют”, в разговорах с майором я всегда старался “мочить” Кучму по полной программе. Так продолжалось два года. Поэтому, даже, несмотря на мое назначение консулом, Мыкола верил, что я убежденный антикучмист. И в этом он не ошибался.

Штопаный. Эту унизительную кличку Мельниченко дал Верховский. Поначалу он называл так майора во время телефонных разговоров – на случай возможного прослушивания. Я протестовал, считая, что говорить так о Мельниченко, даже в третьем лице будет некрасиво. Мы даже поругались по этому поводу. Однако Верховский не слушался и продолжал упорно называть майора “Штопаным”, навязав эту кличку всему СБУ. Скоро все, кто занимался кассетным скандалом, знали, что Мельниченко это Штопаный. Наконец я смирился и тоже начал автоматически говорить Штопаный, вспоминая Мыколу. Я заметил, что этот эпитет приходил мне на ум тем чаще, чем глупее и противнее становились его поступки.

Глава 3. Баден-Баден: письмо Президенту.

Узнав о том, что Кучма собирается встречать Новый Год в Баден-Бадене, я решил напомнить ему о кассетном скандале. Для этого я написал письмо, адресованное лично президенту. Это был нормальный, рабочий документ, в котором я излагал свои впечатления от общения с Мельниченко. Сообщал, что майор устал от давления американцев, нуждается в деньгах и согласен сотрудничать с официальными представителями Украины. Но, по его мнению, этому препятствует новое руководство СБУ – кто-то сумел настроить Мыколу против Смешко. Я мог рассказать обо всем этом подробнее и надеялся на личную встречу с Кучмой. О нашей поездке в Баден-Баден рассказывает Иванка.

В город-курорт мы отправились на машине всей семьей: я, Володя, Ганнуся и Татьянка. Володя сказал, что мы собираемся поздравить президента Украины с новогодними и рождественскими праздниками. Дело было 26 декабря 2003 года, в день прибытия президента в Германию. Мы думали, что передать письмо для Кучмы не составит проблемы, и рассчитывали в тот же день вернуться обратно.

Приехав в район Баден-Баден, мы нашли гостиницу, где остановилась делегация из Украины. Сразу же выяснилось, что прорваться к Кучме будет непросто. У входа в отель нас встретил расстроенный Сергей Лещенко из «Украинской Правды».

– А ты что тут делаешь? – поинтересовался у него Володя.

– Да так. Хотел интервью у Кучмы взять…

– Ну и что?

– Спросите их, – махнул рукой журналист в направлении отеля.

Вначале Володя рассчитывал передать свое письмо через начальника президентской охраны Владимира Ляшко. Они встретились и долго о чем-то говорили. Я догадалась, что Ляшко был в плохом настроении. Он отказался помочь нам и заявил, что не будет вмешиваться в происходящее. Володя объяснил причину: только что Ляшко передал “наверх” просьбу журналиста «Украинской Правды» об интервью с Кучмой и получил в ответ установку: “выкинуть его нахер”.

– Ну, и что я должен делать? – возмущался Ляшко, – ведь Шварцвальд – это же не черниговский лес. Вокруг – немцы.

Наверное, Кучма уже основательно подзабыл уроки кассетного скандала, подумала я.

После этого мы стали пробовать другие варианты.

Володя нашел Геннадия Белогура – человека, занимавшегося обслуживанием украинской делегации. Он был сотрудником фирмы, которая специализировалась на лечении новых русских и принадлежала Бакаю.

Белогур, к удивлению, благосклонно отнесся к нашей просьбе. Он предложил нам подождать в баре отеля и пообещал, что сейчас попробует что-то предпринять. Володя пояснил, что письмо нужно передать лично в руки президенту или, в крайнем случае, Людмиле Николаевне. Когда Белогур удалился, с нами осталась его жена Лариса. Она рассказала нам о том, какая у них крутая фирма и каких высоких гостей они принимают в Германии. Потом начала жаловаться: как тяжело ей жить на чужбине, и как она скучает по родному Запорожью.

Вскоре вернулся Белогур и заявил:

– Ничего не получится, Владимир Иванович. Здесь никого нет – все уехали в город. Ваше письмо никто не примет.

Очевидно, он успел посоветоваться с начальством. На этом мы вежливо попрощались и разошлись. Стало понятно, что и этот вариант не проходит. Оставался последний шанс – просто зайти в номер к президенту Украины.

По просьбе Володи Ганнуся подошла на рецепцию и поинтересовалась у администратора, где проживает посетитель по фамилии Кучма. В ответ ей дали целый список номеров, в которых разместились “гости мистера Бакая”. Выяснилось также, что сам “мистер Бакай” сейчас в номере.

Было уже совсем поздно. Татьянка стала засыпать, и Володя повел ее в машину. Тем временем, я с Ганнусей направилась в гости к Бакаю. Когда мы постучали в дверь, нам открыла возбужденная Лариса с размытым макияжем на лице. Плача, она схватила меня за плечо и потащила в номер:

– Вы зайдите, расскажите им, что я вас не знаю! Что вы наделали?! Меня теперь увольняют из-за вас с работы. Зайдите, сами им все объясните и убирайтесь отсюда, чтобы я вас не видела!

За дверью мне открылась живописная картина: посреди комнаты в кресле сидел Бакай в халате и шлепанцах. Сзади, держась за спинку кресла, стояла его жена Наташа. Вокруг них расположилась охрана. Рядом сидел на стуле Белогур.

Супруга Бакая начала успокаивать нашу собеседницу по бару:

– Лариса, да перестань ты!

Сам Бакай внимательно осмотрел нас с Ганнусей и неожиданно спросил по-украински:

– А ви звідки самі?

– З Рівного! – ответила я.

– О! То ми з вами земляки! – заметил он и, повернувшись к охранникам, продолжил. – Ну, видите? Я же вам говорил: таких клиентов будет много. Нужно быть начеку!

Потом ко мне обратился один из охранников:

– Ну и что вам нужно?

Я объяснила им цель своего визита:

– У меня письмо к президенту и я хочу вручить его лично.

– Это невозможно.

– Почему невозможно? – Я сейчас открою конверт перед вами и покажу, что там только лист бумаги и фотографии, которые нужно передать президенту. Больше ничего нет.

– Нет! Вы скажите, как вы сюда зашли, кто вас сюда пустил? Расскажите! – потребовал охранник.

Я попыталась объяснить, что мы находимся в Германии и тут другие порядки. Здесь никто никого не пропускает и не проводит. Когда нужно найти кого-то в отеле, то на рецепции предлагают связаться с номером, в котором остановился интересующий посетитель. Кучму спрашивала молодая девушка, и немцы ничего плохого не заподозрили. В это время Лариса опять толкнула меня сзади и запричитала: