Я смотрю на тебя издали - Татьяна Полякова

– Я зануда, а ты выпендрежник, – съязвила я.

– Чудная компания, – кивнул Сергей Львович. – Да мы с тобой горы свернем.

Утро вторника началось рано и крайне неприятно. Всю ночь мне снились кошмары, странные люди в белых балахонах водили вокруг меня хороводы, тощая тетка с синюшным лицом грозила пальцем, скверно улыбаясь. В 5.50 я проснулась, взглянула на часы и возблагодарила господа, что вскакивать с постели нужды нет, таращилась в темноту, вспоминая детали сновидений и пытаясь понять, к чему такая напасть. В 6.30 зазвонил мобильный, он был под рукой, и, увидев, что звонит Агатка, я поторопилась ответить, уже догадываясь: кошмары мне снились неспроста, не стала бы сестрица звонить в такую рань.

– Тимоху убили, – сказала она и замолчала. Я попробовала оценить новость.

– Как убили? – обретя дар речи с некоторым опозданием, задала я вопрос и поспешно добавила: – Я сейчас приеду.

Вызвала такси, потому что никак не могла найти ключи от машины, и помчалась к сестре. Несмотря на ранний час, Агатка была уже одета, с прической и макияжем, выглядела собранной и деловитой.

– Хочешь кофе? – спросила она, кивнув в сторону кухни. Мы выпили кофе, сестрица хмурилась, вертя чашку в руке.

– Рассказывай, – вздохнула я.

– Сначала позвонил знакомый мент, потом Бубнов. Оказывается, вчера Тимоха отправился в ночной клуб, хотя клялся и божился, что будет сидеть дома. Предкам сказал, поедет к своей девушке. Те сдуру поверили, хотя могли бы предположить, что посиделками в квартире дело не кончится. Ты же знаешь, мать во всем потакает мальчишке, а Бубнов вмешиваться боится, супруга его уже не раз обвиняла в том, что к Тимохе он предвзято относится, мол, был бы тот его сыном… короче, он уехал, у любимой пробыл недолго и вскоре оказался в ночном клубе. Как обычно, выпил лишнего и сцепился с такими же трезвенниками. Они его малость помяли, вмешалась охрана, и придурков развели по углам. Покидать клуб Тимоха отказался, менеджер позвонил Бубнову, тот примчался и увез пасынка домой. До часу ночи его воспитывали, потом разошлись по комнатам. Супруги вскоре уснули, а Тимоха, прихватив бейсбольную биту, через веранду выбрался на улицу и поехал в ночной клуб. Бубнов сквозь сон вроде что-то слышал, но только после трех решил заглянуть в комнату Тимохи. Само собой, его там не оказалось. Позвонил в клуб, но праздник жизни к тому моменту уже закончился, последние ее прожигатели разъезжались по домам, и нашего оболтуса среди них не было. Александр Осипович все-таки решил туда съездить. Клуб закрыт, но охрана еще находилась на месте. Бубнов несколько раз звонил, мобильный пасынка был предусмотрительно выключен. В переулке обнаружили его машину, ключ в замке зажигания. Вместе с охранниками прочесали все подворотни и нашли Тимоху. Ножевое ранение в живот. Найди кто-нибудь парня чуть раньше, наверное, могли бы спасти. Но к пяти часам он уже был мертв. Вызвали ментов, типы, с которыми он сцепился, охране клуба хорошо известны. Все трое сейчас дают показания. У одного из них нашли мобильный Тимохи, другой зачем-то прихватил биту. Скопище идиотов. Теперь трое придурков отправятся в тюрьму, а Тимоха на кладбище. Знаешь, о чем я думаю? – вздохнула Агатка.

– Догадываюсь, – ответила я.

– Если б я так старательно не спасала его от тюрьмы… – Агатка прикрыла лицо ладонью и замолчала.

– Не взваливай на себя чужую вину, – покачала я головой. – Сама говоришь, это порочный путь.

– Ладно, поеду к его родителям. Не знаю, зачем, но чувствую, что надо. Даже боюсь представить, в каком состоянии сейчас его мать…

Я проводила ее до машины и побрела в контору, возвращаться домой смысла не было. Девчонки, застав меня уже на работе, заподозрили неладное, пришлось сообщить им последние новости. Агатка так и не появилась, звонить ей я не советовала, а день, как назло, выдался хлопотный. Я поняла, что в кресле начальника мне ужас как неуютно и занимать его в ближайшие сто лет я не хочу. Только успевай на звонки отвечать и звонить клиентам, чтобы перенести встречи, какие возможно…

Несмотря на крайнюю занятость, Берсеньеву я позвонила.

– С расследованием придется подождать, – сказала в глубокой печали. – У нас клиента убили.

– Ужас. А деньги сестрице он перечислить успел?

– Не смешно.

– Ваш клиент Тимофей Бубнов? С утра трындят по радио… недобро кивают в сторону правоохранительных органов. Парню бы надо сидеть в тюрьме, а он по ночным клубам шастает.

– Заткнись, а? Без тебя тошно.

– Если предки успели расплатиться, не вижу повода для огорчения. Он так усердно нарывался, что было ясно: добром это не кончится.

– Сестрица непременно оценит твою поддержку, – буркнула я, вешая трубку.

Наконец слет сумасшедших под названием «рабочий день во вторник» подошел к концу. Я всерьез сомневалась, что смогу добраться до дома самостоятельно, вышла из офиса и обнаружила Димку. С суровым выражением лица он топтался возле своей машины. Перегаром от него несло за версту. Димка значился последним в списке тех, с кем в тот день я хотела бы встретиться. Выяснять отношения я просто не в состоянии ввиду крайней усталости, да и просто желания нет. Скроив злобную мину, на которую только была способна, я решительно направилась в его сторону.

– Привет, – сказал он, шагнув навстречу. – Как дела?

– Отвратительно.

– Ты Тимоху имеешь в виду? – сочувственно поинтересовался он.

– А кого же…

– Слушай… – Димка обнял меня за плечи и зачем-то принялся оглядываться. – Надо поговорить.

– Дима, ты в запое, вот и продолжай пить. Мне и без тебя тошно.

– При чем здесь запой? – обиделся он. – Ну, попил немного… в конце концов, у меня был повод, хотя ты, может, так и не считаешь. Но поговорить я хотел не об этом.

– А о чем?

– О сестрице, конечно. У Руднева крышу начисто снесло, когда он узнал, что пацана убили. Короче, он считает, во всем виновата Агатка. Не послушай он ее, сын был бы жив.

– Вот уж не знаю. Его могли убить где-нибудь в Киеве…

– Запросто. Но сейчас говорить ему это бесполезно. Мужик не в себе. Я ему сказал, если такой расклад, спрашивать он должен с меня, а вовсе не с твоей сестрицы. Он малость присмирел, вопрос, надолго ли. Может, Агатке охрану организовать?

– Сомневаюсь, что она на это согласится.

– Ей об этом знать необязательно.

– А если она твоих парней засечет? Будет только хуже. Ладно, отвези меня к сестре.

По дороге я позвонила Агате, мобильный отключен, домашний телефон не отвечает. Окна ее квартиры были темными.

– Где она может быть? – разволновался Димка и смог-таки меня запугать.

Обзвонив всех, кого могла, без всякого результата, я простилась с Ломакиным и поднялась в квартиру сестры, решив ждать ее здесь. Открыла дверь своим ключом и вздохнула с облегчением, увидев пальто сестрицы на вешалке, а потом и голос ее услышала.

– Фимка, ты, что ли? – Агата лежала на диване, прикрывшись пушистым пледом, и терла спросонья глаза.

– Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть, – сказала я, опускаясь в кресло по соседству.

– Ты сейчас названивала? – зевнув, спросила она.

– Я.

– Как дела в конторе? Справляетесь?

– Не повышай меня в звании. Это обременительно. Лучше я навеки останусь третьим и самым бестолковым помощником.

Агатка махнула рукой, собрала волосы в хвост и стянула их резинкой.

– Голова раскалывается, – пожаловалась она. – Выпила снотворного, думала, хоть высплюсь, все равно день пропал.

Я поскребла за ухом и робко поведала о разговоре с Димкой.

– Вот только бандитской охраны мне и не хватает, – такой ответ не удивил, но спокойствия в душе, само собой, не прибавил. – Не совсем же Руднев идиот, – поглазев на меня с минуту, сказала сестрица. – Эмоции захлестывают, это понятно. Через пару дней попытаюсь с ним встретиться.

– Не лучше ли Димке дать возможность разрулить ситуацию?

– Что за терминология? Передай этому оболтусу: свои проблемы я сама решаю.

– Кто в этом сомневается? По мне, так от дружеской помощи глупо отказываться.

– Отвянь, – коротко бросила она.

– Не возражаешь, если я у тебя останусь? – помолчав немного, спросила я.

– Оставайся. Дверь забаррикадируем, два последних патрона оставим для себя.

– Дурища, – сказала я.

– Нет, я ее родная сестра.

Утром на работу мы отправились вместе, о Тимохе, точно по молчаливому уговору, помалкивали. Оказавшись в конторе, я решила: если уж сестрица снова у руля, мне ничто не мешает смыться, но мыслей этих устыдилась и даже Берсеньеву не звонила.

После обеда Агатка возникла возле моего стола и бросила на папку с документами, которые я безуспешно осваивала, ключи от своей машины.

– Сделай доброе дело.

– Сгинуть с глаз долой?

– Ага. Но с пользой. Резину надо поменять Я договорилась.

– А вдруг еще снег будет?

– Не будет. У меня прямая связь с главным по погоде.