Завещание ночи. Переработанное издание - Кирилл Бенедиктов

— Помню, — вздохнул я. — Вы извините меня, ради бога, Роман Сергеевич, но мне кажется, мы все дальше удаляемся от темы… Про тексты я уже все понял. Не понял только, откуда все-таки взялся Череп.

— Спустя три месяца после того, как доцент… как мой знакомый расшифровал китайский фрагмент, я нашел в почтовом ящике конверт. Вот этот. Роман Сергеевич поднялся из кресла и, величественно запахнувшись в плед, подошел к разбитым книжным полкам. Осторожно, чтобы не пораниться, запустил руку между книгами и вытащил длинный белый конверт.

— Можете взглянуть.

На конверте каллиграфическим почерком было выведено «Господину Лопухину Р. С.». И все. Ни почтового штемпеля, ни обратного адреса. Конверт просто бросили в почтовый ящик.

— Внутри была полароидная карточка и бумажка с адресом. Второй Садовый проезд, дом двадцать семь. Вы там недавно были, Ким.

— Ничего не понимаю, — сказал я искренне.

— Что ж, попробую вам помочь. Хрустальный Череп в нашей стране один — и он находится у Хромца. Каким образом он сохранил его в той кровавой каше пятьдесят третьего, я не знаю и знать не хочу. Но когда я получил эту карточку, я сразу понял, кто мне ее послал. Мне пришла черная метка. Читали Стивенсона?

— Читал. А зачем адрес?

— Я подумал, что он хочет меня выманить. Наверное, мне нужно было скрыться, сидеть ниже травы и тише воды, но за эти годы я смертельно устал прятаться. В общем, я решил принять вызов.

— Благородное решение, — сказал я. — Но малость необдуманное. Теперь он точно знает, что Чаша у вас.

— Отчего же? — теперь старик возвышался надо мной, как вещающий с римского Форума трибун. Перекинутый через плечо клетчатый плед лишь усиливал это сходство. — Он может только предполагать. Ведь настоятель не сказал, кому отдал Чашу…

— Вы уверены?

— Разумеется. В противном случае я попал бы в лапы Хромца еще в тридцать девятом. Думаю, что Хромец догадался сам, только уже гораздо позже. Может быть, после того, как я вновь взял фамилию отца… хотя вряд ли, это произошло довольно давно. Наверное, виной всему этот китайский фрагмент…

— Так или иначе, он взял след, — сказал я жестко. — И теперь уже он вас не отпустит. А Чаша… она действительно у вас?

Старик подозрительно посмотрел на меня.

— А почему вы думаете, что я вам отвечу? Я пожал плечами.

— Вы правы. Это не мое дело. Но если бы у вас не было Чаши, вам вряд ли понадобился бы Череп.

Вот тут мне, наконец-то, удалось его удивить. По крайней мере, полминуты старик выглядел растерянным, однако быстро пришел в себя.

— А зачем, по-вашему, мне нужен Череп? — спросил он ехидно.

— Уж и не знаю. Что там эта Триада, говорите, делает? Исполняет желания? По-моему, нормальная мотивация…

Лопухин-старший досадливо хмыкнул.

— Триада, Ким! В том-то и дело, что ВСЯ Триада. Оставим сейчас в стороне вопрос о Чаше… но Короны-то у меня никогда не было! И я совершенно не представляю, где ее искать. Поэтому ваше предположение следует отмести, как абсурдное. Поймите, Ким, Череп нужен был мне вовсе не для того, чтобы загадывать какие-то желания. Я хотел его уничтожить!

Теперь пришла очередь удивляться мне.

— Туплю я что-то, Роман Сергеевич, — сказал я.

Он отчаянно запыхтел трубкой. Я с тревогой отметил, что тихое пение, доносившееся из соседней комнаты, смолкло.

— Видите ли, Ким. Из трех звеньев цепи только Череп поддается физическому уничтожению. Все-таки он был придуман разумом человека и сделан человеческими руками. Корону, говорят, можно расплавить, однако сила не в ней, а в камне Чандамани, который ее венчает. В текстах Итеру написано, что это небольшой, неправильной формы кристалл желтоватого цвета. И кристалл этот нельзя ни расколоть молотом, ни поцарапать алмазом.

— А Чаша? Вы не пробовали уничтожить ее? Старик с укором посмотрел на меня.

— А вы бы смогли решиться на такое? Впрочем, одного прикосновения к ней достаточно, чтобы понять — эта вещь не принадлежит нашему миру. Не знаю, откуда она появилась на земле, но человек бессилен что-либо с ней сделать. Достаточно сказать, что в западной традиции эта Чаша известна как Грааль, сосуд, в который была собрана кровь распятого Христа.

— Елки зеленые, — сказал я, не сдержавшись. — Вот и до Грааля добрались.

— На самом деле Чаша гораздо старше, — продолжал Роман Сергеевич, проигнорировав мое нетактичное замечание. — Во времена Распятия она уже была очень древней. Но важно сейчас другое. Как Чашу, так и Камень уничтожить нельзя. Конечно, можно себе представить, что в раскаленной плазме солнечного ядра с ними что-нибудь произойдет, однако это не более чем область чистой теории. Поэтому для того, чтобы разрушить Триаду, нужно разбить Череп Смерти.

— Зачем вообще ее разрушать? Ну, исполняет она себе желания — и пусть. Пожелайте себе, в конце концов, вечную молодость. Ну, не хотите молодости, пожелайте золотую ванну. Или «Мерседес» шестисотый. Или лысый этот ваш пусть что-нибудь пожелает, может, волосы у него вырастут. Честное слово, Роман Сергеевич, не понимаю…

Старик посмотрел на меня, как смотрит психиатр на доброго, безобидного идиота.

— Если Чаша достанется Хромцу, он пожелает отнюдь не новую шевелюру.

— А что? — спросил я устало. Беспредметность разговора начала меня раздражать.

— Затрудняюсь ответить. Я не могу себе представить масштабов и характера возникающих в его нечеловеческом мозгу желаний. Но в любом случае это было бы ужасно.

Он дососал свою трубочку и аккуратно положил ее между крыльями бронзового дракона, когтями вцепившегося в столешницу.

— В текстах Итеру говорится, что за все существование земной цивилизации Триада собиралась только дважды. И оба раза последствия были роковыми.

— Интересно, интересно, — подбодрил я его. — История что-нибудь сохранила?

— Последний раз это произошло около двенадцати тысяч лет назад, — сухо сказал старик. — Погибла Атлантида.

Я многозначительно промолчал. Грааль, Атлантида, что там еще у нас в джентльменском наборе? Летающие тарелки и линии пустыни Наска?

— После катастрофы, стершей с лица Земли блестящую цивилизацию того века, запретное знание о силе Триады передавалось из поколения в поколение в замкнутых кланах уцелевших жрецов, — продолжал между тем Роман Сергеевич. — Я полагаю, Итеру были наследниками этих кланов. Каждый клан владел одним из трех звеньев цепи. Раз в сто лет хранители собирались вместе и обменивались информацией. Но сами Чаша, Череп и Корона были спрятаны в тайниках, разбросанных по всему свету. Собирать же их вместе было запрещено под угрозой уничтожения души того, кто нарушит запрет.