Их «заказали» в кафе - Инна Тронина

Не сказав друг другу ни слова, Гаджиев, Серафима и их водитель выяснили отношения, и Тамаре действительно позвонили ранним вечером. Позвонили и сказали, что с её мужем Валентином Дмитриевичем Еропкиным случилось несчастье. Он тяжело ранен и находится в реанимации «Склифа», потому что произошла автоавария.

Глава 5

В этом зале все люди были чем-то похожи друг на друга — кожаные жилеты, белые одноразовые носки, пронумерованные клубные кроссовки. Ирина Рыцарева привычно переоделась, закрутила на затылке косу, взяла шары, изготовленные классным мастером с учётом её роста и веса, а также привычек и особенностей поведения в игре.

Сначала она не могла сбить ни одной кегли. Потом всё чаще слышала желанное слово инструктора «Страйк!», что означало «Сбито!» Некоторое время спустя Ирина уяснила, что целиться нужно в главную кеглю справа, то есть в «карман». Она научилась получать удовольствие от катания шара по дорожкам, искренне радоваться полученным результатам.

Ирина приходила играть утром, когда дорожка стоила дешевле всего, и познакомилась уже со многими завсегдатаями — спортсменами, студентами, зажиточными домохозяйками. Ночью же, в пору пьянок, гулянок и драк, играла в боулинг мать Маши и Вани Кобылянских Серафима, несколько месяцев назад взявшая Ирину в гувернантки. Серафима поставила Ирине удар, что не получалось даже у бывалого инструктора. Семикилограммовый шар Ирина катала легко, пританцовывая в ритме «экстрим».

Сегодня Ирина приехала сюда лишь для того, чтобы не быть утром дома и не общаться с матерью-психопаткой. Понимая, что суббота в очередной раз начнётся с битья бутылок в мойке, а закончится воплями на лестничной площадке, Ирина ещё затемно, на цыпочках прокравшись к двери, выскользнула из квартиры и направилась в боулинг-клуб.

Но полностью переключиться на игру не могла, то и дело мысленно возвращаясь к страшной аварии на Дмитровском шоссе. Тогда лучший водитель фирмы её хозяйки Валентин Еропкин получил тяжёлую травму головы и полностью потерял способность говорить — у него оказался повреждён речевой центр. Ирина Еропкина хорошо знала — он часто возил детей с гувернанткой по Москве и области. Знала и искренне жалела этого неуклюжего, некрасивого, но очень доброго мужика.

В зале погас свет, включились галогенные лампы. Края каждой дорожки обозначились бегущими огнями. Тамтамы начали отбивать чёткий ритм, который постепенно нарастал, заставляя игроков непроизвольно танцевать. В таком состоянии удавалось чаще попадать в цель, меньше оставалось «рогов», то есть не упавших после первого удара кеглей.

Ирина играла на четвёртом дорожке, а на пятой катал шары доселе не знакомый парень, вернее, молодой мужчина. В отличие от других представителей сильного пола он вёл себя тихо — не орал, не дурачился, не пил пиво пополам с водкой и не швырял в кегли кроссовками или сумкой из-под шара.

Несмотря на то, что в этом клубе он был новичком, Ирин сосед владел навыками игры в боулинг и принадлежал к бомонду. Он знал, как вести себя в подобном заведении, а окружающая публика не вызывала у него ни интереса, ни раздражения. Это была его жизнь, и другой. Похоже, парень не знал.

Когда получив отличный результат, молчаливый игрок попросил принести из бара текилу с лимоном и солью, как обычно поступали корейцы, Ирина совершенно заинтересовалась им. Корейцем её сосед по дорожке не был — его глаза, большие, почти круглые, выдавали европейское происхождение. Всё же остальное — жёсткие чёрные волосы, смуглая кожа, невысокий рост, худощавое телосложение — делало его похожим на гостя с дальнего-дальнего Востока. Но когда незнакомец сделал заказ, Ирина услышала, что говорит он без акцента.

Через некоторое время Ира поняла, что сегодня уже в кегли не попадёт, и нужно уходить. Таинственный игрок откровенно интересовался ею, и в то же время прямо не смотрел на неё, не подмигивал, не делал никаких знаков. Он даже не пытался привлечь к себе внимание объекта страсти. В то же время Ирина чувствовала его желание заговорить и не знала, как вести себя в этой ситуации. Чтобы покончить с наваждением, она завершила игру и, попрощавшись со всеми, отправилась в раздевалку.

Осторожно глянув через плечо, она вздрогнула — тот человек, непринуждённо оставив игру, проследовал за ней. Всё-таки оплаченный час прошёл, и триста рублей были потрачены не зря. Ирина натягивала джинсы и свитер, застёгивала модельные сапожки на высоких каблуках, совершенно излишних при её росте. Ей было приятно развлекаться, как настоящей светской даме, в модных боулинг-клубах и на теннисных кортах.

Положив в корзину казённые кроссовки и форму, Ирина распустила по плечам длинные волосы, похожие на светло-русый водопад. Вытащила из футляра другие очки, от которых глаза делались ярко-голубыми, и вышла на парковку, где её дожидался маленький, но удобный «Пежо».

Ирина отлично знала, что при своей модельной стати она броско выглядит в американском лисьем полушубке и отделанной атласом чалме. Перед тем, как покинуть клуб, она подкрасила губы перед огромным, во всю стену, зеркалом. Тамтамы уже смолкли, и из зала доносилась приятная музыка. Ирина пожалела, что не пошла сегодня в бар, но возвращаться туда уже не захотела.

Плохо понимая, что будет делать дальше, когда впереди такой длинный, скучный день, она обметала свою любимую машину цветной метёлкой. Жаль, что Серафима с детьми уехала на выходные в Финляндию, а гувернантку не взяла с собой — решила дать ей отдохнуть. Ирина же чувствовала, что после происшествия с Еропкиным хозяйка перестала доверять прислуге.

Кругом шептались, что Еропкин установил в кабинетах и в автомобилях подслушивающие устройства, но по чьему именно заданию, никто не знал. Странно, что Валентин вообще отважился на это — он получал хорошие деньги, имел семью и был своей участью вполне доволен.

То, что у реанимационной палаты, где лежал Валентин, сразу поставили охрану, подтверждало версию о причастности к неприятной истории официальных правоохранительных структур, которые опасались за жизнь своего агента. Серафима не могла понять одного — кто и когда завербовал Валентина, и почему тот всё-таки согласился поставить «жучки».

Ира закончила обметать лобовое текло своей машины и увидела рядом алый джип «Мерседес-Гелендваген», почему-то очень знакомый. Да, сегодня утром он уже был тут, на парковке, и тогда уже Ирина подумала, что машину эту видела и раньше. Кажется, ещё в студенческие годы, лет семь назад.

Что-то связанное с Университетом, с морозной зимой, с Татьяниным днём, началом долгожданных каникул и дружеской пирушкой однокурсников, наконец-то сдавших зимнюю сессию, всплыло в её памяти и тут же угасло. А джип этот был предметом зависти многих парней, которых знала Ира Валитова. Говорили, что иномарка принадлежит студенту юрфака, сыну известного политика от предыдущего брака.

Парень этот как раз оканчивал пятый курс, но уже имел трёхкомнатную квартиру в центре Москвы, где проживал с юной женой-блондинкой и крохотным сыном. Свободные вечера он коротал в казино, обежал изысканно «клубиться» и проводить каникулы на Красном море или даже в Новой Зеландии.

— Вас, случайно, не Ириной зовут? — услышала она довольно-таки банальный вопрос.

И только потом поняла, в чём тут фишка — её имя верно назвал тот самый мужчина, который катал шары рядом на дорожке. Он как раз появился из-за стеклянных дверей боулинг-клуба, достал из кармана кожаного пальто брелок с ключами и открыл дверцу алого джипа. Наверное, это другая машина, только похожая на ту. Или случилось чудо, и через несколько лет произошла встреча с обласканным судьбой юристом.

— Да, а в чём дело? Мы разве знакомы? — Рыцарева изо всех сил пыталась казаться равнодушной.

И в то же время она чувствовала, что этот день уже точно не будет таким, как другие. Произойдёт нечто очень важное, которое изменит всю её жизнь. С преувеличенным вниманием Ирина разглядывала разноцветную метёлку, боясь, что волшебство рассеется, как дым.

— Помните «Татьянин день» в МГУ? — Брюнет в кожаном пальто смотрел на Иру с надеждой. — Речь ректора, концерт, дискотеку? Мы даже танцевали с вами, не так ли? Меня зовут Артур Тураев, я учился на юрфаке…

Ирина едва не выронила щётку, близоруко прищурилась, потом радостно улыбнулась. Точно, именно так и звали того самого «звёздного мальчика», одного благосклонного взора которого домогался весь Университет. Но от прежнего высокомерного спокойствия не осталось и следа. Тураев повзрослел и погрустнел, у глаз появились морщинки, голос стал вкрадчивее и ласковее.

— А я играю и думаю — где-то вас видела! — Ирина протянула руку. — Вот уж не ждала встречи через столько лет! Вы впервые здесь? Я ведь почти каждую неделю приезжаю, но вас никогда не замечала…