Свобода желаний - Зара Деверо

«Это евнух?» – гадала Хизер.

Она где-то читала, что некоторые из них и после кастрации могут получать небольшое удовольствие. Едва ли ему было бы дозволено даже приблизиться к гарему (а Хизер догадалась, что в нем она и была), не будь он кастратом.

– Не стой просто так, ты, побочный сын верблюда! Приведи сюда пленницу, чтобы я мог видеть ее, – послышался громкий властный голос с загадочным иностранным акцентом.

До того как Хизер успела что-то сообразить, она неожиданно оказалась сбитой на пол, и черный человек зашептал ей в ухо:

– Встань на колени, женщина! Прояви свою покорность перед пашой!

Возмущенная, ошеломленная и шокированная, она билась под его огромной рукой, повторяя:

– Я ни перед кем не преклоняю колен!

Хриплый хохот достиг ее ушей, и она в ярости вызывающе глянула вверх. На смену ее негодованию пришло чувство сродни благоговению. Прямо перед ней был широкий эркер. У открытых окон стоял диван. Газовые занавеси мягко колыхались от ветерка. В окружении множества богато украшенных разноцветных ковровых подушек сидел человек. Во рту у него был мундштук кальяна, основа которого была выполнена из серебра, розовая вода булькала в сосуде тончайшего стекла, а горелка поднималась, как минарет. Хизер глубоко вдохнула наркотический дым.

Когда она поняла, что ее взглядом раздевает пара проницательных карих глаз, она почувствовала возбуждение. Это был крупный мужчина, не высокий, но крепкого телосложения. Его губы кривились в еле заметной насмешливой улыбке. У него было выразительное лицо с высокими скулами, носом с небольшой горбинкой и широким чувственным ртом. Две глубокие морщины шли от ноздрей к уголкам его рта, придавая лицу саркастическое выражение. Черная клинообразная борода была слегка подернута серебром.

Он встал. Чувствовались королевские манеры. На нем был темно-красный, отделанный оцелотом кафтан, надетый поверх желтой шелковой туники, рукоять кинжала за его поясом была усыпана изумрудами, оправленными в золото. Перо белой цапли, закрепленное бриллиантами, украшало его тюрбан.

Хизер, лежа на полу, смотрела, как он проходил, пока его ноги, обутые в красные сафьяновые сапоги с загнутыми носами, не поравнялись с ее лицом.

– Встань, жемчужина среди женщин. Сегодня тебе будет оказана высокая честь, и ты будешь выделена из других, когда мой орган любви проявит свою мощь и наполнит тебя моим семенем.

«Вот это голос! Бог мой, он как шоколадный крем», – думала она.

Желание прокатилось по всему ее телу, от зудящих сосков до голодного клитора. Исходившая от него аура не ведающей жалости мощи и власти, почти всемогущества, действовала на нее возбуждающе.

– Где ты нашел ее? – Паша спрашивал своего слугу, который тоже пал на колени и застыл с лицом, прижатым к керамической плитке пола. Его огромная задница дрожала от ужаса.

– Мы захватили ее, когда совершили набег на лагерь белых людей, которые вели археологические раскопки. О, властелин моей жизни! – весь дрожа, отвечал он. – Она не хороша?

– Она хороша, толстяк, – отвечал хозяин, держа Хизер за руку.

– Благодарю вас, о, всемогущий паша, – пробормотал евнух. – Да продлятся ваши дни. Будет на то воля Аллаха, ее матка выносит сыновей.

– Вставай, отвратительная жаба. – Паша пихнул его ногой. – На этот раз ты сослужил мне хорошую службу. Я вознагражу тебя, дав разрешение поиметь того симпатичного грека, которого недавно привезли с невольничьего рынка. Он – целка, я в этом уверен. Если узнаю, что продавец мне соврал, я велю его высечь! Даже я еще не пробовал мальчика! Открой его для меня, растяни его. Это мой приказ.

Хизер очнулась, лежа на мягкой кушетке в чем мать родила. Она слышала неназойливо звучащую музыку. Это была очень странная музыка. Непривычные звуки, необычные модуляции голоса добавляли к ее полусонному состоянию нечто интимное и в то же время мистическое. Умелые пальцы ловко массировали ее тело с добавлением ароматических масел. Они не забывали ни одной больной точки, а точнее, ни одной эрогенной зоны. То ласковые и нежные, то сильные и знающие, эти невидимые руки возбуждали, даже если гладили успокаивающе. Они спускались от лопаток по спине к ягодицам, прикасались к тугому бутону ануса. Кончик пальца немного, осторожно, но настойчиво проник в него. Хизер что-то промычала, возражая, и чуть-чуть повернулась, стараясь избежать этого вторжения. Хотя ей было стыдно, она не могла сама себе не признаться в том, что это ей приятно.

– Тихо, расслабьтесь, наслаждайтесь, – прошептал мягкий женский голос.

Ее прямая кишка, вагина и клитор были в огне, вся несвятая троица желания.

– Перевернитесь, мадам, – произнес кто-то.

Хизер сделала, как ей было велено. Теперь она могла рассмотреть помещение. Это была не та комната у входа в покои, где она встретилась с пашой, а другая, меньше, хотя так же экзотически убранная. Ей прислуживали три прекрасные молодые женщины. Их коротенькие болеро едва прикрывали внушительные груди и торчавшие соски. Маленькие юбчонки были так коротки, что можно было легко увидеть их выступавшие бугорки, разделенные соблазнительными расщелинами.

Главная массажистка вновь смазала руки маслом. Ее ногти были миндалевидной формы, а ладони выкрашены хной в форме узоров и завитков. Хизер глубоко вздохнула, когда эти руки возобновили свое волшебное действо. Они мягкими движениями блуждали по всему ее обнаженному телу, от горла вниз, кругами ласкали груди, не пропускали ни одной складочки, включая те, которые под мышками, гладили живот и ниже. Хизер стонала, так как движения возбуждали ее, но удовлетворения не приносили.

Волны чувств прокатывались по ее телу. Она сдвинула ноги и приподняла лобок в ужасном желании. Девушка улыбнулась, и ее теплое, отдающее корицей дыхание почувствовалось у сосков Хизер. Ее опытная рука ласкала вагину своей жертвы, не прикасаясь к кончику клитора, распухшая, толстая, овальная головка которого развратно выглядывала из своего розового укрытия в поисках прикосновений. С замиранием сердца Хизер думала, а можно ли попросить потереть его, но едва она собиралась заговорить, как одна из женщин произнесла:

– Пора одеваться, мадам. Светлейший из повелителей скоро будет здесь.

Хизер стояла разочарованная, испытывающая боли от неудовлетворенного желания, любовные соки текли у нее по ногам, а в это время женщины убирали ее волосы жемчужными лентами и тесьмами. Они были так милы, так добры, эти драгоценные создания всего женского рода, готовящие подарок для кровати султана. Еще не совсем придя в себя после сильнодействующего питья Ксантии, которое было настолько крепким, что его влияние ощущалось на протяжении всей ночи, она хотела ласкать их, ощутить своими руками тяжесть их больших грудей, почувствовать в своих ладонях их твердые соски, а затем погрузиться в мягкое тепло их бритых вагин. Если бы хоть кто-нибудь, ей было уже все равно кто, прислушался к мольбам ее сверхвозбужденного клитора!