Сережа, думай об империи - Андрей Коткин

никак не относящаяся. И таки да, почти наверняка, ее тоже передали по разговорнику. Ну, не гонец же с донесением примчался, как это происходило в стародавние времена. Эта, не касающаяся меня информация, оказалась военной сводкой. Очень странной сводкой, от которой сами собой сжимались кулаки, а на язык лезли матерные ругательства.

М-да, сводка напрямую ко мне не относится, я вообще сейчас нахожусь в государстве, которое в боевых действиях не участвует, а кулаки у меня непроизвольно от гнева и непонимания сами собой сжимаются. И этот мой гнев сейчас даже не столько на напавших на мою родину врагов, хотя и на них, конечно же, тоже, сколько на странное бездействие императора. От всей этой своры оголтелых прусских фанатиков, неожиданно оказавшихся обладателями еще и очень даже неслабой магии, пограничные имперские князья и графы отбивались практически в одиночку. Там даже пограничные части после первых столкновений приказом вышестоящего командования оказались отодвинуты вглубь страны. Соответственно, пара графств уже была захвачена, и трубящие о победе Порядка пруссы продвигались все дальше, вглубь имперских территорий.

Вишневский прибывал в Зальцберг на поезде. За пару часов до прибытия связался со мной, предупреждая, что он уже на подходе. Разумеется, я отправился его встречать, благо право на мобиль из герцогского гаража у меня было мне предоставлено. Еще, перед отъездом заглянул в покои невесты. Она после сообщения о неудачном покушении на ее отца вообще старалась лишний раз замок не покидать, работая преимущественно в своих покоях. Не то, чтобы испугалась, но поимела здоровую опаску.

На известие о приезде Станислава Иринка как-то странно разулыбалась, но вслух комментировать ничего не стала, только кивнула молча, тем самым подтверждая мою отлучку.

— Здравствуй, князь Сергей, — поприветствовал меня выходящий из вагона Станислав.

— Уже не князь, — поправил я его, ответив на приветствие простым, несколько акцентированным кивком головы, — или консорт, или просто, Сергей Уваров.

— Даже так? — Приподнял брови Вишневский, — у нас говорили о чем-то подобном, но официального извещения мне на глаза не попадалось, и я думал, это просто измышления злопыхателей. Все же покинуть свой род, ради того только, чтобы не жениться на какой-то дуре, — как-то не того.

— Мне проще, — вполне спокойно отозвался я, — я на всей этой безусловной преданности роду в любой ситуации не воспитывался с детства.

— Ну, да, ну, да, — покивал головой Вишневский, но в его эмоциях все же просквозило легкое неприятие этой ситуации.

Пока ехали в мобиле до замка, просто болтали о друзьях и общих знакомых. В частности, Вишневский рассказал, что Сашка Соколов со своей невестой Ленкой Шитовой уже второй месяц совершают турне по разным теплым странам, а зато меня расспросил о житье-бытье одной кареглазки, отзывавшейся на простое имя: Мария. Даже не будь я эмпатом, и то по задержанному Станиславом после этого вопроса дыханию заподозрил бы что-то неладное. С эмпатией же у меня никаких подозрений вообще не возникло, напротив, получил твердую уверенность: одна из основных причин приезда друга в наш город мне очень хорошо знакома.

Хе-хе, а в замке, когда мы шли по коридору в направлении моих покоев, нам навстречу, разумеется, совершенно случайно, и никак иначе, попалась парочка бывших наших соучениц. Ну, да, младшая герцогиня Барбарская в обществе одной только своей телохранительницы собрались куда-то по своим делам, все такие расфуфыренные и важные. И, разумеется, неожиданной встрече в коридорах нашего замка с бывшим однокурсником они очень удивились и обрадовались. Настолько обрадовались, что сразу же потащили нас эту встречу отмечать.

Вроде как, у кинематографистов похожую ситуацию называют роялем в кустах. Там тоже главный герой объявляет о том, что у него вот буквально только что, на глазах почтенной публики, экспромтом, сочинилась новая песня. И едва он открывает рот, чтобы ее спеть, из ближайших кустов раздается вполне слаженная, соответствующая песне музыка. В нашем случае ни рояля, ни даже кустов не было, их место занимал уже полностью приготовленный праздничный обед и две разнаряженные красавицы вовсю нам со Станиславом улыбающиеся.

Ну, и мы с приятелем во всех этих ответных жарких взглядах от женской половины не отставали. Сначала немного наигранно, а потом уже и просто со всем пылом молодости. Вскоре атмосфера в обеденном зале наэлектризовалась настолько, что начни на нас без всякой магии вспыхивать коронарные разряды, я бы ничуть не удивился.

Решив немного пригасить получившуюся слишком горячую обстановку в нашей компании, Мария начала расспрашивать Вишневского о его житье-бытье и причинах, внезапно заведших его так далеко от дома.

Очень похоже, что и самому Стасу хотелось выговориться, поэтому он не стал отмалчиваться о постигших его неприятностях.

— Помните придуманную нами шуточку про зацепившиеся за корягу трусы князь-Никиты? — Начал он свою историю, — я не знаю, кто донес, но князь-Никита точно узнал, кто начал изначально распространять эту шуточку.

— Что-то мне не верится, что всего лишь сынок вашего князя, к тому же не наследник, мог бы доставить тебе такие уж серьезные проблемы, — высказала свое мнение Мария. — Максимум бы вызвал тебя на дуэль, а, я точно знаю, ты — не трус.

— Не стал он заморачиваться с дуэлью, — пробурчал Вишневский, в глубине души очень довольный, что красивая девушка высказалась о нем, как о храбреце. — Он обратился к своему отцу. Попрание чести князя его подчиненными, все такое. А наш род, даром, что имперский, после того, как поселился на территории Светлогорского княжества, стал почти во всем от него зависим.

— И ты решил на время, и от греха подальше, отправиться в путешествие, — Закончила за своего кавалера Мария его рассказ.

— Именно! В точку! — Покивал головой парень, пожирающий взглядом подсевшую к нему поближе красавицу.

Впрочем, на то, чтобы так быстро оставить двух голубков наедине не согласна оказалась уже Иринка. Заметив, что ее телохранительница сосредоточила все свое внимание на госте, она скомандовала:

— А пойдемте в сад! Там у нас царят такие замечательные ароматы. — Не зря говорят: «муж и жена — одна сатана». Мы вон, еще едва обручены, а уже потихоньку перенимаем вкусы и привычки друг друга.

И мы все вчетвером отправились в сад. Впрочем, несмотря на некоторое препятствие в воссоединении влюбленных, совместное времяпровождение вчетвером им тоже вполне пришлось по душе. Мы много шутили и дурачились, вспоминая минувшие годы учебы. А то, что конце этих посиделок как-то совсем незаметно оказались рассажены строго по парам, в объятиях своих