Клиника «Амнезия» - Джеймс Скадамор

— Даже не думай! — крикнул Рей и бросился к нему в надежде удержать от рискованного шага.

— А как же сокровища? — возразил Фабиан и подмигнул Сол.

В следующее мгновение он нырнул, войдя в воду как нагретый нож в масло.

— «Я не боюсь моря». Это надо же такое сказать. Никакого уважения! — покачал головой Рей. — Если только он через несколько минут не превратится в фарш, мы отправимся домой сразу, как он вынырнет. Следите за ним.

Фабиан был неплохим пловцом — как я уже говорил, он был талантлив во всем, что позволяло ему хотя бы немного покрасоваться перед окружающими, — однако я опасался, как бы чего не случилось. Рей повернулся к нам спиной и принялся выбирать якорь. Поэтому он не заметил того, что увидели мы с Сол. По морскому дну передвигался едва различимый силуэт с развевающимися черными волосами. Вскоре он пропал из виду, отнесенный куда-то в сторону сильной волной. Появился снова он уже на мелководье. Сначала над водой поднялась бледная незагорелая рука с триумфально сжатыми в кулак пальцами, потом над волнами рывком взлетел и сам ныряльщик, как будто вытолкнутый из глубины каким-то незримым морским чудовищем. Руки Фабиана легонько стукнулись о борт лодки. Наша суденышко пробкой подскакивало на волнах, с каждой секундой вздымавшихся все выше и выше. Помогая другу забраться в лодку, я заметил тонкую царапину на его левой ноге, начинавшую сочиться капельками крови. Рей наконец запустил мотор, и мы поплыли домой.

— Ну что, доволен? — пытаясь перекрыть вой ветра, прокричал Рей. — Ты хотя бы понимал, чувак, чем рисковал? Я в последний раз сделал тебе одолжение. А вообще, что ты там наделся найти, скажи?

— Сокровища, — ответил Фабиан, тяжело дыша. Затем улегся плашмя на дне лодки.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

Он ничего мне не ответил и протянул прямо к лицу Сол все еще сжатый кулак. На лице девочки одно за другим сменились самые разные чувства: за беспокойством последовало недоверие, сменившееся — пока Фабиан медленно разжимал пальцы — восторженным изумлением. Сам Фабиан лучился такой нескрываемой радостью, какой я прежде за ним не замечал. Предмет, лежавший у него на ладони, был грязновато-тусклым и почти не сохранил первоначальную форму, но это, вне всякого сомнения, была серебряная монета.

Лодка мчалась к материку, подскакивая на волнах, и поэтому любые разговоры на борту были бессмысленны. Я сидел рядом с Фабианом, который не сводил торжествующего взгляда с исчезающего вдали острова. Сол стояла рядом с отцом, держась одной рукой за его ногу и крутя в другой монетку. Минут через двадцать остров остался далеко позади, а вместе с ним и начинающийся шторм. Рей сбросил скорость, и вскоре мы остановились в открытом спокойном море. Он посмотрел на руку дочери, а затем на нас с Фабианом.

— Ты порадовал мою дочь, — тихо сказал он, перебравшись поближе к моему другу. — Так что прими мои извинения. Одного никак не пойму: как ты успел бросить эту штуковину за борт? Мы ведь все не сводили с тебя глаз, пока ты разбивал гипс.

— Я неплохо показываю фокусы, — ответил Фабиан. — Анти может подтвердить. Я вытащил из-под гипса монетку, пока вы все плавали. После чего мне оставалось лишь бросить ее в воду где-нибудь рядом с лодкой. Мне не хотелось расставаться с ней. Это — единственная вещь, которая осталась мне от отца.

— Ты точно хочешь, чтобы эта штука осталась у моей дочери? Если она действительно как-то связана с чемпионатом мира, то вполне может представлять ценность.

— Нет, она просто попалась в коробке с сухими завтраками. «Герои Кубка мира». Такие вещи передаются в семье от старшего к младшему. Пусть она останется у Сол. Я больше в нее не верю.

— Смотрите, какой фонтан! — крикнула Сол, все еще сжимая в руке найденное Фабианом сокровище.

Рей с улыбкой посмотрел на Фабиана:

— Что же, спасибо за подарок. — Он отскочил обратно к рулю. — Куда едем, дорогая?

Сол указала куда. Рей резко нажал на рычаг управления, бросив лодку на полной скорости вперед. Мыс Фабианом встали, вглядываясь в водную гладь, чтобы лучше разглядеть кита. Минут через десять Рей снова сбросил скорость, и мы остановились, мягко покачиваясь на волнах. Кроме плеска воды о борт лодки, больше ничего не было слышно. Заморосил мелкий дождик, и нас накрыло облачко легкого тумана. Все молчали. Затем откуда-то из морских глубин донесся какой-то звук, похожий на гулкий и протяжный вздох. За ним, вырвавшийся прямо из-под поверхности воды, последовал фонтан брызг. Мы с Фабианом удивленно взглянули друг на друга, затем огляделись по сторонам. Вода в пределах нашего белого круга все еще оставалась спокойной. Взгляды всех, кто находился в лодке, были устремлены вперед, но я в отличие от остальных повернул голову влево и увидел его первым. Морской змей. Лохнесское чудовище. Всего в десяти футах от лодки, не обращая на нас ни малейшего внимания, огромное горбатое млекопитающее, то выскакивая из воды, то вновь погружаясь в глубину, держало путь к неведомому месту посреди просторов Мирового океана. В следующее мгновение звук раздался снова: очередной выдох исполинских легких, сопровождаемый новым мощным фонтаном брызг.

— Горбатый кит, — понизив голос, пояснил Рей. — Прекрасный образец. Можно проследить за тем, как он будет выпрыгивать из воды.

Мы примерно полминуты помолчали. Затем линия горизонта буквально взорвалась. Кит полностью выпрыгнул из воды, нет, не выпрыгнул даже, а скорее взмыл, после чего ушел в глубину, обдав всех нас брызгами. Все это произошло молниеносно: казалось, оба момента — прыжка и падения — слились воедино. Неожиданно все мы не сговариваясь разразились восторженными криками.

До меня только начало доходить, какому чуду я только что стал свидетелем, когда Фабиан шепнул мне на ухо:

— Не смотри вниз.

Я поступил с точностью до наоборот. Под нами, весь обросший морскими уточками, проплывал еще один кит. Его исполинская серая туша напомнила мне некий потопленный постапокалиптический небоскреб.

— …если и этот решит прыгнуть…

— …то нас подбросит в воздух как тюлененка, — продолжил Фабиан. — Жуть.

Кит все еще проплывал под нашей лодкой, медленно и лениво переворачиваясь на спину. Затем, отплыв от нас на некоторое расстояние, шлепнул хвостовым плавником по поверхности воды.

— Он машет нам на прощание, — произнесла Сол.

— Нет, просто захотел оглушить несколько рыбешек, — возразил Рей. — Это называется хвостовой удар. Шлепая хвостом по воде, киты способны оглушить целый косяк сельди.

Фабиан насмешливо зевнул и бросил на меня ехидный взгляд.

На моросивший над нашими головами дождик мы уже не обращали внимания. Все с надеждой ждали, когда океанский гигант вынырнет снова, и наши ожидания оправдались. На сей раз прыгнул более крупный кит. Он устроил настоящее представление: почти полностью выскочил из воды, на секунду зависнув над лазурной поверхностью океана, после чего бомбой ушел в глубину.

Целая стая китов держала курс на север, ритмично, словно по команде, хлопая о воду мощными хвостами. Еще немного, и они скрылись из виду.

— Вы могли бы следовать за ними весь путь до самой Колумбии, если бы захотели, — первым нарушил молчание Рей. — Но, кажется, вот-вот разразится шторм.

В лодке опять стало тихо. Каждый раз, когда я закрывал глаза, перед моим мысленным взором возникал кит. Почему-то вспомнились слова Фабиана о человеческой памяти. Я был не против заполучить еще одну физическую отметину, лишь бы никогда не забыть сегодняшнее зрелище.

Рей оказался прав, предрекая сильный шторм. Хотя нам и посчастливилось оставить его далеко позади, он тем не менее догнал нас, причем сделавшись еще сильнее. Когда я посмотрел в том направлении, откуда мы совсем недавно вернулись, линия горизонта показалась мне черной, как траурная лента. Прямо на глазах начали сгущаться сумерки. Я невольно вздрогнул от внезапно посвежевшего воздуха — температура стремительно понижалась. Приблизившись к материку, мы впервые за последние несколько часов увидели другое судно. Огромная белая яхта, невзирая на погоду, невозмутимо огибала морской залив близ северного края Педраскады, держа курс прямо на нас. Палубы сияли янтарно-золотистым светом подвешенных между мачтами фонариков, зато стекла иллюминаторов были тонированными. В общем, яхта воспринималась скорее как вызов романтическому характеру рыбацкой лодки Рея, особенно после того как мы успели полюбоваться на китов.

— Этим ребятам лучше бы соблюдать дистанцию, — встревожился Рей. — Иначе попадем в беду. Еще раздавят нас как яйцо всмятку.

Рей нас сглазил. Не успел он закончить фразу, как яхта буквально нависла над нами. Я увидел вздымаемые ею волны, огромные даже на мой неопытный взгляд. В любое мгновение они могли обрушиться на нас. Рей тщетно попытался на полной скорости спастись бегством. Судя по всему, его попытка лишь усугубляла наше и без того незавидное положение. Мы отчаянно закричали, размахивая руками. Яхта неумолимо шла прямо на нас. До меня донеслись звуки джазовой мелодии. Группа мужчин в блейзерах и женщин в шикарных вечерних платьях стояла у стеклянных дверей, выходивших на одну из многочисленных палуб. Я мог разглядеть их лица, услышать каждый такт музыки. Мне даже показалось, будто до моего слуха доносится звон хрустальных бокалов, которыми они чокались, произнося тосты. Рей три раза нажал на клаксон, издав жалкий писк — увы, он даже не привлек внимания тех, кому предназначался. Какой-то мужчина в голубом блейзере приветственно поднял бокал. Другой снял шляпу. Яхта между тем продолжала неумолимо надвигаться. Она прошла буквально у нас перед носом. Рей успел крикнуть, чтобы мы держались, и попытался повернуть лодку так, чтобы она легла поперек волн, параллельно борту яхты. Впрочем, кажется, мы опоздали. Буквально через долю секунды мы взлетели в воздух, воспарив в невесомости, как будто достигли самой высокой точки на американских горках. До меня донесся вскрик Сол, и я увидел, как Фабиан со смущенной улыбкой схватился за канат. Я ударился головой о густо опутанный водорослями багор и сжался в комок, чувствуя, как на нас обрушивается гигантская стена воды.