Три танкиста из будущего. Танк прорыва времени КВ-2 - Анатолий Логинов

— Он же признался, ну и наши слова есть. Так что загремит как миленький.

— Так слова-то не записаны, наших подписей у них нет.

— Ну и что? Наши данные есть. А мы бойцы, у нас нет времени лишнего, чтобы на всякую гопоту его растрачивать.

Сема еще несколько раз поерзал, поудобнее устраиваясь на полке, а в этот момент поезд дернулся. «Поехали», — успел подумать, проваливаясь в дремоту, Семен…

Эх, так и не успели полностью весь курс подготовки пройти, но ведь многие части и такой роскоши не имели. Во время жестоких боев нам столько времени на обучение и сколачивание дали…

Все же прав оказался Андрей, не зря рискнул и вычислил точно, кому инфу слить. Будем надеяться, помогут его советы потери уменьшить и войну быстрее выиграть. А ведь могли за эти советы нас на кукан взять, да и сейчас могут, до сих пор опасаюсь. Нет, конечно, какой-нибудь менеджер не стал бы и того делать, тихо где-нибудь просидел или даже провоевал героически, но мы-то с Андреем присягу еще Советскому Союзу давали. И хотим, чтобы все закончилось не так, как в том мире, из которого мы пришли. Меньше жертв, меньше горя, глядишь, и власть будет немного другая. Так что, может, все же история и изменится для нашей страны в лучшую сторону, а? Ведь никто еще не доказал, что брэдбериевского «эффекта бабочки» не существует. Может, мы и окажемся той «бабочкой»?

Ну, наконец-то, поезд дернулся туда-сюда, и мы поехали. Теперь можно немного отдохнуть от предотъездной суеты. Андрей хитрый, вернулся в бригаду в самый последний момент. Это, конечно, шутка, а в действительности его не зря там задержали. Немцы, приостановив наступление, подтянули резервы, подготовились и сейчас опять нанесли серию ударов. Вот нас и бросили на самый опасный участок, на Центральный фронт. И не одних нас, кажется. Сейчас по железной дороге, а там марш небольшой — и в бой.

Кто из великих сказал, не помню: «Есть упоение в бою». В бою да, но все всегда забывают про то, что бой всего лишь конечный результат длительного и очень сложного процесса маршей, контрмаршей, доставки грузов, действий разведки и контрразведки. Об этом мало вспоминают, потому что никакого упоения в этом нет, сплошная проза жизни.

Помнится, когда я начинал служить, попал мой взвод в охрану аэродрома. Ну, и устроили нам экскурсию. Посмотрел я, как «Бэкфайры» к бою готовят, и поразился. На четырех летчиков человек двадцать обслуживающего персонала, не считая водителей всяких спецмашин. Потом выяснилось, что вместо ремонтной роты у них целая часть и в ней офицеров больше, чем у нас в полку. Вот и решай, кто важнее в современной войне — четыре летчика или две сотни техников и тыловиков.

Вот так-то, а вы говорите «гремя огнем, сверкая блеском стали»… А не хотите перед этим полсотни накладных заполнить? Андрей в передовой команде уехал, Ленга прихватив, начальник штаба майор Калошин с колонной автомобилей, так что все бумажные дела на меня свалились. Заместитель командира бригады и зампотех в одном лице, как ни крути, от бумаг не скроешься. Интересная вещь, оказывается, просто замкомандира в тогдашних штатах вообще не был предусмотрен, пришлось ходатайствовать об изменении. Ладно, командующий фронтом генерал Потапов разрешил своей властью ввести такую должность.

Сижу в купе, вместе с замом по тылу и командиром ремонтников, и считаем, считаем, считаем. Бл… сюда бы Семин калькулятор хотя бы. Помню, мы еще удивлялись в будущем, почему цифры в документах не сходятся. Одна ошибка, и все, считай столбиком снова, ё… легче на «Рыжем» километров пятьсот отмахать. Правда, я слегка схитрил, в Киеве купил себе логарифмическую линейку и теперь умножаю и делю на ней. Благо, в мое время в школе и училище еще калькуляторов не было. Вот, кстати, еще одна интересная вещь для попаданца, привыкшего считать на калькуляторе, а писать шариковой ручкой. Он же и писать чернильной ручкой с перышком не сможет, не текст, а сплошные кляксы будут. Мне пришлось трудно, а ведь, когда я учился, мы до третьего класса писали только перьями и таскали с собой чернильницы-непроливашки. Помнится, мне батя купил авторучку, так учительница увидела и заставила убрать, в классе категорически ею писать запретила.

Подведем итоги. Исправность бронетехники — девяносто процентов, если считать и учебные машины. Кто-то скажет, а чего эту ерунду — танкетки учитывать, но мы теперь без них точно не справимся. Потому что при включении Семиных «игрушек» нужно много хорошо защищенных посыльных машин. После гибели Скрипченко мы с Андреем подумали над этим вопросом и решили, что танкетки, при всех их недостатках, лучше, чем просто машина или мотоцикл. Да и мотоциклов у нас по штату тридцать три, а в наличии всего двенадцать. Ну не выпускал тогда СССР мотоциклов в нужном количестве, поэтому их так и мало.

Итак, имеем сорок четыре «кавешки», оставленные в расположении два неисправных, десять Т-40 и Т-50, черт, подсунули-таки разнотипные машины, угу… танкетки в количестве… нормально. За штатом трофейные: два Pz-II, один Pz-III, один Pz-IV без башни, один штабной броневик SdKfz247B. Так, тягачи на базе Т-26… нормально, автомобили, еще тягачи… задолбали в ведомостях эти тракторы, нет бы прямо написать — тягачи. Смешнее только слово прицепки вместо прицепов…

В принципе неплохо, еще бы эти две «кавешки» в строй ввести, но времени не хватило, пришлось оставить в Буче. Жаль, но тыловики местные обещали отремонтировать, пусть хотя бы кому-нибудь достанутся.

Боекомплекты в норме, заправок… отлично, масло… неплохо… Тэк-с, снабжение в норме.

— Михаил Григорьевич, а как у нас с доработками? — спрашиваю у командира ремонтной роты, старшего лейтенанта Шкенёва.

— По маслобакам доработаны сорок один KB, по воздухофильтрам — тридцать пять, остальные, возможно, удастся в дороге дооборудовать.

— Так, а по дополнительным бакам?

— Дополнительные баки установлены на все KB-1 и Т-50, кроме тех двух, неисправных. Система аварийного сброса опробована, работает нормально, правда, усилия как минимум двух человек требуются. С КВ-2 хуже, удалось всего пять машин доработать, включая ваш «Рыжий» и «Превед, медвед».

— Какой еще «Медвед»? — спрашиваю удивленно.

— А «семерку» учебно-боевую, ее наш художник медведем украсил, а Махров назвал «Превед, медвед», — улыбаясь, отвечает Шкенёв.

Не пойму, откуда это выражение Махров знает? Думаю несколько минут, продолжая разговор с Шкенёвым и подписывая принесенные бумаги. Наконец, вспоминаю. Черт побери, я ж сам это выражение ему и подбросил, на полигоне! Облегченно вздыхаю, причем вздох попадает как раз на момент, когда подписана последняя бумага и собеседники понимающе переглядываются.

— На этом заканчиваем, свободны, — говорю я, думая, что после обеда надо обязательно проверить, как идут тренировки наводчиков, и провести командирскую подготовку с комбатами на картах. Жаль, что макет пришлось на месте оставить. Эх, здорово было, когда мы этот макет соорудили и начали тренировать командиров на нем. Местность песком имитировали, а танчики нам в ремроте из дерева вырезали. Командиров, а потом и простых танкистов не оторвать было, все свободное время задачи решали, на разной местности и с разными противниками. Но ничего не поделаешь, обойдемся картами.

Дела закончил, а теперь пора и пообедать.

«[…] к началу августа относится первая стратегическая пауза в действиях немецко-фашистских армий. В результате упорного сопротивления советских войск фронты застыли по следующей линии: Карельский (ген. Фролов) и Ленинградский (ген. М. М. Попов) фронты — на севере у Мурманска противник продвинулся на 10…15 километров от границы, далее до Ладожского озера и на ленинградском направлении — по линии старой границы. Против них были сосредоточены войска немецкой армии „Север“ и финских армий „Карелия“ и „Юго-Восток“. Северный фронт (марш. К. Е. Ворошилов) по лужскому оборонительному рубежу на линии Нарва — Луга до реки Шелонь, Северо-Западный фронт (ген. А. И. Еременко) от реки Шелонь до Себежа — против Группы Армий „Север“, Западный фронт (марш. Тимошенко) по линии Себежа — Витебск — Орша, Центральный фронт (ген. Г. К. Жуков) от Орши до Гомеля, Юго-Западный фронт (ген. Потапов) — Гомель — Мозырь — Овруч — Житомир — Казатин, Южный фронт (ген. Кирпонос) от Казатина до Вознесенска и от Вознесенска до Одессы против групп армий „Центр“ и „Юг“. За Западным и Центральным фронтами располагались части Резервного фронта под командованием маршала С. М. Буденного […]».

«[…] В конце июля противник, видимо рассчитывая ворваться в главную базу флота на плечах отступающих войск, нанес удар в Эстонии. Военный Совет КБФ, после непродолжительных колебаний, запросил Ставку о возможности эвакуации Таллина, ввиду невозможности его удержания. Ставка неожиданно быстро согласилась с доводами ВС.