Тайны советской империи - Андрей Хорошевский

Как мы помним, Виктор Ильин, тщательно изучив схему проезда правительственных кортежей, установил, что Брежнев обычно едет во второй машине. И он был прав – обычно происходило именно так. Но только не в то утро. Почему же и кем был изменен установленный порядок?

Ответ на этот, казалось бы, простой вопрос покрыт туманом загадочности. По одной из версий, машина Брежнева ехала в кортеже, но охрана переставила ее в хвост кавалькады. По другой – Брежнев якобы сказал охране: «А мы-то чего лезем вперед? Кого чествуют, нас или космонавтов?» – и приказал водителю заезжать в Кремль не через Боровицкие, а через Спасские ворота. Согласно же третьей версии, еще в аэропорту поехать по другому маршруту предложил глава КГБ Юрий Андропов.

В любом случае, версия о том, что КГБ знало о готовящемся покушении, но, исходя из своих мотивов, решило не мешать ему, имеет свои весьма убедительные аргументы. Какова же была мотивация органов? На первый взгляд, факт покушения был не на пользу органам – они должны такие вещи предотвращать. Но ведь покушения-то на Брежнева, по сути, не было, да и Ильин признали невменяемым одиночкой, в конце концов, в «дружной многомиллионной семье» не без урода. Зато после этого покушения КГБ было серьезно усилено, значительно увеличилось влияние «всесильного органа» и во внутрипартийной борьбе. Настолько значительно, что после смерти Брежнева именно руководитель КГБ занял высший пост в государстве. Так что не исключено, что Виктор Ильин был просто пешкой, которую очень неплохо разыграли в большой политической партии. Впрочем, это только догадки…

Последним покушением на руководителя СССР стала неудачная попытка ленинградца Александра Шмонова застрелить из ружья Михаила Горбачева.

– Если бы я снова оказался на Красной площади 15 лет назад, – говорил неудавшийся террорист в интервью «Огоньку» в 2005 году, – то я опять бы выстрелил в Горбачева, потому что я считал и считаю его ответственным за гибель невинных людей в Тбилиси и Баку. Кроме того, он захватил власть в обход воли народа. Правда, сегодня я бы целился лучше. Я ведь всегда стрелял неплохо. В армии со 100 метров попадал в «девятку», диаметр которой был всего 15 сантиметров. А в Горбачева я стрелял с 47 метров и целил в голову. Так что, если бы не тот сержант, у меня все шансы были…»

Коренной ленинградец Александр Шмонов вырос в хорошей семье, отслужил в армии, работал на Ижорском заводе, жил с семьей в заводском общежитии. В 1990 году он получил разрешение в милиции и купил немецкое двуствольное ружье, после чего отправил в Кремль послание-ультиматум. Поняв, что на его требования никто реагировать не собирается, он отправился в Москву, на Красную площадь.

Когда 7 ноября 1990 года, во время праздничной демонстрации, очередная колонна приблизилась к Мавзолею, раздались выстрелы. Шмонов достал ружье, однако прицельных выстрелов сделать не успел – ему помешал оказавшийся рядом старший сержант милиции Андрей Мыльников. Милиционер ударил по ружью, одна из пуль ушла в небо, вторая – застряла в стене ГУМа. Шмонова тут же скрутили подоспевшие сотрудники 9-го управления КГБ. Идейный террорист-одиночка считал Горбачева виновным в существовании в Советском Союзе тоталитарного режима до и после 1985 года, тормозом на пути начавшихся в стране преобразований. Шмонов был признан невменяемым, провел три года в психиатрических больницах. Затем работал сантехником, организовал свою собственную строительную фирму, а позже организовал аж шесть общественно-политических правозащитных движений.

Как видим, ни одно покушение на руководителя советского государства не достигло своей цели. Однако это отнюдь не означает, что история Советской империи не знает такого понятия, как «политическое убийство», в том числе и по отношению к людям, которые могли стать у руля государства. Об этом и пойдет речь в следующей главе нашей книги.

1. Кречетников А. 6 июля: мятеж, которого не было? // BBCRussian.com.

2. Куксин Илья. Пять покушений на Сталина // Вестник. – № 16 (223). – 3 авг. – 1999.

3. Миссия выполнима // Информационное агентство Удмуртии «День», 22 января 2004 года, http://www.dayudm.ru/article.php?id=1918.

4. Морозов К. н. Причастны ли Я. М. Свердлов и Ф. Э. Дзержинский к покушению на В. И. Ленина 30 августа 1918 г., http://socialist.memo.ru/discuss/d03/d0300.htm.

5. Назаров Г. Новое прочтение дела Фанни Каплан // Чудеса и приключения. – 1995. – № 7.

6. Хавкин Б. Л. Убийство графа Мирбаха // Независимое военное обозрение. – 2007 г. – 1 июля.

ТАЙНЫ И ЗАГАДКИ ГИБЕЛИ МИХАИЛА ФРУНЗЕ И СЕРГЕЯ КИРОВА

Они были молоды и популярны, один – в армии, второй – в Ленинграде. В какой-то момент их популярность стала выходить за рамки их «вотчин» и они погибли. Первый – во время несложной операции, на которую он идти не хотел, но его заставил это сделать ЦК. Второй – от руки одиночки, который странным образом проник в строго охраняемый объект. Удивительным образом смерть этих двоих была выгодна третьему – тому, который претендовал на абсолютную власть в огромной стране…

Михаил Фрунзе и Сергей Киров. При определенных раскладах и тот, и другой могли претендовать на то место, дорогу к которому так упорно и с таким тщанием расчищал себе Иосиф Сталин. Была ли их смерть случайной, было ли все так, как показало официальное расследование, или же они пали в результате заговора, стали жертвами политической борьбы? Этот вопрос уже не один год является предметом нешуточных споров среди историков, попытки докопаться до истины предпринимались даже в советские времена, когда, казалось, такие темы были под запретом. Но… Когда Никита Хрущев в 1950-х годах ознакомился с результатами работы особой комиссии, расследовавшей дело об убийстве С. М. Кирова, он взял документы, положил их в свой личный сейф и сказал: «Пока в мире существует империализм, мы не можем опубликовать такой документ». На что в своих воспоминаниях Вячеслав Молотов ответил: «Хрущев намекнул, что Кирова убил Сталин. Кое-кто до сих пор в это верит. Зерно было брошено. Была создана комиссия в 1956 году. Человек двенадцать разных смотрели много документов, ничего против Сталина не нашли… Комиссия пришла к выводу, что Сталин к убийству Кирова не причастен. Хрущев отказался это опубликовать – не в его пользу».

Кто же прав? Казалось бы, давно открыты архивы, известны мельчайшие подробности. Но если заговор и преступление хотят скрыть – их скрывают, а если заговора и преступления не было… то их и не было. Как и в случае других загадок и тайн, о которых мы рассказываем в этой книге, преждевременная смерть Михаила Фрунзе и убийство Сергея Кирова являют собой пример того, как исследователи, выбрав для себя определенное направление, старательно идут по нему и не менее старательно не замечают ничего другого. Хотелось бы сразу предупредить читателя – мы не претендуем на истинность и однозначность ответов, на четкое, как на пешеходном переходе, разделение на черное и белое. Наша задача и цель – рассмотреть все варианты и версии, определить возможные мотивы и аргументы. И, не делая бесспорных выводов, попытаться разобраться в том, что случилось с людьми, оставившими очень заметный след в истории Советской империи…

Начнем, как и полагается в таких случаях, с биографии. Михаилу Фрунзе было отпущено немного – он не дожил и до 41 года. При этом восемь лет, треть своей сознательной жизни, он провел в тюрьмах и ссылках.

Он родился 2 февраля (21 января по ст. ст.) 1885 г. в городе Пишпек Семиреченской области Туркестанского края (ныне – столица Киргизстана Бишкек), в семье фельдшера, молдаванина по происхождению. После окончания Пишпекского городского училища Михаил поступил в гимназию города Верного (ныне Алматы, Казахстан), окончил ее с золотой медалью. В 1904 году стал студентом экономического отделения Петербургского политехнического института.

«Мы постоянно с нетерпением ожидаем известий с Дальнего Востока. Дела наши как будто начинают там поправляться. Жаль вот только, что у нас в России среди студенчества опять происходят беспорядки. В Петербурге закрыт Горный институт, прикрыты женские медицинские курсы и, как говорят, университет. В Москве – Бестужевские педагогические курсы для женщин. Это все на руку японцам. Они очень рассчитывают на эти беспорядки, а в особенности на смуты, могущие произойти в Финляндии, Польше и на Кавказе среди евреев и армян» – это письмо одному из своих товарищей Михаил Фрунзе написал в марте 1904 года. Мысли и взгляды, больше подходящие для человека очень умеренных, если не правых взглядов. И вдруг удивительная метаморфоза – уже в ноябре этого же, 1904 года он был арестован за революционную деятельность.

Петербургский политех создавался по указанию Сергея Юльевича Витте, премьер-министра Российской империи, в нем работали лучшие профессора, причем как «технари», так и гуманитарии. Политех, как и большинство других вузов страны, бурлил и кипел недовольством. «Макаки», как презрительно именовали японцев русские генералы в начале войны 1904–1905 годов, показали огромной России всю ее косность, продажность и бездарность власти. Эти настроения быстро захватили и Михаила Фрунзе. Он вступает в большевистскую фракцию РСДРП («Познакомься с развитием социализма, так как первенствующая сейчас партия – социал-демократов – вся основана на социализме», – восторженно пишет он другу), 9 января 1905 года, в знаменитое «Кровавое воскресенье», принимает участие в демонстрации на Дворцовой площади. Протестующих рабочих и студентов жестоко разгоняет полиция, Фрунзе при этом ранен в руку – позже он признавался, что именно это ранение окончательно сделало из него революционера.