Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер - Василий Звягинцев

Наполеон тоже отчего-то был искренне уверен, что как только он войдёт в Москву, сидящий в семистах верстах в Петербурге Александр возьмёт и капитулирует. И Гитлер через сто двадцать лет поддался уже доказавшей свою несостоятельность иллюзии.

Журналист указал на аппарат, по которому недавно говорил с Президентом, и добавил:

— Вот же техника, никак до чувств не доходит. Чтоб по обычному проводу — в другую реальность.

Людмила не стала пояснять, что телефон самый обычный, просто провод от него протянут в ту половину, что входит «на другую сторону», но и «коммутатор» специальный, под себя всю проводную сеть преобразующий.

— Ничуть не удивительнее, чем трансатлантический кабель позапрошлого века, — махнул рукой Мятлев. Ему было не до парадоксов пространства-времени. Он начал поднимать по тревоге стопроцентно верных ему людей, немногочисленных, но кое на что ещё способных. Жаль, что никто из них не обладал уровнем, чтобы сразу, без согласований и постановлений, начать аресты упомянутых Рейнгольдом лиц. И никто в стране, минуя суд, таким правом не обладал, кроме тех, кто законы мирного времени считал для себя недействительными.

Покуда девушки меняли платья на камуфляжи и высокие ботинки, собирали в рюкзаки нужное снаряжение: своё и кое-какое из имевшегося в квартире (Фёст ещё в первый день продемонстрировал припасённый Шульгиным и Новиковым в далёком двадцатом году арсенал), в прихожей возникли Фёст с Секондом. Мятлев встретил Ляхова-первого как родного, да и со вторым и он, и Журналист были уже знакомы.

Генерал изложил свои планы. Ему с опытными полковниками тоже было проще, чем с девушками.

— Сейчас машина подойдёт, и двинем к Президенту на дачу, — сказал он, как о деле решённом.

Леонид уже так адаптировался к обстановке, что возможность просто пройти ко второму выходу из квартиры и очутиться в иной реальности воспринималась им как вполне естественная. — У вас как с оружием?

— Неограниченно, — усмехнулся Фёст. — Автоматы, гранаты, пистолеты и кое-что ещё. Ядерную войну в Москве устраивать не станем, но на несколько танков и прочие мелочи хватит. А ты уверен, что машина подойдёт именно твоя и отвезёт, куда надо нам, а не кому-то ещё? Наверное, мне лучше свою взять, понеприметнее будет.

— Да ты уж слишком. Не могут же вообще все секретные телефоны моих людей прослушиваться?

— Теоретически — да, но есть основания подозревать, что игра сейчас пошла не на вашем уровне и не по вашим правилам. Когда снаряды начинают рваться в расположении и бомбы сыплются — выяснять такие вещи становится поздновато, — без улыбки ответил Секонд.

— Моих сотрудников будет сопровождать ещё одна машина, с людьми, о которых в Министерстве вообще никто ничего не знает, — сказал Мятлев.

— Опасное заблуждение, — сказал Фёст. — Я всё время вспоминаю «Снег и туман»[41]. Операция прошла крайне успешно, как мы посчитали, но и там не удалось выяснить, кто же был подлинными руководителями акции, не говоря о заказчике. Концы были зачищены безупречно, до блеска. Здесь, думаю, та же история. Главный паук сидит просто на другой паутине, наблюдает со стороны и посмеивается. Иногда я его себе даже представляю — этакий умильный старичок, с незапамятных времен работающий, скажем, гардеробщиком или буфетчиком, хоть в Кремле, хоть в Охотном Ряду. Всё знает и всем ворочает, а министры и вице-премьеры ни сном ни духом не ведают, чьи они команды выполняют. И при Хрущёве он там работал, и при Брежневе, при всех прочих тоже. Этих тоже переживёт…

— Фантастика, — быстро ответил генерал, но именно, что слишком быстро ответил.

— Не ручаюсь, что так оно и есть на самом деле, — согласился Секонд, — только уж никак не фантастика. Чем мы сейчас все занимаемся, с точки зрения здравого смысла? А Сильвия чем занималась полтораста лет? Это очень для нас удачный был бы вариант, если ещё кто-то из аггрианских «потерявшихся агентов», вроде Лихарева, из какой-нибудь межвременной щели вылез и снова принялся «поезда взрывать». Это просто подарок судьбы нам бы был, в сравнении с иными воображаемыми вариантами. Но не стоит обольщаться…

— Давай опять Воронцову доложим, эсхатология[42] — компетенция Совета «Братства», нам не по чину, — предложил Фёст. — Я всё равно с ним связаться хотел, просто сообщить, чтобы в случае чего знал, где нас искать. Ну а раз так…

— Давай. Ты, Леонид, перезвони своим, пусть машина группы поддержки нас где-нибудь за МКАДом на Ленинградке ждёт, а мы туда тишком доберёмся. Или — новое задание поставим. Да, кстати, Люда, ты вашего пленника усыпи примерно на сутки, вернёмся — придумаем, что с ним дальше делать.

Единственная в доступных мирах константа — пароход «Валгалла» — оказалась, как всегда, в зоне уверенного контакта (а если бы вдруг — нет? Страшно представить). И Воронцов в роли бессменного диспетчера и всеобщего начальника тылового, идеологического и всякого прочего обеспечения.

— Чем порадуете, молодые люди? — спросил Дмитрий Сергеевич Секонда, спустившись по приглашению вахтенного в пост связи и увидев Фёста с Секондом в знакомом интерьере. — Заходите. Я тут последнее время несколько заскучал. Может, что-нибудь интересное расскажете?

На отдельном дисплее пульта управления установкой он видел, что «братья» работают из квартиры, со стационарной СПВ, там же обозначалось локальное время как той Москвы, так и всех сопряжённых реальностей.

— Что там у вас на Большой земле делается? Уже решили все проблемы со своей «культурной революцией»[43]?

— Он останется и объяснит, — указал Фёст на аналога, — а у меня здесь дел много.

— Ну, заходи, — сделал Воронцов шаг в сторону, как бы освобождая проход через рамку.

Секонд «переступил черту», и они остались вдвоём (не считая робота — инженера связи). В бронированном отсеке где-то в недрах парохода, заполненного многочисленной, в большинстве незнакомой аппаратурой, в тысячах километров от Москвы и на восемьдесят с лишним лет раньше.

Всех смыслов иронии, содержащейся в предыдущем вопросе Воронцова, Секонд не уловил, но суть понял. Доложил обо всём, что сделано по «Мальтийскому кресту», и о внезапно возникших сегодня затруднениях. Не стал скрывать и предположения, что вся нынешняя деятельность их противников направляется из того же центра, что и прошлогодние акции против Олега Константиновича.

— В общем, прежние события в зеркальном отражении тогда с большой стрельбы начинались, сейчас ею может закончиться, — подвёл итог Секонд.

— А куда денешься — симметрия — она, наверное, в любой галактике необходимый элемент естества… Если та, эта Россия, хоть какая — в природе существует, непременно найдутся те, кому она невыносимо жить мешает. Вся хитрость наша должна заключаться в том, чтобы на любую симметрию асимметричные ответы наготове иметь, — успокоил его командир «Валгаллы». — Я до сих пор удивляюсь, почему вы еще живы с такой-то активностью. Число приключений на душу населения и единицу времени явно превышает среднестатистическое.

— А где вы видели, чтобы героев четырёхактной пьесы убивали в первом? — не остался в долгу Ляхов.

— Можно подумать, ты уже текст видел, знаешь, сколько там актов и картин. В общем, вижу, бодрости ты не утратил, и это весьма хорошо. Для чего-то же ты нам на пути попался, значит, имеется у тебя (у вас) своё предназначение, и в перспективе какая-никакая польза от всех ваших эскапад непременно будет. А сейчас за чем пришёл, чем лично могу поспособствовать утверждению на моей исторической родине конституционного порядка?

— До тех пор пока с Императором все практические вопросы решим, для прикрытия президентской дачи человек бы десять ваших роботов. С полным знанием реалий фёстовского мира и той самой рейнджерской подготовкой.

— Не вопрос. — Воронцов просьбе Секонда нисколько не удивился, похоже, предвидел её гораздо раньше сегодняшнего дня. Да это для любого нормального аналитика лежало на поверхности: давно было очевидно, что своими силами Фёсту с Секондом взваленный на плечи груз не донести. Весь расчёт был на помощь Императора, а раз помощь запаздывала — что ещё оставалось?

— Через двадцать минут будет сделано. У нас программа сохранилась, с того раза, когда Шульгину с Новиковым поддержка морской пехоты против бандитов потребовалась. Мы её активизируем, чуть поднастроим, будто ребята прямо сегодня из Славянки[44] прилетели. Только сначала расскажи, что именно вы затеваете. Вместе помозгуем, как дело провернуть наиболее эффектно и с минимальными потерями…

Этим и был хорош Дмитрий Сергеевич: он умел стать на точку зрения собеседника, даже не будучи с ней согласен, и, если считал нужным, мог не споря, а как бы и соглашаясь, достичь результата, который в итоге оказывался прямо противоположным, но единственно правильным.