Чикагские вампиры. Жестоко укушенная. - Хлоя Нейл

— Один поцелуй? — повторила я.

— Один поцелуй.

— Согласна, — сказала я.

Надеясь разобраться с этим поскорее, я закрыла глаза и раскрыла губы. Этан усмехнулся, и продолжил игнорировать меня достаточно долго, что я открыла один глаз.

— Ты же не думаешь, что все будет так просто?

Рука скользнула вниз по шее, большой палец расположился в ложбинке у её основания, в то время как остальные пальцы устроились на ключице. Он продолжал сверлить меня загадочным взглядом зеленых глаз, по крайней мере, до тех пор, пока не закрыл их и не приблизился ко мне.

Но не поцеловал.

Его рот оказался ровно на таком расстоянии от моего, что мне было достаточно лишь поддаться вперед, чего я не сделала. Как и он не привел в исполнение нашу сделку.

— Ты смеешься надо мной, — пробормотала я, не понимая, рада ли этому или нет.

Мне было страшно, что если его губы коснуться моих, я потеряю силы сопротивляться. А если сдамся, то снова потеряю сердце.

Этан покачал головой.

— Я сказал один поцелуй, и я подразумевал именно это. Один поцелуй на моих условиях, когда придет время.

Вдруг он наклонился ко мне и провел зубами по мочке уха. Я вздрогнула из-за вспышки, пронзившей позвоночник. Глаза закатились в восхитительном удовольствии.

— Это не поцелуй, — прошептал он, оставаясь возле уха.

— Этого не было в сделке.

— Давай отбросим формальности, Мерит.

А затем его губы запорхали по моему подбородку, дразня возможностью, что он мог бы сделать. В предвкушении.

Я поборола желание двинуться вперед, коснуться его губ и покончить с этим. Коснуться его губ, потому что он подстрекал меня к этому.

— Ты снова окажешься в моей постели, Страж. И рядом со мной. Обещаю.

— То есть ты будешь дразнить меня, чтобы соблазнить?

— А это работает?

Вместо ответа я разочарованно зарычала. Я знала себя достаточно хорошо. Мне доставляло удовольствии получать желаемое. Но еще больше удовольствия я получала, когда отказывала себе в этом. Исходя из своего опыта, желание заключалось скорее в удовольствии, нежели в обладании.

С другой стороны, это была как раз игра для двоих.

Подняв руку, я заправила локон ему за ухо, а затем прочертила кончикам пальца линию от брови до подбородка. Мой взгляд упивался каждой частицей его лица, начиная от совершенных скул и заканчивая пухлыми губами.

На этот раз замер он.

Преисполненная женским могуществом, я прочертила линию вниз по его шее, а затем скользнула рукой под рубашку и потянула вперед.

Его глаза расширились, а я лишь улыбнулась в ответ.

На этот раз мучителем была я, скользя губами по линии его подбородка, а затем к уху. Легкого укуса была достаточно, чтобы услышать его тяжелый вздох. Я не была уверена, зачем я это делала: мучила его потому, что думала, он заслужил, чтобы его подразнили так же, как он дразнил меня, или потому, что хотела насладиться тем, что теперь это делаю я.

Мое сердце забилось быстрее из-за страха, смятения и простого желания.

— Тебе нравится, когда тебя дразнят? — прошептала я.

— Наслаждаюсь прелюдией, — сказал он.

Верно, однако его голос сделался низким от возбуждения.

Его сиплый срывающийся голос был воспринят как сигнал. Мне хотелось подразнить его, а не подталкивать нас обоих к пересечению роковой черты.

Упершись рукой Этану в грудь, я оттолкнула его. Шатаясь, он встал на ноги, разочарованно посмотрев на меня.

Попробуй собственное лекарство, подумала я. Быть так близко к желаемому…а теперь так далеко.

Я встала и, обойдя кресло, направилась к двери, выдохнула и поправила хвост.

— Это все?

Мое сердце билось так же громко, как звуки от ударов по литаврам [39], а кровь бежала по венам намного быстрее, чем должна.

— Ты сказал мне один поцелуй. У тебя был шанс получить его.

Увлажнив губы, Этан поправил воротник и направился обратно к столу. Сев в кресло, он посмотрел на меня с нежностью.

— Один поцелуй, — пообещал он. — После него, мы коснемся друг друга, когда ты попросишь меня об этом.

Я не была настолько наивна, чтобы сообщить ему, что я не попрошу об этом или отрицать, что я когда-либо попытаюсь заполучить его снова. Я была мудрее. Мы оба были мудрее.

— Мне страшно, — в конце концов, призналась я.

— Я знаю, — спокойно сказал он. — Я знаю, и меня убивает, что именно я виноват в твоем страхе.

На мгновение между нами повисла тишина.

— Что дальше? — спросила я, снова возвращаясь к делу.

— Крепкая выпивка?

Я было открыла рот, чтобы ответить, но затем внутри меня что-то щелкнуло. Я подумала над словами Сары и затем указала на новую кожаную мебель.

— Ты знаешь крепкие напитки не такая уж и плохая идея.

— Неужели я довел тебя до пьянства, Страж?

Сверкнув глазами, я ухмыльнулась.

— Здание рядом. Возможно, мне стоит прихватить пару Послушников и пойти выпить с ними в баре Темпл.

В его глазах читалась признательность.

— Не упускаешь возможность попутно изучить, использует ли кто-то мой бар, чтобы вербовать людей. Хорошая мысль, Страж.

— Не знаю, о чем ты говоришь, Салливан. Лично я о том, чтобы пропустить пару стаканчиков с подругами.

В течение минуты мы сидели, молча, в то время как между нами назревала новая сделка. Я была глазами и ушами Этана. Его орудием, чтобы решить проблему, которую преподнес Тейт. Но для его же безопасности, он будет знать не более чем необходимо. Я не выжила из ума, чтобы бросить вызов ГС, к тому же я была недостаточно опытной, чтобы быть Стражем без поддержки Этана. И мне нравилось быть Стражем без борьбы с постоянным сексуальным влечением между мной и Этаном с вытекающими отсюда опасными последствиями.

Он посмотрел на часы.

— Если тебе любопытно, Дариус несомненно вернется с новыми угрозами, но потом все равно отправиться спать в Трамп. Сказывается смена часового пояса. Так что, если ты отправишься в бар, скажем, в три часа, то точно с ним разминешься.

— Какое несчастье, — дело сделано. Я направилась к двери. — Буду держать тебя в курсе всех подходящих особых напитках.

— Страж?

Я оглянулась.

— В следующий раз, когда на тебя нахлынет болтливость, не забудь сначала проверить, нет ли кто-нибудь в комнате.

ГЛАВА 11

ТУСОВЩИЦЫ

Знаю, что ем нездоровую пищу. Нельзя залечить физическую неудовлетворенность бисквитным пирожным и пастилой. Долгая пробежка по Гайд-Парку или тренировка с Люком стали бы лучшим лекарством, нежели калории.

Уже четвертый по счету Мэллокейк — обогащенный и гидрогенизованный [40] кусок шоколадного бисквита, покрытый сверху пастилой, настолько сладкий, что на зубах остается сахар — не становился менее восхитительным, чем предыдущие.