Время надеяться - О. Шеремет

Я позволил себе расслабиться. Обошлось — неужели…

— Не совсем. Ты впустишь меня в своё тело. Я буду управлять им, а твоё сознание будет смирно стоять в сторонке и давать советы.

— И долго так?

Всё даже лучше чем предполагалось — наконец-то я сам стану свидетелем своих "похождений", и потом не надо будет делать лицо кирпичом, когда кто-нибудь другой напомнить мне об очередных подвигах, совершенных демоном в моем бренном теле.

С чего вдруг такое послабление? Чую подвох, но не могу его разглядеть…

— Двенадцать часов. Когда начнешь расплачиваться?

Осторожнее, — пискнул Иззмир. Да и сам знаю, спасибо.

Двенадцать часов? Что ж, как раз успею расквитаться с торгашом и вернуться к Лаэли стеклым, как чистышко…

— Сейчас.

Голос Измира пропал — для трех сознаний моя макушка маловата. Мне в ней отвели небольшой пыльный закуток, где обычно хранился всякий ненужный хлам вроде алгебраических формул. Зато это было прекрасным местом для наблюдения.

Странно было видеть свои руки и ноги, которые уже и не твои… Ладно, Кенррет, устраивайся поудобнее, прихватывай сушеные подземные грибочки и готовься к просмотру увлекательнейшего спектакля с тобой в главной роли.

— Уютно? — поинтересовался демон моим голосом.

Вполне. Куда направимся?

— В город. Там сейчас кое-что интересное готовится.

Он поплотнее закутался в плащ (я порадовался, что в нынешнем нематериальном состоянии не ощущаю этой жары) и пошел по пыльной дороге к воротам. Главное, чтобы Лаэли его не встретила… да ведь демон и не пойдет в монастырь.

Во мне нарастало беспокойство. Нерациональное, глупое. Если я мог бы дышать, я бы задыхался, елси бы мог двигаться — побежал бы.

И главное, непонятно, отчего это.

Чтобы отвлечься, стал разглядывать лица людей. Возбужденные, торопятся к площади. Кажется, какой-то праздник. Скупщик тоже устремился вперед вместе с людским потоком.

Да успокойся же ты, Кенррет, успокойся! Мысли бешено скачут, натыкаются друг на друга, спутываются и спотыкаются… Что происходит? Почему на каждом человеческом лице мне мерещится зловещая ухмылка обитателя Хеля?..

Площадь. Паника нарастает, громче и быстрее: аллегро, престо, престиссимо(3)! И вот, на финальном высоком аккорде — оборвалось сердце и ухнуло в Небытие.

Позорный столб сегодня не был звездой. Посредине площади, под перекрестнымии взглядами публики — другой высокий шест, под ним — вязанки хвороста. Костер для мирного пикника. Не хватает лишь куска мяса на вертеле.

А вот и оно — главное блюдо.

Я бы зажмурился, малодушно — но не мог, моё тело еще в течении одиннадцати с лишним часов будет не моим.

Фигура — тонкая, прямая, демонстративно торжественная. В сером балахоне кающейся грешницы. Волосы заплетены в небрежную косу.

На лице — тонкий ручеек крови, уже запекшийся… Бледная, губы упрямо стиснуты.

Почему? Как?.. ведь они… Не могли догадаться, не могли!

— Это ведьму казнят что ли? — с наслаждением, таким мучительным, поинтересовался демон у стоящих рядом горожан.

— Именно, — солидно кивнул один. — Таких, как она, еще при рождении собакам бросать надо.

И даже нет спасительной ярости, только боль и страх — и еще мысль бьется: "Это неправда. Это не может быть. Это не Лаэли грубо тянут к столбу. Это не она, привязанная, упрямо и дерзко смотрит на толпу внизу".

— Это она, — глумливо шепчет демон. — Нравится? Да ты не торопись, торопиться нам с тобой некуда. Смотри, уже факелы несут.

Останови их!

— С какой стати, — тихо, завернувшись в воротник, отвечает он. — Я люблю смотреть, как казнят молоденьких ведьмочек. Это так возбуждает.

Затрещали ветки. Лаэли сдалась на миг — зажмурила глаза, подобралась, но потом тряхнула головой — о, как хорошо я знал этот жест! — криво улыбнулась сквозь высокие языки огня.

Сейчас же, это приказ.

— Сейчас ты не можешь приказывать мне. Вот через одиннадцать часов… Неужели она так и не закричит? Наверное, в кровь все губы изгрызла.

Вряд ли я чувствовал бы больше боли, если бы меня самого привязали к столбу. Когда от невыносимого жара кожа плавится, лопается пузырями, затем обугливается…

— О, не выдержала, — прокомментировал демон. Люди вокруг, как в кошмарном сне, стояли неподвижно, молча. — Ну, сейчас уже всё.

Я схожу с ума — или умираю. Я умер в тот момент, когда раздался этот режущий сердце крик.

Первый и последний.

П р и м е ч а н и я:

(1)Tut, tut — англ. Нечто вроде "Тихо, тихо".

(2) Dura lex, sed lex — лат. Закон суров, но это закон.

(3) Аллегро, престо, престиссимо — муз. Темп — скорый, быстрый, самый быстрый

Глава 15

ДАРМ'РИСС

— Извините… простите, — буркнул демон, пробираясь между людьми. Добрался до темного переулка.

— Ну, юный Кенррет, понравилось?

Я молчал, продолжая безуспешные попытки вернуть себе контроль над телом.

— Разжалобил ты меня, — Скупщик утер несуществующую слезу. — Ладно, так и быть, прощу тебе эту плату. То есть не прощу, кончено — хе-хе, как я мог такое сказать? Перепишу на более поздний счет. А сейчас — помогу… выполню твой приказ.

Выполнишь? Что ты сделаешь? Ты… вернешь её?

— Даже не спросишь, что потребую взамен?

Мне всё равно. Большая часть моего и без того ущербного сознания отключилась, чтобы не вспоминать то, что случилось на площади.

А у вас на глазах когда-нибудь сжигали… сестру? Подругу?..

— Отдам твою силу — попользоваться. Ты ведь хочешь спасти эту девочку? Ну вот. Поиграешь со своим любимым Хроносом. Вернешься на час назад, раскидаешь инквизиторов как котят, откроешь для магички портал. Она меня не интересует — с сосудом Хаоса связываться себе дороже. Понятно?

Давай.

Я ожил. Даже не хочу думать, что за подвох демон приготовил на этот раз… Точнее — надеюсь, что единственный подвох — плата.

Снова ощутил себя восхитительно живым — напряг мышцы, вдохнул поглубже. Игры со временем опасны даже для Архимагов, а уж изменять что либо в прошлом, значит, обречь себя на проклятие и смерть.

Я усмехнулся. Дарм'рисс Кенррет проклят уже так давно, что это уже не пугает. А смерть, если не ошибаюсь, меня ждет сразу после того, как я помогу Лаэли.

Лаэли. Встряхнулся, прогоняя из мыслей образ девушки — сейчас это будет меня только отвлекать от ритуала.

Свободная, темная сила хлынула в меня, заполнив до отказа — спасибо Скупщику. И вот, океан времени раскрылся навстречу — опасный, своевольный, враждебный. Но опытному пловцу нечего боятся…