Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. - Джон Робинсон

Окончательно договориться удалось лишь более года спустя, а некоторые дела отлагательства не терпели. Амальрика весьма заботила безопасность собственных владений, и он мало-помалу осознал, что из-за себялюбивых амбиций и мелких свар знати положиться можно только на рыцарей-тамплиеров и госпитальеров. Прежде всего

следовало позаботиться о графстве Триполийском, потому что сам граф все еще томился в темнице Hyp ад-Дина. Большой северный замок Тортоза вместе с изрядной частью окрестных земель для его обеспечения вверили попечению тамплиеров.

Теперь уже госпитальерам передали замок Бельвуар близ бродов через Иордан. Они же получили в свое распоряжение земли к югу от своего большого замка Крак де-Шевалье в Букае. В Антиохии госпитальеры получили земли на южных рубежах вотчины, а на северных обширные владения вокруг своего замка Баграс получили тамплиеры, фактически возобладав над всей северной оконечностью христианских территорий. Военные монашеские ордена занимали все больше и больше крепостей, одновременно становясь двумя крупнейшими землевладельцами Святой Земли.

За это тамплиеры и госпитальеры обеспечивали защиту владений всех и каждого – и простого люда, и знати, и короля. В условиях расцвета алчности феодальных князьков, служащих лишь собственным интересам, они были единственными дисциплинированными армиями на всех просторах Святой Земли. Король Амальрик же считал, будто в благодарность за дарованные им громадные владения военные ордена будут безоглядно служить его собственным военным амбициям, но в случае с храмовниками он промахнулся.

К исходу лета 1168 года из Франции прибыл отряд рыцарей-крестоносцев с оруженосцами под предводительством графа де Невера. Как и все новоприбывшие, они рвались в бой с неверными. Амальрику их прибытие и боевой задор давали возможность предпринять очередную экспедицию в Египет. Император Мануил все еще не соглашался на военный союз против Египта, а многие христианские предводители устали от ожидания. Чтобы решить дело, Амальрик созвал в Иерусалиме совет.

Самым ярым сторонником египетской кампании был Жильбер д'Ассайи, Великий Магистр ордена госпитальеров. Призывавшего к немедленным действиям Жильбера поддержали граф де Невер и большинство дворян. И когда посланцы тамплиеров заявили, что их орден не желает иметь к кампании в Египте никакого отношения, собрание было просто ошарашено. Причиной же послужил договор, подписанный королем Амальриком с визирем Шаваром. Все думали, что рыцари Храма не посмеют нарушить торжественный уговор столь вопиющим образом.

Оппоненты тамплиеров твердили, что это морализаторство – сплошное жульничество. Дескать, тамплиеры противятся экспедиции только лишь потому, что госпитальеры с энтузиазмом ее поддержали. Мол, тамплиеры оказывают финансовые услуги мусульманам. Мол, тамплиеры финансируют итальянских негоциантов, чья торговля с Египтом составляет главный источник их доходов. Тамплиеры не ответили на нападки ни единым словом, но и не уступили ни на йоту: рыцари Храма не примут участия ни в каком вторжении в Египет. Их позиция не заставила передумать никого из остальных, так что выступление христианского войска наметили на октябрь.

К сожалению, граф де Невер скончался от лихорадки еще до начала экспедиции, и хотя его вассалы все равно стремились в поход, они остались без крепкого руководства.

Получив в Каире весть, что христианская армия вышла из Аскалона 20 октября, Шавар запаниковал. Визирю и в голову не приходило предусмотреть какие-то меры на случай, если христиане нарушат договор, так что он спешно отправил послов навстречу Амальрику, чтобы те предотвратили вторжение дипломатическими мерами. Амальрик выдвигал различные доводы для разрыва договора, вплоть до жалкого аргумента, что, дескать, новоприбывшие крестоносцы твердо вознамерились завоевать Египет, а сам он пошел лишь для того, чтобы образумить их. И добавил, что если визирь доставит два миллиона золотых, христиане, пожалуй, повернут прочь. На том дипломатия и закончилась.

Через десять дней после выхода из Аскалона Амальрик подошел к городу-крепости Билбейс, которым командовал сын визиря Тайи, попытавшийся было дать бой, но через три дня город пал. Когда же ворота Билбейса распахнулись перед христианским воинством, повторилась кровавая бойня, разыгравшаяся в Иерусалиме во время Первого крестового похода. Резня началась, как только захватчики ступили в город. Ликующие католики поскакали по улицам, разя мечами без разбору мужчин, женщин и детей. Многие из горожан были коптскими христианами, но религия не спасла им жизнь: нося такие же одежды, как мусульмане, они и погибали, как мусульмане. Воины вламывались в дома и лавки, и вскоре христианское воинство превратилось в бесчинствующую, обезумевшую толпу, не знавшую ни резона, ни удержу. Амальрику понадобился не один день, чтобы восстановить хоть какое-то подобие порядка. Он лично выкупил пленников, в том числе и сына Шавара, у победителей-христиан, но поправить сделанное было уже невозможно. Многие египтяне сильно недолюбливали и боялись Шавара и предпочли бы правление христиан, но когда разнеслась молва о выходках христиан в Билбейсе, все египетское население отвергло даже тень помысла помогать этим мясникам.

Когда крестоносная армия подошла к городу-крепости Фостат под самым Каиром, Шавар даже не пытался его отстоять, предав вместо этого город огню. Теперь пришедшие к Амальрику парламентеры заявили, что прежде чем сдаться, Каир тоже сгорит в пожаре. Амальрик, всегда готовый сменить завоевание на мзду, предложил визирю заплатить за отступление христианского войска. Они быстро сошлись на выкупе в сто тысяч динаров за сына Шавара, но переговоры о дальнейших платежах золотом застопорились. Здесь до слуха Амальрика дошло, что корабли не могут пройти вверх по Нилу из-за баррикад, значит, припасов, на которые он рассчитывал, ждать не стоит. Для вящей уверенности Амальрик повел свое войско вниз по реке, прочь от пепелища, чтобы там дождаться окончания переговоров.

И тут гонцы принесли очень неприятные новости: курдский военачальник Ширкух снова идет в Египет с армией всадников. Шестнадцатилетний шиитский халиф аль-Адид по собственной инициативе и через голову визиря Шавара послал письмо Hyp ад-Дину, предлагая щедрое вознаграждение за спасение империи Фатимидов от алчных христиан. Он прекрасно осознавал опасность союза с правительством суннитов, считающих его первейшим мусульманским еретиком на свете, но перед лицом кровожадной армии крестоносцев аль-Адид не видел иного выбора и предложил Hyp ад-Дину треть земель Египта, не считая особых земельных наделов для его военачальников.

Hyp ад-Дин не замедлил с ответом, а Ширкух всегда готов был ринуться на Шавара. Hyp ад-Дин дал ему восемь тысяч легких всадников и двести тысяч динаров на оплату кампании. Саладин, не питавший особой любви к войнам, отказался идти в Египет с дядей, но получил прямой указ Hyp ад-Дина сопровождать Ширкуха.

Шавар предупредил Амальрика о приближении Ширкуха, уповая, что оба его врага порубят друг друга на кусочки. Амальрик повел свое войско к границе в надежде подстеречь Ширкуха на выходе из пустыни, но Ширкух без труда сделал крюк вокруг тихоходной христианской армии, направившись прямиком в Каир.

Кампания обернулась для крестоносцев полнейшим провалом, обещанный выкуп не был выплачен, и Амальрику настало время это признать. Передав своему флоту вниз по реке приказ возвращаться домой, он отозвал христианский гарнизон из Билбейса. И 2 января 1169 года христиане начали отступать.

Через неделю Ширкух прибыл в Каир, и, действуя через голову Шавара, двинулся прямиком во дворец к халифу, где его ждал пышный прием. Конкретные детали дележа Египта с Hyp ад-Дином никогда не оговаривались, так что теперь начались торги, тянувшиеся день за днем – вероятно, не без помощи закулисных махинаций Шавара. Бездействие скоро вывело Саладина из себя, и на десятый день он пригласил визиря Шавара составить ему компанию в паломничестве к гробнице некоего мусульманского святого. Но едва они вышли за черту города, миролюбивый юноша совершил нечто ему несвойственное: вместе со спутниками Саладин стащил Шавара с коня, сделав своим пленником. Чтобы придать происшествию законную силу, Саладин просил халифа отдать официальный приказ о казни Шавара за измену. Халиф дал приказ без проволочек, и еще до заката голову Шавара почтительно возложили к ногам халифа.

Ширкух завладел землями, отведенными Шаваром для себя и своего семейства, после чего распределил часть из них в награду своим эмирам во исполнение обещания халифа, а затем провозгласил себя визирем, приняв новый сан властителя Египетского. Его триумф был столь же полон, как поражение Амальрика, но рок не сулил ему долго наслаждаться властью: 23 марта 1169 года он скончался от рези в животе (как подозревают, вызванной ядом).