Под маской улыбки (ЛП) - Лак Оливия

Глава 19

Неделю назад

Алек

Башня «Премьер» — самое высокое здание в процветающем деловом квартале — гордо возвышается над горизонтом Майами. После завершения строительства в прошлом году, мой штат из ста человек переехал в неё, потому что это лучший адрес в Майами. Большую часть времени я избегаю выставления богатства напоказ и стараюсь не привлекать к себе внимания. Но за последние полгода или около того, я сам не свой. Хмурясь, смотрю на собственное отражение в панорамных окнах, из которых открывается впечатляющий вид на Атлантический океан, и провожу рукой по непослушным волосам. Ещё одна деталь, которой я почти не уделяю внимания — волосы отрасли и путались, а щетина превратилась в полноценную бороду.

Такого должно быть достаточно. Успешный бизнес, богатство, которое сложно вообразить даже с моей бурной фантазией, дома в Майами и Нью-Йорке, ещё яхта. Власть и влияние среди политиков и лидеров общественности и бизнеса. И всё же мне чего-то не хватает… не могу успокоиться. Успех, из-за которого меня когда-то переполняла гордость и бесконечное удовлетворение, испаряется.

— Ты знаешь, что не даёт тебе покоя, — бормочу себе под нос.

Каролина. Сейчас она уже должна родить ребёнка, новость о котором ужасно шокировала меня. Несмотря на мою страсть к владению информацией, я ничего не хочу об этом знать. Обычно до меня доходят мелкие детали, и я встречаю Дэвида с Каролиной на общественных мероприятиях. Я упорно избегаю любых встреч, которые они могут посетить, и не ищу информацию про пару Морганов, кроме случайных разговоров, относящихся к падению «Морган Файненшл». Уровень глупости Дэвида Моргана почти смешон. За пределами моего понимания находится то, почему он решил, что может управлять бизнесом, замешанным в мошенничестве. Из того, что до меня доходит — для федералов лишь вопрос времени накопить на него достаточно грязи, чтобы положить конец его лживой схеме и избавиться от него.

В груди рождается незнакомое чувство — сожаление. Каролине придётся очень туго с ребёнком Дэвида на руках, когда его посадят. Однако меня это не касается. Она сделала свой выбор, забеременев от надменного придурка.

Сожаление я обычно не испытываю. Слишком коротка жизнь, чтобы сомневаться в решениях. Но с Каролиной я ошибся по всем статьям. Будучи человеком, который привык выигрывать и преодолевать непреодолимые трудности, чего бы это ни стоило, я проиграл самое важное своему главному противнику.

Каролина вовсе не была невинной, искренней, вдохновляющей молодой художницей, как я думал. Каролина Морган настолько же безжалостна, как и её жалкое подобие мужа. Я чётко понимаю её намерения: женщина хочет присутствовать на высших светских мероприятиях, одеваться по последней моде и носить самые желанные украшения. Она материалистична, поверхностна и, что ещё хуже, слаба, потому что забросила талант, который мог принести ей успех в мире моды.

Это я говорил себе, когда узнал о её беременности.

Но как я мог поверить в этот бред? Всё то время я думал, что был вторым вариантом, и был в ярости, когда она сказала, что носит ребёнка Дэвида. Правда в том, что Каролина не выбирала, потому что я не говорил ей, что у неё есть выбор.

Было бы просто разрушить образ Каролины, потому что она сама того не ведая разбила мне сердце. Я знаю, что все это ложь. Каролина виновата лишь в своей верности. Интеллигентный путь за пределы того, во что она верит. Поразительная, захватывающая, прекрасная, милая — эти слова подчёркивают её красоту. Я как-то сказал ей, что у неё невероятный потенциал. После разговоров с Каролиной, я осознал, что у меня самого есть потенциал стать семьянином, найти партнёршу, которую буду любить, найти успех за пределами офиса.

Я потерял её, не успев найти.

Мне некого винить кроме себя. Я практически собственноручно отдал Каролину, перевязанную бантиком, Дэвиду. Запредельный подарок. Всё потому, что мне нравилась холостяцкая свободная жизнь, и я не желал позволять одной женщине связать себя. Я не представлял, что они поженятся так скоро, но, полагаю, скорбь заставила поспешить с решением. Стоя там, наблюдая, как их женят, я впервые почувствовал сожаление. Ничего не мог с собой поделать. Я должен был узнать её ближе, даже если мне пришлось бы навсегда остаться только другом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вот я тут, один.

Жалкое зрелище.

Механический щелчок и гудок телефона на столе прерывает мои размышления. Развернувшись в кожаном кресле, я нажимаю кнопку связи с помощницей.

— Да, Лиза?

— К вам пришёл Гектор Мартинес, — чётко и коротко произносит она.

Я удивлённо вскидываю брови.

— Пусть зайдёт. — Дверь открывается и входит по-обычному надменный мужчина. Он садится напротив меня так, словно он здесь хозяин. Кем и является состоятельная сволочь.

— Домашний визит? — шучу я. Гектор Мартинес редко появляется в моём кабинете. И он никогда не приходит без предупреждения.

Гектор для меня вроде наставника. Будучи на десять лет старше, он появился, когда я только начинал зарабатывать себе имя в Майами. Пара деловых связей, и у меня уже был постоянный прибыльный арендатор моей первой фабрики. Потом Гектор продал мне склад, и так начались наши деловые отношения. В конце концов, мы стали друзьями. Когда я познакомился с Адрианой, женщина приняла меня в семью. Для детей я стал дядей Алеком. Хочется смеяться от воспоминаний об озлобленном юноше, который хотел лишь денег и власти. Чёрт бы побрал семью и эмоциональные привязанности.

— Что скажешь, если я расскажу, что узнал о муже, который планирует убить жену? — Гектор умел говорить загадками. Поначалу было трудно. Но теперь я умею подыгрывать. В итоге мы придём к сути. Всё же это Гектор научил меня преимуществам терпения.

— Звучит довольно скверно. Я обычно предпочитаю не вмешивать ребят с погонами в дела, но в этом случае стоит их привлечь. Если только…

Гектор проводит указательным пальцем по щеке. Остальные пальцы сжимаются в кулак и подпирают подбородок.

— А если это не простая женщина? Если мы достаточно хорошо знакомы, чтобы переживать за её жизнь? Это изменит твой ответ?

Плечи напрягаются.

— Если очень необходимо, я сам могу обо всём позаботиться. Хотя я немного знаю женщин, которых стал бы защищать. — Я пристально смотрю на Гектора. — Кроме Адрианы, когда бы я ни понадобился.

Рука, на которую опирался Гектор, опускается на кресло.

— Преданность — одна из твоих лучших черт, Алек. Хотя недавно я заметил колебания.

— Какое отношение преданность имеет к человеку, держащему жену на мушке? — Раздражение грозит просочиться в голос. Стороннему наблюдателю покажется, что я, сидящий за большим столом, нахожусь у власти. Как бы то ни было, Гектор сохраняет доминирующую позицию с помощью одного только стоического выражения лица. Я не уступаю ни одному человеку… кроме Гектора. Я слишком сильно уважаю его, чтобы проявлять безразличие к его пожеланиям.

— Юная Каролина…

Слова действуют на меня, как прямой удар в солнечное сплетение. В комнате заканчивается воздух. Ярость закипает под кожей.

— Эта женщина — Каролина? — Уважение испаряется. Перед глазами встаёт красная пелена. Дэвид Морган, этот ублюдочный кусок дерьма. — Она же мать его ребёнка. Каким нужно быть монстром, чтобы желать смерти матери ребёнка? Я знал, что он жалок для человека, неспособного вести успешный бизнес, но это? Я убью его. Оторву все конечности.

Вскочив на ноги, я начинаю мерить шагами кабинет. Чувствую себя тигром, загнанным в клетку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Возьми себя в руки. Твоя ярость Каролине не поможет. Соберись. — Его строгий тон останавливает меня. Гектор прав. Запал стремительно покидает меня. Но я не могу сесть. Оставшись на ногах, я прижимаю руки к бёдрам. — Я пришёл к тебе с этим, потому что планирую взять на себя всю ответственность за меры, принятые, чтобы вытащить Каролину из этой неприятности.