Пара варвара (ЛП) - Диксон Руби

Я присаживаюсь перед ней на корточки. Когда она избегает смотреть на меня, я обхватываю ее лицо обеими руками, не обращая внимания на то, какая она грязная.

— Джо-си, — говорю я, ожидая, когда ее глаза встретятся с моими. Когда они это делают, я продолжаю. — Ты была моей в тот день, когда приземлилась в этом мире. Я почувствовал связь в тот момент, когда увидел тебя, и это напугало меня. Когда мы нашли отклик, я понял, что ты всегда должна была быть моей. И я буду охранять тебя.

Ее глаза блестят от слез, и она открывает рот, чтобы возразить.

— Я буду охранять тебя, — повторяю я. Мои большие пальцы гладят ее округлые щеки. — Ты моя. Это все, что тебе нужно знать. Если тебя схватят, я приду за тобой. Если ты заболеешь, я никогда не покину тебя. Если ты уйдешь, я последую за тобой. Ты никогда не будешь без меня, потому что я приду за тобой. Знай это. — Я провожу пальцами по ее груди, где пульсирует ее кхай. — Почувствуй это и знай, что это правда.

— Но мы не…

— И когда ты поправишься, — говорю я ей тем же твердым голосом, пресекая ее протест до того, как он начнется. — Я лягу с тобой на меха и возьму тебя как свою. Мы будем спариваться, пока ты не понесешь мой комплект. Тогда резонанс будет насыщен. Но не пытайся сказать мне, что ты еще не моя. Потому что ты всегда была моей.

Ее влажные глаза моргают, а затем она медленно кивает.

— Твоя, — шепчет она.

— Всегда, — рычу я в ответ.

Часть 18

ДЖОСИ

Должно быть, в какой-то момент я уснула, потому что некоторое время спустя я просыпаюсь и обнаруживаю, что огонь потрескивает сильнее обычного, а я лежу голая поверх грязных мехов. Что-то теплое и влажное трется о мою руку, и я оглядываюсь, чтобы увидеть, что Хэйден тщательно моет меня длинными, плавными движениями своей руки. На его лице выражение глубокой сосредоточенности, и я впервые за долгое время понимаю, что я в полной, абсолютной безопасности. Он не издевается надо мной, он делает это не для того, чтобы набрать очки. Он делает это, потому что хочет заботиться обо мне. Потому что я важна для него.

И я хочу сказать ему, что могла бы поцеловать его за это, но мой мозг все еще в шоке от произошедшего, и я снова засыпаю, позволяя ему позаботиться обо всем. В кои-то веки хорошо ослабить бдительность и осознать, что кто-то другой прикрывает твою спину.

Когда я снова просыпаюсь позже той ночью, Хэйдена уже нет. Огонь потрескивает, а в пещере уютно и тепло. Новые меха, слегка пахнущие плесенью и, должно быть, взятые откуда-то из пещеры, наваливаются на меня, и я снова погружаюсь в сон. Хэйден, должно быть, охотится. Или что-то в этом роде. Как ни странно, я не волнуюсь. Я знаю, что он не бросил бы меня. Я продолжаю спать.

На следующее утро я просыпаюсь с руками Хэйдена, крепко обнимающими меня, и его обнаженное тело под мехами рядом с моим. Мы обнимаемся, и его член упирается в мою задницу, но я слышу, как глубоко он спит. Я медленно переворачиваюсь, мое тело движется дюйм за дюймом, я делаю все возможное, чтобы не разбудить его. Каждая мышца в моем теле болит, и я не знаю, то ли это от бесконечных пеших прогулок, то ли от того, что меня проглотили целиком. От одной этой мысли у меня подступает тошнота, и следующие несколько минут я трачу на то, чтобы изо всех сил не психовать снова.

Хэйден, однако, теплый, сильный и замечательный, поэтому я прижимаюсь к нему ближе, и его руки рефлекторно сжимаются вокруг меня. Моя вошь громко мурлычет, к ней присоединяется его, и боль у меня между ног вернулась. Нам нужно сделать это, и как можно скорее. Я поднимаю руку, чтобы погладить его по груди, и понимаю, что на моей обнаженной руке глубокие царапины. Я хмуро смотрю на них, пытаясь понять, откуда они взялись. Зубы существа, должно быть, оцарапали меня, когда оно схватило меня и проглотило.

Я сильно вздрагиваю. Мне потребуется чертовски много времени, чтобы прийти в себя после этого. Если я закрою глаза, я все еще могу чувствовать ужасную вонь в его горле, когда он проглатывает меня.

— Тише, — бормочет Хэйден, его ладонь скользит по моему плечу и вниз по руке. — Я здесь. Я не позволю ничему другому причинить тебе вред.

Я хочу подразнить его за его уверенные слова, но они заставляют меня чувствовать себя лучше. Я расслабляюсь рядом с ним.

— Куда ты ходил прошлой ночью?

— На охоту. Я также побежал назад, чтобы забрать наши рюкзаки. — Его пальцы касаются моей щеки. — Тебе было страшно?

— Нет. Я знала, что ты не оставишь меня надолго и не позволишь мне пострадать. — Я провожу пальцами по его грудным мышцам, просто потому, что мне нравится прикасаться к нему. — Хотя я немного потрепана.

Его глаза остаются закрытыми, даже когда его руки собственнически блуждают по моему телу.

— Мм. Это достаточно скоро заживет. Тебе больно? Может, мне найти лииди унять твою боль?

Я морщу нос при мысли о большем количестве этой гадости.

— Нет, спасибо. Я просто немного поцарапана. — Мои пальцы скользят по глубокому порезу прямо над центром его грудных мышц, и я хмурюсь. — Тебя эта штука тоже достала?

— Нет. Я сам сделал это.

Я сажусь.

— Ты порезался? Как?

Он тянет меня обратно в меха, не открывая глаз. Как он так делает?

— Я сделал это, потому что поместил туда свой клинок. Если бы ты умерла, я бы хотел последовать за тобой.

— Это так хреново, — шепчу я, потрясенная. — Я имею в виду, не пойми меня неправильно, это также самая милая вещь, которую я когда-либо слышала, но это серьезно кабздец

— Ты моя пара. Для меня ничего не останется, если ты уйдешь. — И он притягивает меня обратно к себе и кладет мою голову себе на плечо. — А теперь отдохни.

Я расслабляюсь рядом с ним, потому что знаю, что ему нужно выспаться. Однако я не могу заснуть. Не без того, чтобы думать о нем, скорбя и расстраиваясь при мысли о том, что он может потерять меня. Я напряженно думаю, а потом, потому что я немного неуверенная в себе, я толкаю его в грудь, чтобы разбудить.

— Ты пытался сделать это после Залы?

Он с трудом просыпается, моргая на меня.

— Сделать что?

— Ты пытался покончить с собой после смерти Залы?

Он фыркает, как будто его забавляет эта мысль.

— Нет. Спи.

По какой-то причине это меня радует. Я для него важнее, чем была Зала. Меня не должно волновать что-то настолько давнее… но к черту это, мне абсолютно не все равно. И это делает меня счастливой.

Если бы мы оба не были такими уставшими, я бы точно прижала его прямо сейчас.

Хэйден крепко спит, и я тоже снова засыпаю. Когда я снова просыпаюсь, то (к сожалению) не от того, что мой мужчина утыкается носом мне между бедер, а от запаха готовящегося мяса. Хорошо, пока сойдет и это.

Я сажусь и тру глаза, зевая. Он присел на корточки у огня, медленно поворачивая вертел, его хвост дергается взад-вперед. Он тоже голый, и я вижу его мешочек, висящий сзади между его сильными бедрами. Если бы там был кто-то другой, я бы отвернулась, но сейчас, глядя на него, я не могу перестать пялиться. Он такой чертовски сексуальный.

Напомни мне еще раз, почему я боролась с этим? — спрашиваю я свой мозг. Боль между моих ног усиливается, и мне приходится физически сдерживаться, чтобы не засунуть руку между ног и не мастурбировать при виде него. Должно быть, я чувствую себя лучше.

Усиленный гул моей воши предупреждает его, и он оглядывается на меня через плечо, черная коса скатывается по его спине.

— Проснулась?

Я киваю и сажусь, позволяя одеялу сползти до талии, чтобы он мог хорошенько рассмотреть мою наготу.

— Я очень бодрая. Как долго мы спали?

Он хмыкает в знак согласия и поворачивается обратно к огню, что разочаровывает.

— Прошел день с тех пор, как… — он кашляет, как будто не может произнести нужные слова, затем хрипло заканчивает: — День.

Я придвигаюсь немного ближе к нему.

— Всего день? По ощущениям, что дольше.