Остров преступников - Збигнев Ненацкий

— Да, да, это было чрезвычайно счастливое стечение обстоятельств, — послышался знакомый голос.

К «саму», у которого я разговаривал с Теллем, подошел пан Кароль.

— Вы здесь? — Удивился я. — И тоже преследовали браконьеров?

— И очень энергично. Особенно того, что исчез в лесу, — подтвердил Телль.

— Я возвращался с реки. Ловил рыбу, — пояснил господин Кароль, показывая на удочки. — Вдруг услышал как в лагере тревожно заиграла труба, потом увидел гарцеров, бежавших лесом. Я присоединился к ним и мы наверняка догнали бы браконьеров, если бы они не схитрили.

У меня крутилось на языке: «А я думал, что вы бросили рыбачить ради приятной беседы в кафе», но сдержался, потому что не хотел, чтобы господин Кароль узнал, что я следил за ним, а тут подошел ко мне друг Палько, наш знаменитый любитель ягод. Я рад был с ним познакомиться, ведь благодаря его склонности к лакомству мы узнали черный лимузин, который приезжал по вечерам в лес и освободили Скалбана.

В этот раз мы тоже имели пользу благодаря Палько.

Друг Палько был высоким и худощавым, с длинной шеей и маленькой головой. Я всегда представлял сладкоежек только толстяками. А Палько был худой и очень забавный.

— Я думаю, что меня надо как-то наградить, — сказал друг Палько, гордо выпячивая худую грудь. — Это благодаря мне устроили облаву на браконьеров.

— Быстрее ты получишь строгое замечание, — прервал его Телль. — Опять без разрешения ушел из лагеря после вечерней переклички.

Ребята заспорили. Я оставил их спорить и вместе с господином Каролем поехал к нашему лагерю.

— Как случилось, что один браконьер как сквозь землю провалился? — Спросил я в пути господина Кароля.

— Он был от нас максимум в двадцати шагах. Перебежал мостик через противотанковый ров и вдруг словно рассеялся в воздухе.

— Гарцеры уверяют, что это произошло около того бункера, где найден человеческий скелет.

— Я не знаю, где найден скелет, — пожал плечами господин Кароль. — Ведь было очень темно и хотя гарцеры имели электрические фонари, в лесу трудно спрятаться.

— Особенно, когда в нем есть старые бункеры.

— Мы заглядывали и в бункеры, — сказал пан Кароль.

Неожиданно мне в голову пришла довольно странная и неожиданная мысль. Задумавшись, я умолк. Господин Кароль тоже не сказал больше ни слова и мы молча доехали до лагеря.

Сразу же я лег спать. Ночью мне снилось, будто кто-то в черном кружил лесными тропами, а я за ним гнался. Я был уже совсем близко, вот-вот должен схватить его за плечо, когда вдруг ноги у меня окаменели. Тот в черном оглянулся и я узнал господина Кароля. Он все дальше удалялся от меня, потом сделал рукой какое-то таинственное движение, земля расступилась и пан Кароль исчез с глаз…

Я проснулся довольно поздно, очень голодный. Продукты кончились, лагерь антропологов был пуст, все ушли работать на раскопки и не у кого было одолжить даже куска хлеба. Не оставалось другого выхода как натощак ехать в город.

Я позавтракал в молочном баре на улице возле костела. А потом на рынке встретил Телля и его ребят.

— Мы идем на раскопки в парк помещика Дунина, — объяснил Вильгельм Телль. — Госпожа магистр Алина обещала нам рассказать о том, что там уже найдено.

Сегодня там работает и госпожа Заличка, — добавил Соколиный Глаз. — Она объяснит нам, к какому типу людей мы принадлежим.

— Я сразу могу сказать, какой ты тип, — вмешался Черника. — Ты темный тип.

— А ты странный тип, — отрезал Соколиный Глаз.

— Тише! Не ссорьтесь, — успокоил их Телль.

Ребята сели ко мне в машину и мы поехали в парк помещика Дунина. Много лет назад именно здесь, на небольшом холме над озером, было кладбище. Теперь, конечно, от него не осталось и следа, а от озера остался только садок. Над садком возвышался дворец, в котором жили Дунины. А когда в Дунинском дворце разместилась сельскохозяйственная школа и в парке начали копать рвы для канализационных труб, в земле нашли древние человеческие скелеты.

Антропологи сняли верхний слой земли на достаточно большой площади, что образовывала квадрат. Верхние могилы оказались сразу под поверхностью, ведь очень долго дожди размывали землю. А те могилы, которые были ниже, покрывал слой земли толщиной в метр. Человеческие скелеты хорошо сохранились, потому что земля была здесь сухая. Они лежали ровными рядами, недалеко друг от друга. Желто — коричневые черепа и скелеты хорошо выделялись на фоне золотистого песка.

— Какие эти скелеты маленькие… — сказал вполголоса Вильгельм Телль.

— Действительно, — согласилась Заличка — почти две трети могил — это могилы детей. В старину была высокая смертность среди младенцев и детей. Люди не знали таких лекарств, которые есть сейчас, не умели предотвращать эпидемии, не было общего медицинского наблюдения. В прежние тяжелые и сложные времена мог выжить только сильный и чрезвычайно здоровый человек. Поэтому жизнь тогда была значительно короче чем сейчас.

— Короче? — Удивился Телль. — Я читал в какой-то книжке, что люди в древности были куда здоровее, сильнее, крепче и жили очень долго.

— Это были единицы, которые доживали до старости, — вмешалась в разговор госпожа Алина. — Обычный человек в древности жил меньше, чем сейчас. Он был ниже, мельче, хотя безусловно, были и такие как циклопы и великаны. Старые кладбища рассказывают о древних людях. Изучая кости, можно узнать сколько лет было человеку, когда он умер, а порой даже — чем болел за жизнь и отчего умер. Мы открыли здесь почти сто могил и только в нескольких лежали останки пожилых людей. Остальные — дети, юноши, молодежь, умершие как говорят в расцвете лет. Посмотрите, какие эти кости мелкие, они имеют следы ревматизма и рахита. Другое дело, что на этом кладбище хоронили неимущих. Богачей, рыцарей хоронили в склепах под костелом. Это свидетельствует о том, что бедные люди в древности жили плохо, любая болезнь укорачивала им жизнь, в которой господствовала высокая смертность, ведь они ничего не знали о гигиене, не умели бороться с мором.

Кладбище, которое мы раскапываем, — продолжала магистр Алина, — заложено, очевидно, в XI веке и хоронили здесь людей до XIII века, потому что именно к тому времени относятся более поздние могилы. Большинство их расположено типично для кладбищ того периода: покойников хоронили непременно головой к западу. В некоторых могилах есть остатки гробов, дерево сгнило почти до основания, а железные гвозди остались. Иногда покойников, — пожалуй, самых бедных — хоронили без гробов, их только заворачивали в саван, о чем свидетельствует характерная поза скелета.

У скелетов мы нашли много украшений — обручи, серьги, бронзовые перстни, железные пряжки от поясов, стеклянные бусы. В одной детской могиле прекрасно сохранилась небольшая тесьма с оригинальным геометрическим орнаментом. В нескольких могилах найдены монеты, которые были, вероятно, в одежде умерших. Стоит также упомянуть, что мы нашли монеты, которые лежали в устах покойников. Это свидетельствует о том, что в нашем крае достаточно долго сохранялись среди беднейшего населения языческие обычаи. О почитании этих обычаев свидетельствуют и обиходные в быту вещи — железные ножи, глиняные прялки…

Например, в той могиле в углу кладбища, — показала магистр Алина, — вообще не было скелета. На том месте, где должен быть череп, стоял глиняный сосуд с куриными костями. Это яркое проявление языческих верований и языческих обычаев.

На этом обзор древнего кладбища кончился. Мы не хотели докучать госпоже Алине, потому что вокруг все напряженно работали, рабочие убирали землю, а студенты щеточками отчищали скелеты.

В полдень на раскопках объявили получасовой отдых. Тогда я обратился к Заличке:

— А к каким расам принадлежали наши предки? Меня интересует, кем они были с точки зрения антропологии?

— Вы имеете в виду тех людей, которые похоронены на этом кладбище? Если речь идет об этих скелетах, то сначала мы должны их изучить, измерить черепа, провести ряд кропотливых научных исследований. Наконец, никаких выводов нельзя сделать, пока не обследуем всего кладбища. Но существует много научных трудов о расовом составе населения, жившего на наших землях даже очень давно, например, в каменном веке.

— О, это меня очень интересует, — сказал я.

— Мой коллега недавно напечатал научную статью на эту тему. Материал, который он исследовал, свидетельствует о том, что на наших землях во времена каменного века жило население очень неоднородное по составу. Около тридцати процентов составляли представители белой расы, около пятидесяти бело-желтые метисы, десять процентов — представители желтой расы. Во всех случаях преобладал элемент желтой расы. Но постепенно этот элемент уступил место элементу нордическому, — мы знаем какие были нордийцы: длинноголовые, белокурые, голубоглазые — или элементу кроманьонскому. Для кроманьонский расы характерна длинная голова и широкое лицо с довольно широким носом, — что-то вроде белого негра, строение тела массивное, волосы светлые, кожа белая, глаза голубые или серые. Эта раса как я уже говорила, очень древняя, происходит еще со времен палеолита. Теперь она почти совсем исчезла. Можно считать, что в раннем средневековье на наших землях произошла сильная нордизация населения.