Блондинка сдавала в багаж… - Александра Романова

— Хочешь подкараулить? — уточнила я. — И что? Потребуешь назад двадцать три евро?

— Моральный ущерб превратил их в двадцать три миллиона, — высокомерно процедила Настя. — Но деньги меня не интересуют.

Я почтительно уставилась на смертную, пренебрегающую миллионами, а та увлеченно продолжила:

— Мы выведем его на чистую воду, вот что! Он приведет с собою Вовчика, Сергея или Мишаню. С Алекса подозрения снимаю — тот прекрасно знает французский. Скоро мы выясним, кто украл у тебя корону, подбросил тебе наркотики и шлет безумные СМС-ки. Мы отберем корону. Мы испортим Максиму карьеру. Мы…

Похоже, дебют на панели добавил моей подруге решительности, которой и без того было не занимать. Возражать я не рискнула, лишь спросила:

— А ты помнишь, где оно, это «Красное колесо»? Его еще найти надо.

— Найдем, — уверенно ответила Настя. — Где-то недалеко от Сакре-Кёр. Поедем туда и спросим.

Мы спустились в метро. Проездные карточки мы купили в первый же день, но как-то получилось, что ни разу ими не пользовались. Я предпочитала автобус, поскольку из него можно любоваться пейзажем, а Настю кто-то уверил, что в парижском метро очень легко заплутать.

Теперь в связи с отсутствием денег другие виды транспорта сделались недоступны. В каком-то смысле это оказалось к лучшему — сравнив, буду меньше привередничать дома. Парижское метро обшарпано, замусорено и разрисовано граффити, а его схема вызвала у меня в памяти теорию графов (увы, речь не о тех графах, которыми изобиловала Франция времен королей, а о сложных математических чертежах). Однако самое ужасное подстерегало нас на перроне. Мы беспечно ожидали поезда, тот подъехал, остановился — и не открыл дверь. Вернее, открыл, но не нашу, а соседние, куда быстро рванули люди. Мы в обалдении смотрели на это зрелище, пока состав не ушел. Впрочем, я быстро спохватилась, вспомнив, что и в Питере на некоторых станциях нет выхода из последнего вагона. Мы переместились на середину платформы. Прикатил следующий поезд — и, черт побери, опять не захотел нас впускать! Именно нас, вот что самое поразительное! Умная Настя предложила к кому-нибудь пристроиться, дабы проскочить вместе с аборигенами. Видимо, лишь они умеют внутренним чутьем определять работающие двери. Мы спрятались за спиной толстой негритянки и при появлении очередного состава успели вслед за ней туда юркнуть, радуясь собственной находчивости.

На ближайшей остановке выяснилась, что радовались мы рано. Столь удачно вычисленная дверь не открылась! Только что работала, а теперь перестала!

— Правильно мы не поехали в Диснейленд, — задумчиво заметила Настя, провожая глазами исчезающий за окном перрон. — Аттракционов и без него хватает. Выглядит как метро, а на самом деле — ловушка.

— Больно дорогостояще для ловушки, — не поверила я. — Нет, тут что-то другое. Может, двери открываются по закону случайных чисел? Попеременно, понимаешь? Чтобы меньше изнашивались.

— А ты заметила, что в нашем вагоне не открылась ни одна? — все так же задумчиво продолжила подруга. — Может, мы попали в параллельный мир, и здесь действует исключительно «Сим-сим, откройся»?

— Нет, — возразила я, — нет никаких параллельных миров, их фантасты выдумали. Нас просто высадят в депо.

— Не хочу в депо! — встрепенулась Настя. — Моя мама там была. Встретила в метро приятельницу, и они заговорились. В результате им пришлось идти пешком по рельсам, а у меня и без того ноги отваливаются!

И она решительно обратилась по-французски к какому-то мужчине. Тот радостно залопотал, тыча пальцем в дверь.

— Ну, что? — жадно осведомилась я.

— Погоди, — прервала меня Настя. — Сейчас еще спрошу про «Красное колесо».

Лицо нашего поводыря немного вытянулось, однако он продолжил лопотание. Наконец, подруга произнесла знакомое слово «бонжур» и повернулась ко мне.

— Твои французы — жмоты! — припечатала она.

— Да, — кивнула я. — Жмоты и воры. А я их все равно люблю! Я — извращенка.

— У них двери не автоматические, представляешь? Надо самому нажимать на кнопку. Вот на эту! А в вагонах старой конструкции вместо кнопки рычаг, и нужно дергать. То есть еще и не знаешь заранее, чтоискать, а делать это надо быстро — поезд ждать не станет. Ужас какой-то! Ну да ладно. Зато я узнала про «Красное колесо». Выходим на следующей станции, подымаемся и сворачиваем налево. Этот мужчина живет неподалеку.

Настя захихикала.

— Ты что? — удивилась я.

— Похоже, это жутко непристойное заведение. По крайней мере мой вопрос его шокировал. Интересно, твой Максим часом не стриптизер?

— А теперь ищет себе сменщика специально для русского контингента? Я думала, в этой профессии национальность роли не играет. Кстати, кто тебе в качестве стриптизера кажется перспективнее — Вовчик, Сергей или Мишаня?

И мы принялись за сравнительную анатомию, пытаясь понять, что способно привлечь больше клиентов — брюшко Мишани, торчащие кости Сергея или гориллообразное сложение Вовчика. За увлекательной беседой (кстати, обе дружно поставили на Вовчика) мы быстро добрели до «Красного колеса». Добрели и рухнули на скамью, ибо ноги уже болели не только у Насти, но и у меня. Еще болели руки, в которых приходилось тащить сумку и пакет с подносом — дернул же черт его купить!

Скамья располагалась в некотором отдалении от клуба, однако это было к лучшему. У дверей злачного заведения снова толпились подозрительного вида негры (или теперь, в век толерантности, так выражаться не стоит? Ладно, пусть будут темнокожие мужчины яркой индивидуальности… очень яркой. Встретишь — вовек не забудешь). Освещенный вход был нам прекрасно виден, и в то же время мы сами сидели в тени. Рядом примостился какой-то старичок с газетой, но он вел себя смирно.

Была половина десятого. Полчасика подождем и узнаем, с кем из нашей группы якшается коварный Максим. Честно говоря, я надеялась, этим мы и ограничимся, а фраза подруги «отобрать корону и испортить мерзавцу карьеру» была произнесена сгоряча. Действительно, как она себе представляет конкретные действия? Набросимся и побьем? Мужчины сильнее. Ворвемся в клуб, чтобы закатить скандал? Еще вопрос, пустят ли туда. По мне, лучше б не пустили…

Я искоса глянула на подругу.

— Осталось двадцать минут, — тут же произнесла она. — Надо обсудить план действий. Задерживать и отбирать будем на выходе или на входе?

— За…задерживать и отбирать? — горестно пролепетала я.

— У тебя есть более интересные предложения?

Я задумалась. Настя казалась настроенной весьма решительно, а значит, отговаривать ее бесполезно — эффект будет противоположный. Однако остатки здравого смысла в моей голове громко вопили, что задержание и отбирание вряд ли хорошо для нас кончатся.

— Помнишь, — осторожно начала я, — мы с тобой обсуждали узкую квалификацию преступного мира?

— Нет, не помню.

— В отеле между Амстердамом и Антверпеном. Ну, там, где ты пела Сергею Земфиру! Вспомнила?

— Где ты пугала его «Кыш-мышью»? — поправила Настя.

— Неважно. Помнишь, я жаловалась на геном? Он у меня не для налетчика и даже не для карманника. Я гожусь только в мозговые центры… придумывать, а не реализовывать. А против генома не попрешь, понимаешь?

— Я за двоих отдуваться не намерена! — вскинулась подруга. — Думаешь, раз я удачно сходила на панель, то теперь ты вечно будешь на мне ездить? Нет уж. Одна я на дело не пойду.

Я, рассчитывавшая именно на подобную реакцию, мысленно улыбнулась. Однако насладиться триумфом мне не дали. Старичок рядом уронил газету. Я наклонилась ее подобрать, он тоже, мы почти столкнулись головами, и в нос вдруг ударил знакомый запах. Я принюхалась… быть того не может! От французского старичка (между прочим, в усах и с лысиной) определенно разило Сергеем! Что за безобразие? Может, мои рецепторы обезумели? То для них Максим пахнет Вовчиком, а теперь того хуже!

— Сергей! — ошеломленно воскликнула я. — О боже! Настя, ты слышишь? Сергей!

Старичок вскочил.

— Достали вы меня, достали! — завопил он по-русски, потрясая кулаками. — Не могу я больше! Прибил бы, прибил на месте!

Честно говоря, я так и не поняла, было последнее фигурой речи или декларацией о намерениях. Я действовала инстинктивно и молниеносно. Поскольку рядом машут руками, грозясь прибить, я автоматически подняла, словно щит, свой громоздкий пакет. Раздался металлический грохот, напоминающий удар в набат. Примерно так, наверное, собирали новгородское ополчение при приближении тевтонцев. «Профи», — простонал старичок дурным голосом, с ужасом на меня глядя. Хотя глядеть ему следовало совсем в другую сторону, ибо Настя встала и молча ударила его ногой в солнечное сплетение. Странный тип упал как подкошенный.

Все произошло в считаные секунды. Раз — и незнакомец лежит на асфальте, а подруга стоит рядом и смотрит на него так изумленно, словно и не она все это натворила.