Двуявь - Владимир Прягин

– Спасибо, Димон.

– Да ладно. Погоди, я выйду к той тачке, отвлеку их.

– Лучше не надо, не отсвечивай лишний раз. Проскочу как-нибудь.

– Пузырь с собой забери. Тебе, я смотрю, нужнее.

– Уговорил. Надеюсь, ещё увидимся.

– Я тоже. Давай, счастливо.

Сбежав по ступенькам, Марк приоткрыл подъездную дверь. Ментов отсюда не было видно – они припарковались у соседнего корпуса, где находилась атакованная квартира. Зато хорошо просматривался «москвич», приткнувшийся на улице при въезде во двор. Тот самый соглядатай.

Сыщик-беглец прикинул – можно рискнуть и выскочить. Его, конечно, заметят, но не факт, что догонят. Он знает тут каждый закоулок, каждую кочку. С другой стороны, преследователи наверняка моложе – могут отыграть фору.

Или подняться на чердак и дождаться, пока стемнеет? Дилемма…

На улице показался «зилок» с голубой кабиной – притормозил и свернул во двор. Он и прежде тут частенько мелькал – шофёр, очевидно, кто-то из местных, приезжает домой обедать.

На пару секунд грузовик перекрыл обзор наблюдателям.

Отбросив сомнения, Марк бросился к углу дома, где росли густые кусты сирени. Этот десяток метров он пролетел, как ошпаренный олимпиец. Глянул сквозь ветки, облегчённо вздохнул – дозорные ничего не заметили.

Пройдя вдоль торцевой стены дома, он углубился в лабиринты дворов. Прикинул – куда податься? К Аркаше? Рискованно. Теперь, когда засада сорвалась, противники наведут подробные справки и возьмут под наблюдение всех, с кем беглец общался более или менее регулярно. Список получится, к сожалению, очень короткий.

Нужен нестандартный манёвр.

Выйдя на обочину, он остановил тачку и назвал адрес – парк, кафе «Гравитация».

Глава 7. Пыль

Юра, открыв глаза, не сразу сообразил, где находится. Он сидел, откинувшись в кресле, тихо играла музыка, кто-то смеялся беззаботно и весело. Прошла стюардесса в форменном бордовом костюмчике, и лишь после этого память соизволила подсказать, что первокурсник летит на Марс.

– Ну ты и дрыхнешь, – с уважением заметила Тоня. – Я уж боялась, всю дорогу проскучаю одна.

– Да, что-то я отрубился. Сколько прошло?

– Больше трёх часов. Ты какой-то весь обалделый. Опять плохое приснилось?

– Угу, вообще мерзость. Казематы кирпичные или, может, бараки, точно не помню. Кровь растекается по полу…

– Чья кровь?

– Там старик лежит, мёртвый. И вроде как это я его… Причём, что самое жуткое, мне даже его не жалко… Да, теперь понятно уже – я в том мире не со стороны наблюдаю, а участвую непосредственно. Или, по крайней мере, смотрю глазами участника, чувствую то же самое, что и он. И с каждым разом, проснувшись, запоминаю больше и больше. Тот город во сне, он проступает резче, материализуется, что ли… Я, пока там нахожусь, забываю напрочь, что всё вокруг – нереально, но потом спохватываюсь… А пробуждаться трудно, меня это зазеркалье как будто держит, затягивает в болото…

Он прервался на полуслове – заметил, что её серые глаза, распахнувшись, наполняются страхом. Махнул рукой и сказал:

– Не обращай внимания, это я просто краски сгустил. Пойду освежусь по-быстрому и вернусь к вам, товарищ Меньшова, совсем другим человеком, честное комсомольское. Договорились?

– Куда ж я денусь?

Он выбрался из кресла и двинулся по проходу, разглядывая попутчиков. Группа подобралась разношёрстная – пара семей с детьми, несколько старшеклассников с учительницей, студенты, отпускники постарше и, конечно же, вездесущие подтянуто-бодрые пенсионеры, которым наскучило сидеть дома и нянчить внуков. Помаргивали экраны планшетов, народ лениво переговаривался и расслабленно улыбался – разительный контраст с туманно-дождливым сном, где рожи у всех такие, что хочется сплюнуть и отвернуться.

Шагнув в одну из туалетных кабинок, он уставился в зеркало и непроизвольно потрогал левую бровь. Пожалуй, даже не удивился бы, если бы обнаружил фингал, как привет из сонного царства. Но опасения не подтвердились – физиономия пребывала в сохранности. Приободрившись, Юра умылся и вернулся на место.

– Чем ты тут занималась, пока я дрых? Читала?

– Кино смотрела.

– Какое?

– Не поверишь – «Гостью из будущего». Захотелось вдруг почему-то. Детство заиграло, наверное.

– Ну а что, забавный фильмец. Кстати, вспоминаю сейчас – он, кажется, даже в моем зазеркалье есть.

– Что, прям точно такой же?

– Не знаю, при мне его не показывали, но в памяти почему-то осталось… Погоди, соображу сейчас…

– Ой, Юра, я зря спросила. Не вспоминай тот мир лишний раз.

– Не волнуйся, ничего страшного. Наоборот, даже интересно. Да, точно – мне там попалась газета с телепрограммой, и в ней мелькнуло название. Даже странно, как они, утопая в своей клоаке, умудрились такое снять.

– Это, наверное, потому что фильм такой… как бы сказать получше… универсальный, что ли? В том смысле, что его бы сняли в любой России, даже в самой кошмарной. Только не смейся – я понимаю, что пафосно звучит, глуповато. Просто я «Гостью» всегда любила, чуть ли не с садика.

Она улыбнулась с лёгким смущением, взяла планшет с откидного столика и показала кадр, на котором остановила просмотр: Алиса парит над Москвой на одноместной фантастической «черепашке».

– Да я и не смеюсь, – сказал Юра, – Селезнёву все любят, тут не поспоришь.

– А ещё какие там фильмы есть?

– Конкретно – затрудняюсь сказать, но «Трёхсот парсеков» точно нет.

– Видишь, хоть в чём-то им повезло.

– Не говори. Но у них не очень-то и разгонишься – кинотеатры, по-моему, вообще отсутствуют, телевизоры совершенно убогие.

– А книжные магазины?

– Не обратил внимания. Зато водочные ларьки – на каждом шагу.

– И как же они до этого докатились?

– Я толком не разобрался. Там постоянно упоминается какое-то Обнуление – оно, насколько я понял, семнадцать лет назад началось. То есть настал двухтысячный год – и трындец, всё пошло наперекосяк, но почему так – фиг знает. Хотя и до этого жизнь там, похоже, была не сахар…

Бортпроводница прикатила тележку с прохладительными напитками, народ подставлял одноразовые стаканчики. Сидеть на месте всем уже надоело, в салоне зарождалось броуновское движение, благо проходы между рядами были широкие – не чета тем, что имелись в антикварных авиалайнерах, виденных Юрой по телевизору. Попутчики потихоньку знакомились. Ближайшими соседями первокурсников оказалась пожилая супружеская пара с Таймыра, объездившая уже почти всю Солнечную систему, – сначала в составе геологоразведочных экспедиций, затем в качестве туристов.

– Да, привыкли на старости лет к комфорту, – смеялся седой геолог, – чуть что – сразу нос воротим. Кресла давай помягче, гостиницу поуютнее…

– Экскурсоводшу посимпатичнее, – подсказала супруга.

– Ага, поехидничай. И как я тебя полвека терплю?

– Да уж, совсем замаялся, бедолага.

– Видали, молодёжь? Издевается. Это она, спасибо, хоть к пенсии поспокойнее стала, а в молодости – вообще спасу не было. Секретарь комсомольской