Трубачи. Повесть о воинах 276-й трубопроводной бригады - Геннадий Ильич Кулаков

трех километрах от Чарикара. При проверке трассы трубопровода был обнаружен участок трубопровода с многочисленными прострелами. Перекачку остановили, ПАК выехали с двух гарнизонов: мы на БТР, Игорь Павлов со своими на МТЛБ. Топливо било фонтаном и растекалось по льду замершего арыка. Белый лед постепенно темнел от пролитого топлива, лужица начинала превращаться в небольшое озеро. Монтажники приступили к работе, отойдя от места аварии на безопасное расстояние. Осуществили первую расстыковку трубы, забил фонтан топлива, трубопровод повернули в сторону стока в арык. Прострелянные в нескольких местах трубы отсоединили. Сразу производить монтаж или сперва подождать пока поток топлива, потеряв давление прекратиться?

Мы с Игорем отошли в сторону, закурили. Солнечный день февраля отражался и искрился в замершем льду, красота природы радовала. Кому из нас пришла мысль: «Давай подожжем пролитое топливо, весной не попадет в почву и, может быть, меньше баранов отравится», сложно вспомнить. На трассе у тебя советчиков не было, что решил сделать, то и считалось правильно. Предварительно отодвинув трубопровод на безопасное расстояние от пролива, решили воплотить задуманное. У меня автомат был заряжен поочередно патронами обычными и трассирующим (очень удобно при стрельбе ночью, хоть и небезопасно для стрелка, так ведь мы трубопроводчики, а не разведчики или пехотинцы, в засаде не сидели). Несколько выстрелов по пролитому топливу – и вот, постепенно начался пожар. Черные клубы дыма сначала медленно, потом все сильнее и сильнее поднимались вверх. Лед начал трещать от нагрева.

Пожар продолжался около часа. Выжженная поверхность земли и чернота льда, смешанного с продуктами горения топлива, – все что осталось от пожара. Такой результат нас устраивал, это было значительно лучше, чем «небольшое озеро» авиационного топлива порядка 5–6 куб. метров. Монтажники сравнительно быстро собрали новую плеть трубопровода, и мы разъехались по своим гарнизонам.

За три часа нашего отсутствия на посту произошло неприятное событие. Слово «шмон» понимают многие в нашей стране. Другое слово сложно применить при определении того, что было за время нашего отсутствия. Группа «товарищей» под руководством замполита 177 полка, кто бы сомневался в другом, которые под предлогом заботы о наших морально-психологических качествах и чуждой нам идеологии, проехали по постам и устроили масштабный ШМОН. Проверили все, что можно: личные вещи солдат и офицеров, тумбочки, матрасы, места для хранения продуктов, у танкистов в дополнение залезли в танк. Все, что на взгляд проверяющих, не соответствовало морали «строителя коммунизма», было изъято. Под раздачу попали в том числе и мои джинсы с батником, купленные не в армейском магазине на чеки, а в афганском. На вопрос бойцу-повару трубопроводчику, почему вещи в чемодане хранятся в одном помещении с продуктами и чьи это вещи последовал ответ, что это чемодан взводного, который на трассе устраняет диверсию, вот там, видите черный дым, там у них проблемы. Проверяющие вскрыли мой чемодан и два дипломата у бойцов (себе я еще не успел купить) и конфисковали содержимое. Забрали афганский кожаный пояс с сумкой для патронов 7,62, совсем недавно привезенный мною из заброшенного кишлака. У взводного танкистов ст. лейтенанта Федора Камалова со стены сорвали коврик со львами, прыгающими друг на друга. Федор тоже отсутствовал на посту. Как можно охарактеризовать действия наших политработников, которые нас вели к светлому будущему, у меня слов не хватает – это были грабители.

Через пару дней, уже находясь на КП 45ГНС, старшина роты рассказал мне, что на 48 ГНС нашли и изъяли цветные открытки в купальниках актрис и моделей, которые бойцы хранили в тумбочках, посчитали, что это порнографические открытки, так как приобретены в афганской лавке. На 47 ГНС ободрали со стен кухни-столовой красно-коричневый палас, который Игорь Павлов с бойцами привез из заброшенного кишлака. Все изъятое с постов публично свалили в одну кучу на пустыре 177 мсп, облили бензином и сожгли. Чтобы там были джинсы или другие ценные вещи как-то никто не заметил. Вариантов нет – наши вещи забрали себе политработники – поборники нравственности.

В очередное прибытие на КП роты, совпало с известиями об отпуске. Командир роты Макеев А.В. объявил мне и Сергею Петруку, что с 15 февраля у нас запланирован отпуск на месяц. Игорь Павлов приехал из отпуска по болезни меньше месяца назад, и, надо полагать, ему предстояло остаться на трассе за нас двоих. Почему с 15 числа объяснять никто не стал, готовьтесь и все. Позже мне пришла мысль, что в феврале и марте будет значительно сокращена подача топлива по трубопроводу и, возможно, это обстоятельство способствовало решению руководства.

Весть об отпуске взводных веером разнеслась по всему личному составу роты. После получения провизии на следующие десять дней февраля мы убыли на свой гарнизон. По дороге водитель-механик и пулеметчик первыми попросили, могу ли я переслать что-то из сувениров или вещей их близким. Небольшой подарок – это весточка из страны, где идет война, что солдат жив и помнит своих родных.

До отпуска получалось около четырех дней и полагалось как-то подготовиться, что-то купить и как-то самому одеться. В наличии была повседневная форма, китель, брюки навыпуск и брюки в сапоги, полевые куртка и брюки, бушлат и полушубок овчинный. Короче, полный неуставной комплект. В полевой форме не поехать – не было сапог (только полуботинки), в повседневной – ботинок и шинели. В полевой форме еще и сразу становилось понятно откуда такой загорелый. Компромисс с одеждой был таким: достать ботинки для повседневной формы, а на бушлат надеть бензомаслостойкую куртку, которые нам выдали накануне.

Если ты по нескольку раз в день ежедневно выезжаешь на трассу, то за почти шесть месяцев пребывания в Афганистане знаешь, что находится вокруг тебя, и не только где чаще всего обстреливают, но и какие магазины и товары продают местные жители. Тебя узнают, кто-то машет рукой, кто-то отворачивается. Местная детвора грязная и в оборванной одежде предлагает купить шароп, кекс или лимонад. Торговцы стараются вспоминать русские слова, чтобы продать товар, и, надо отдать должное, русский язык они осваивают значительно быстрее чем мы их язык. Что «Восток – дело тонкое» мы знаем из кинофильма «Белое солнце пустыни». Нужно торговаться, это вызывает уважение у торговца. Приходить в лавку желательно несколько раз, спрашивать цену товара, предлагать цену ниже, если не договорились, уходить в другую лавку. Таких заходов может быть несколько, и когда поймешь истинную цену товара, тогда можно покупать. Торговец может предложить выпить с ним чай или предложит прохладительный напиток, и это нормально, это ритуал. Прилетел в Афганистан я с портфелем и пакетом, в котором были хромовые сапоги, а