Четверть мили - Девни Перри

склонила голову набок и закрыла глаза, когда он сжал их, играя большими пальцами с моими набухшими сосками. Меня окутал его запах, одеколон, которым он надушился этим утром, и его собственный, естественный, мужской аромат.

Кэш высвободил руку, и я позволила своим пальцам ущипнуть сосок в его отсутствие. Я открыла глаза, чтобы рассмотреть его, и голод в его глазах, желание заставили меня задрожать.

Он провел пальцем по моим скользким складочкам, едва задев клитор, прежде чем поднести палец ко рту, чтобы слизать мои соки.

— Такая сладкая.

Мое естество содрогнулось, и я забыла о том, что мучаю свой собственный сосок, и просунула руку между нами, взяв его член в руку, в то же время я провела кончиком по своему входу и опустилась вниз.

— О боже, — выдохнула я, наслаждаясь ощущением его обнаженной эрекции, наполняющей меня. Я раздвинула бедра шире, принимая его как можно глубже, вращая бедрами, чтобы потереться клитором о твёрдое основание его члена.

— Черт возьми, милая, с тобой так хорошо. — Он выгнул шею, уткнувшись в подушку, его кадык дернулся, когда он сглотнул и сделал прерывистый вдох. Руки Кэша легли мне на бедра, поднимая меня так, словно я ничего не весила, прежде чем опустить обратно, снова соединяя нас.

Я уперлась руками ему в грудь и приподнялась, и когда я снова опустилась, он подался бедрами вверх, входя так глубоко, что у меня перехватило дыхание. Кончик его члена коснулся какого-то места внутри, что заставило меня застонать. Мои руки вернулись к грудям, чтобы потеребить соски, пока мы раскачивались, вверх-вниз, пока мои ноги не задрожали, и я с безрассудной самозабвенностью стремилась к своему освобождению.

— Оседлай меня, Кэт. — Его руки впились в изгибы моих бедер, напряженные мышцы на его предплечьях напряглись.

Все быстрее и быстрее я двигалась на нем, как он и требовал. Мой оргазм наступил без предупреждения. Я пошатнулась, все мое тело сжалось, а в глазах взорвались звезды, оторвав меня от реальности. Я закричала, наслаждаясь лучшим оргазмом в своей жизни и ощущением блуждающих рук Кэша, когда я пульсировала вокруг него, снова, снова и снова.

Я все еще приходила в себя после толчков, когда Кэш закружил нас в стремительном вращении. Он нежно поцеловал меня в уголок губ, затем взял мои руки в свои, переплетя наши пальцы по бокам.

Этот мужчина был создан для того, чтобы доставлять удовольствие женщинам. Нависая надо мной, он был беззастенчиво соблазнителен, его глаза были цвета карамели и зеленых самоцветов. Его тело было произведением искусства и обладало силой.

Неотесанные, завораживающие горы Монтаны, динамичные, внушающие благоговейный трепет пляжи Орегона. Где бы я ни побывала в этом мире, ничто не сравнится с видом Кэша в этот момент.

Солнечный свет струился в окно, как в первый раз, когда мы были вместе, освещая его черты. Я запомнила звук его прерывистого дыхания. Я наблюдала за тем, как он высовывал язык, чтобы облизать нижнюю губу каждые несколько движений, и за тихим урчанием, которое он издавал, когда я касалась его сосков, — звук был слаще любой песни или симфонии. Я мысленно представила, как он выглядел, когда его глаза были закрыты в экстазе, а черные как смоль ресницы казались полумесяцами на фоне загорелой кожи.

Я наслаждалась каждой секундой, зная, что мы приближаемся к мучительному концу.

Кэш встретился со мной взглядом, дрожь в его теле была единственным предупреждением, которое он дал, прежде чем начать входить в меня долгими, горячими толчками. Я не моргала, боясь пропустить ни секунды восторга, отразившегося на его лице.

Обессиленный, Кэш рухнул на меня, его тело было таким же безвольным, как и мое. Восстановив дыхание, он отодвинулся в сторону, отпустил мои руки и заключил меня в объятия, так что моя спина оказалась прижатой к его влажной груди.

Вот почему нашей дружбе пришел конец.

Я никогда больше не смогу смотреть на него и не думать о том, как идеально мы подходим друг другу. Я никогда не смогу вдыхать аромат его одеколона, не вспоминая, как он смешивался с моим запахом.

Кэш глубоко вдохнул запах моих волос, прижимая меня к себе.

— Нам пора домой.

Вот только дом уже не будет таким, как прежде, и я не спешила с этим мириться.

Он обнимал меня, пока пот на наших телах не остыл, а урчание в его животе не разлучило нас.

— Я собираюсь быстренько принять душ, а потом, может быть, мы сможем что-нибудь перекусить.

— Хорошо. — Я кивнула, когда он поцеловал меня в висок. Затем я уткнулась носом в подушку, чтобы еще раз вспомнить, как он ощущался внутри меня.

В ванной включилась вода, и я соскользнула с кровати на дрожащих ногах и поспешила одеться. Прежде чем Кэш успел меня остановить, я выбежала из номера, как можно тише прикрыв за собой дверь.

Оставив его, я смогла найти место, где можно было бы выплакаться.

Одной.

— Ты сбежала. — Кэш опустился на пляж и сел рядом со мной. Пряди его волос были влажными после душа.

— Прости, — сказала я хриплым от непролитых слез голосом.

Я пришла на пляж, чтобы поплакать, но в тот момент, когда я плюхнулась на песок, у меня уже не было сил. Потому что от слез легче не стало бы, а в тот момент мне нужно было беречь силы.

Кэш был прав. Было нечестно бросать Гриров и сразу же принимать предложение о работе. Но я собиралась переехать из его дома. Я собиралась пожить в помещении для персонала некоторое время. И я собиралась начать составлять план своего будущего.

Без него, как без постоянной составляющей моей вселенной.

— Я что-то натворил? — спросил он.

— Нет. — Я посмотрела на его профиль, тая от беспокойства в его голосе. — Мне просто нужно было подышать свежим воздухом. Это была череда эмоциональных дней.

Он рассмеялся.

— Прошло меньше недели с тех пор, как мы уехали. Кажется, что больше.

— Да, — пробормотала я, поворачиваясь к океану.

Семьи строили замки из песка. Парочки делали селфи. На пляже кроме нас не было никого, кто бы не улыбался.

— Я теряю тебя? — спросил он, глядя прямо перед собой.

— Я всегда буду твоим другом. — Я наклонилась и положила голову ему на плечо.

— Я не об этом спрашиваю.

— Я знаю, — прошептала я.

— Поговори со мной.

— Я не знаю, что сказать. — Я люблю тебя? Нет, спасибо. Моя стена самосохранения стала почти вдвое толще.

— Почему ты не хочешь поехать в Калифорнию?

— Потому что там у меня нет ничего, кроме старых воспоминаний. Я бы