Сумерки эльфов - Жан-Луи Фетжен

Блейд повернулся к королеве и снова окинул бесстыдным взглядом ее длинные ноги, обнаженные до бедер. Что ж, возможно, он знает, где раздобыть чуть побольше тепла…

Уазэн улыбнулся своим напарникам на первом плоту.

— Болота — это целый мир. Мир без солнца, без твердой земли, без жизни. Только тина, черви и комары…

Он сжал кулак и помахал им в воздухе. Ни Цимми, ни Мьольнир не решились спросить, пытается ли он таким образом показать величину насекомых, но мысль об этом заставила их вздрогнуть от отвращения.

— Я уже пересекал болота, — прошептал Фрейр. — Дважды… После них Черные Земли кажутся почти прекрасными. От комаров можно сойти с ума, под водой живут какие-то странные существа, да еще этот холод…

Ответом на слова Фрейра было гнетущее молчание.

— Какие еще существа под водой? — наконец спросил Мьольнир, видимо, долго не решаясь задать этот вопрос.

— Никто не знает, мессир, — откликнулся Уазэн. — Но мало кому удавалось, свалившись в воду, выбраться из нее живым.

Мьольнир покачал головой и обменялся долгим взглядом с Цимми.

— Это еще не все, Мьольнир, — прошептал мастер-каменщик. — Пустынные Земли наверняка готовят нам еще больше сюрпризов… Замени-ка меня.

Он протянул свой шест гному-рыцарю, который, судя по всему, продолжал думать о таинственных «существах под водой». Цимми расправил поясницу и со стоном потянулся. Потом, приложив руки рупором ко рту, окликнул своих товарищей, плывущих за ними.

— Если нам предстоит плыть еще три дня, нам понадобится еда и вода! — прокричал он. — Передайте нам часть припасов!

— Да, он прав, — сказал Утер, повернувшись к Ллиэн. — Вы сможете этим заняться?

— Гномы всегда в первую очередь думают о еде и питье, — ответила она, улыбаясь.

В свою очередь она окликнула Тилля на третьем плоту, и он начал передавать ей содержимое сумок, которыми были нагружены вьючные лошади.

Цимми безнадежно вздохнул, глядя на унылые водные пространства, окружавшие их. Он не мог не ощущать вполне понятную тревогу — плавают гномы не лучше, чем камни. Затем порылся в своей сумке, достал трубку из белой глины и кукурузный табак и уселся в середине плота, опираясь спиной на скудный багаж и грея застывшие ладони от огонька трубки. Вскоре он слегка задремал.

Но вдруг плот резко тряхнуло, что заставило Цимми немедленно вскочить.

Несмотря на туман, в котором тонули все звуки, был отчетливо слышен стук лошадиных копыт на последнем плоту. Паж гномов выкрикнул громкое ругательство; затем послышалось тревожное ржание лошадей.

— Что происходит? — крикнула Ллиэн высоким звонким голосом.

— Лошади что-то почуяли, — отвечал Тилль. — Я их успокоил, но сомневаюсь, что надолго!

Вскоре какая-то из лошадей снова заржала и начала тревожно бить копытами. Рогор упал на колени, чтобы не свалиться в воду от резких сотрясений плота.

— Помогите мне закрыть им глаза и уши! — закричал следопыт.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь стуком копыт и обрывками фраз, которыми обменивались эльф и гном. На двух других плотах все затаили дыхание.

— Как вы думаете, что они могли почувствовать? — прошептал Утер, приближаясь к королеве.

— Подождите, — тихо сказала она, держа на весу свой шест и чуть наклонившись вперед. Казалось, все ее чувства были обострены до предела.

Она отбросила назад волосы, чтобы лучше слышать, и Утер с удивлением заметил, что кончики ее изящных ушей заострены. Он еще больше удивился, поняв, что Ллиэн может двигать ими, как кошка или собака (он и в самом деле многого не знал об эльфах), ловя малейший шум. Рыцарь тоже прищурил глаза и постарался что-нибудь различить сквозь туман. Несколько секунд, показавшихся очень долгими, он не мог ничего увидеть. Затем до него внезапно донесся какой-то шорох, похожий да шум ветра в кронах деревьев.

— Ну вот мы и добрались до комариных болот, — объявил проводник Уазэн. — Закройте себе лица и руки, и главное — не давайте факелам погаснуть!

Посланники Великого Совета, в один миг растеряв свою сдержанность и достоинство, поспешно бросились искать защиту от густых туч комаров. Лошади снова пришли в неистовство, и последний плот стал угрожающе раскачиваться.

— Успокойтесь! — шептал им Тилль. — Мы их отгоним факелами. Вам нечего бояться…

— Ты разве не слышишь? — отвечали лошади. — Их слишком много! Ничто не помешает им кусать нас в живот, в уши, в ноздри… Тебя когда-нибудь жалили в ноздри, Тилль?

— Если вы не замолчите, я буду кусать вас за ноги! — недовольно проворчала собака Тилля. — Тогда вы свалитесь в болото и останетесь там навсегда!

Лошади задрожали от ужаса и немного притихли, бросая испуганные взгляды на собачьи клыки. Тилль подходил то к одной, то к другой, размахивая факелами.

— Огонь не даст им приблизиться, — говорил он. — Огонь — наш друг.

Рогор, налегая на шест, нервно подергивал бороду. Эти огромные болота и полчища комаров уже трудно было вынести, а тут еще эльф, разговаривающий с лошадьми!

— Черт подери, эльф, что происходит? — прорычал он.

— Не кричи, гном, — ответил Тилль. — Ты их еще сильнее напугаешь.

— Ты что, правда разговариваешь с лошадьми?

— С лошадьми и с растениями — со всеми живыми существами.

Тилль внезапно замолчал. Он понял, что ему приходится повышать голос, чтобы перекричать комариный гул — настолько тот был сильным. Его сокол, сидевший впереди, встряхнулся и сунул голову под крыло.

— Это невозможно, — сквозь зубы прошептал Рогор.

Серую завесу тумана тут и там словно прокалывали тонкие иглы; гул еще усилился, и теперь в нем можно было различить разные оттенки звуков. Рогору даже показалось, что он слышит отдельный шорох нескольких тысяч маленьких крыльев.

Уазэн принялся укреплять мачту в середине первого плота.

— Толкать больше незачем, — сказал он. — Отсюда нас донесет до Границ течением. Так что позаботьтесь о том, чтобы защититься от комаров. Удачи!

И он полностью накрыл свой плот огромным куском промасленной ткани, по цвету похожей на болотную воду.

Утер заколебался. Ллиэн и Блейд быстро развертывали такой же кусок ткани на их плоту. Несмотря на не покидавшее его тревожное чувство, ему казалось недостойным рыцаря Великого Совета несколько дней прятаться под промасленным тентом, предоставив медленному течению нести плот, — и все из-за каких-то комаров!

Он обернулся и увидел мерцающие огоньки факелов Тилля. Кажется, эльф тоже не думает о том, чтобы прятаться… Что-то запуталось у Утера в волосах, и он инстинктивно встряхнул головой, отчего волосы хлестнули о влажные доспехи. Тут же резкая боль обожгла ему щеку, потом лоб. Он быстро провел рукой по лицу и вгляделся в пространство перед собой. Воздух был наполнен мельтешением поблескивающих прозрачных крыльев, и множество темных острых жал проносилось перед его глазами. Утер почувствовал новый укус — на сей раз в руку. Он перевел глаза на своих спутников и почувствовал невольную дрожь: кусок ткани, под которым они укрылись, был целиком покрыт подрагивающей массой насекомых, очевидно, решивших во что бы то ни стало до них добраться. Новые многочисленные укусы заставили его застонать от боли. Утер в очередной раз вздрогнул, взглянув на свои собственные доспехи: они тоже были облеплены комарами и выглядели как шевелящийся покров, живущий своей собственной жизнью.